Двухлетний мальчик возмущенно затопал и выкрикнул:

— Деда плохой!

Я улыбнулась.

— Почему?

— Он не лисовать лосадку!

Сын заставил меня наконец рассмеяться.

— Не расстраивайся. Хочешь, я тебе её нарисую?

— Хотсю! Хотсю!

— Хорошо, я все сделаю. Только сначала пойдём на кухню, покушаем немного.

Сахар и молоко заглушили горький кофе. Намазав маслом ломтик хлеба, я передала его в протянутые маленькие руки. Владик с удовольствием кусал с разных сторон бутерброд, пока я, оставив на столе недопитый холодный напиток, не могла собраться с мыслями.

На кухне появился тепло одетый отец. Сначала я его не узнала, когда увидела немного обросшее лицо, словно он отбыл тюремное заключение. Темные волосы были прорежены сединой. Восемь лет назад он не был таким… Возраст отца приближался к пожилому, и это его совсем не красило.

— Зачем ты вообще согласилась притворяться его матерью? — Он говорил глубоким грудным голосом. — Рано или поздно Макс женится и твои услуги ему будут не нужны.

— Пока Владик без матери, я должна заботиться о нем. - Я повернула голову к пришедшему отцу. — Ребёнок он ещё несмышленый, не знает, что к чему… Ведь когда он впервые увидел меня, то подумал, что его мама…

Отец остановил меня вопросом:

— А что Максим?

— Он только сам рад этому. — Подкрепившись кофе, я на миг замолчала, упав в раздумия. — Знаешь, кажется, я нравлюсь ему…

Владик с громким причмокиванием глотал из бутылочки тёплое молоко.

Отец с полуулыбкой посмотрел на меня и спросил с легким скепсисом:

— Приглядываешься?

— Я питаю к нему всего лишь уважение и дружбу… Но ребёнок нуждается в материнской заботе. Я не могу оставить его сына. Вся моя любовь отдана ему…

Была недолгая пауза.

— Но ведь ты так мечтала стать учительницей, чтобы почаще видеть детей…

— Это всего лишь мечта, — с видом полного безразличия произнесла я. — Прошло восемь лет, и сейчас меня всё устраивает. Пусть сложно, но это единственный выход прокормить себя и подняться по служебной лестнице.

Мужчина только вздохнул, спрашивая с нотками грусти:

— Эх, где же моя милая мечтательница, которая так любит цветы?

— Все в прошлом, папа. Мне двадцать три, и у меня теперь совершенно другое видение на мир… Совсем другие цели. Цветы для меня ровно ничего не значат. Просто живые украшения в доме.

— Но такая жизнь не принесёт тебе счастья. - Отцовская рука задержалась на моём плече, словно пытаясь остановить. — Что ты потом вспомнишь? Работу, недосып, одиночество и притворство матерью?

Шквал горьких чувств затопил все внутри. И опять удар по сердцу.

Вытерпела.

— Не хочу об этом…

Вперед смотрящая — именно такой меня знает родитель. Он не удивлялся, и ничего не смог со мной сделать.

— Да ну тебя, — отец старался придать голосу теплоту. — Поговорить нормально не хочешь, — укоризненно сказал он и повернулся к двухлетнему малышу, который, смеясь, забежал за кресло. — А ну-ка, кто это там проказничает? Иди сюда, маленький хулиган!

Тяжесть в груди отступила. Никаких ледяных мыслей больше не осталось.

Владик резво топтал ножками по полу, убегая от моего отца. От своего дедушки, пусть и не кровного. Этот момент оказался вполне идеальным для счастья.

На моих губах зажглась улыбка, а в сердце разлилось тепло.

Flashback

Обыкновенный банкет, обыкновенная компанейская обстановка московских предпринимателей и их спутниц. Клиенты, перестукиваясь бокалами, судили о ком-то невпопад и очень остроумно, но я слушала их вполуха, потому что следила за нитью разговоров двух приятелей с фужерами в руках.

Один из них, более симпатичный мне, вплетая в красноречие слов смелые и дерзкие высказывания, периодически оглядывался, словно искал кого-то. Пояс подчёркивал его худобу, а светло-русые волосы падали прямо на лицо, и это придавало взгляду мужчины больше тайны и очарования.

Взгляд молодого человека изменил траекторию — теперь он смотрел в упор на меня, будто отчаянно пытался что-то сказать. Эти зоркие серые глаза были слишком красивы, они буквально съедали меня.

Не успела я опомниться от удивления, как с кухни донесся голос управляющей:

— Дементьева, будь добра, не стой здесь. У тебя целый список дел.

Из груди вырвался рваный вздох. Я последний раз кинула на мужчину свой изумленный взгляд, но мои щеки так и пылали. В пекле готовки раздался грозный мужской голос, когда все официанты, включая меня, забирали с передаточного стола готовые блюда:

— Давайте, леди и джентльмены, поживее. Сегодня будет очень трудная ночь.

Я несла две тарелки на длинный стол, а рядом со мной пристроилась подруга, опираясь на край стола.

— Не знаю, как ещё можно к ним ходить? — Сегодня она сердилась на весь мир. Такое бывает нечасто. — Они же сейчас напьются, а мы должны от этого страдать.

— Ты о чём, Тань? — Я как раз расставляла тарелки.

— Мне не нравится, когда у нас начинаются эти дурацкие мероприятия. Это слишком утомляет и действует на нервы.

— Нужно вытерпеть. Не в первый раз.

— Кому как, — пожала девушка плечами. — А ещё этот шеф… Достал уже…

Я могла только смерить раздраженную подругу улыбкой и продолжить своё дело дальше.

Работа выполнялась с полной отдачей. Ближе к двенадцати я перерасходовала свои силы напрочь, но старалась держаться до последнего: рабочий заканчивается сегодня намного раньше — в пол первого ночи.

Голова гудела от усталости. Я хотела сделать глоток, но вода из стакана пролилась на ткань моего платья, когда меня нарочно задела опьяневшая женщина в облаке ароматов и блеска украшений. Я сделала вид, что ничего не произошло.

— Простите, можно Вас, девушка?

Я обернулась на бархатный голос…

…того мужчины. Белая рубашка на нем была расстегнута до пояса, потому были видно тонкое телосложение.

— Да, конечно. — Сглотнув, я собрала всё своё мужество: — Вас что-то беспокоит?

— Нет, нет, все просто отлично. Я просто хотел поговорить с Вами. Я давно наблюдаю за Вами и вашей подругой… Знаете, она очень милая особа.

— Таня? — Я посмотрела на нее вполоборота, когда она собирала со стола грязные тарелки.

— Да, именно, Таня.

— Значит, вы хотите… познакомиться с ней? Но тогда причём здесь я?

— Вы должны поговорить с ней и убедить выйти на улицу, — отважно заявил мужчина. — Я буду ждать её там.

Немного помолчав, я прошептала:

— Вы мне смутно кого-то напоминаете.

— Возможно, вы слышали - Максим Рогов, модельер. Лауреат международной премии «X-dress».

— Да… кажется, я видела вас по телевизору.

— Держу пари, всего один раз. - Стилист застегнул две пуговицы пальцами. — Думаю, теперь мы можем считаться друзьями? - Он прочёл моё имя на бейджике, — Юлия.

Я смущенно опустила глаза.

- Можно попробовать. Я сейчас приведу к вам Таню.

Конец Flashback

Снег припушил кусты. Он валил крупными хлопьями, мокро падал за шиворот.

Владик много бегал, ловя руками, одетыми в варежки, крупные снежинки. Вскоре я усадила сына на старую шину от грузовика и укутала плотнее шарфом. Маленькие глаза, похожие на блестящие голубые бусины, излучали свет и чистоту.

Лишь тогда моё сердце растаяло. И в миллионный раз я решила для себя, обнимая Влада: тебя дороже у меня нет, сынок. Пусть ты и не мой…

Из подъехавшей машины вышел мужчина с волосами русого цвета. Взгляд скрывался за темными очками.

— Извините, не вы ли Юлия Дементьева?

— Это я… — слегка запнулась и посмотрела на знакомые черты лица с наигранным прищуром. — А вы…

— Я давно вас искал. Видимо, нашел. Это ваш сын?

— Да. — Я взяла на руки Владика, который тянул ладошки к прядям мужчины. Тот лишь поддался малышу, позволяя трогать свои волосы.

— И кто отец?

— Максим… не прикидывайся, я тебя узнала сразу. Владик, познакомься, этой твой папа, и он сомневается в том, что ты его продолжение рода.

— Чего-чего?