Пока жнец погрузился целиком в работу, группа самых известных и неординарных диспетчеров подозрительно смирно отрабатывали свои сверхурочные в одном кабинете.

Кто-то из любителей классического рока, а точнее - главный заводила Нокс, решился развеять безмолвие прослушиванием любимой песни.

«Hotel California»

Она плавно лилась по комнате, заставляя остальных диспетчеров невольно слушать то, что нравится Рону.

— Мда… скучно. — Эрик, сидящий на подоконнике, изучал в руке тлеющий кончик сигареты. — Рональд, — голос взлетел на три октавы выше, — что будешь делать с зарплатой?

— Ясно что. — Нокс с важным видом расправил плечи. — Куплю сиди-проигрыватель и пылесос.

Алан и Грелль, близко сидящие друг от друга, даже с удивлением переглянулись.

— Для чего? — не мог удержаться от улыбки Эрик.

— А для чего ещё, по-твоему, они нужны? Первое — чтобы слушать музыку, второе — чтобы не слушать концерт Вильги.

— Видимо, она так красиво поёт, что ей уже предлагают подписать контракт с компанией «Истерички», — с усмешкой добавил Грелль, не отрывая взгляда от вороха очень документов, в которые вносил поправки.

Хмыкнув и опустившись на стул, Эрик накололся задницей на кнопку.

— Ай! Какого Легендарного?!

Внезапно кто-то сзади вытащил ящик и вытряхнул оттуда всё содержимое: львиную долю составляли одни пустые сигаретные коробки.

Будучи разоблаченным, Эрик содрогнулся, услышав:

— Хей, да у него страсть к накопительству!

Теперь у стонающего от боли Слингби было полное основание предполагать, что это сделал Нокс. Кому ещё могло прийти такое в голову?

— Эх-ма! Полундра! — кричал Рональд как полоумный.

Энергия сегодня у него била горячим ключом. Когда якобы безумство Сатклиффа растворилось после жизни с простой девушкой, на смену ему явился не менее буйный и раскрепощенный шинигами, никогда не познавший, что значит впасть в уныние и ходить угрюмым каждый будний день.

Боль понемногу уходила, но только не ярость, что плескалась в глазах пострадавшего Эрика, который пригрозил зачинщику кулаком:

— Ну я еще задам тебе трепку, Рон!

— Что у вас опять происходит?

В самый разгар игры появился главный руководитель диспетчерского. Судя по внешнему виду, Уильям пришёл сегодня налегке: отсутствовали пиджак и галстук. Три верхние пуговицы на безупречно чистой рубашке, под которой угадывались очертания стройного распаляющего тела, были расстегнуты. Это было заметно всеми и сразу.

— О… Кажется, наш др.. ха!.. дорогой Уильям сегодня одет по последней моде. — Рональд просто давился порциями ненормального смеха. — Интересно, тхи… кто же эта несчастная? Как, интересно, ночь прошла? Что… ут.. ут.. тха!.. ах.. утюга не было погладить пид… пиджак?

Уильям в ответ только тяжело вздохнул и опустил глаза, закрыв за собой дверь.

Его железным нервам и ангельскому терпению можно было позавидовать.

Всё стихло в округе.

— Мда… - просмеялся Рональд, вытирая слезы, - теперь с зарплатой будет накладно.

— Не в первый раз, — добавил Сатклифф, вдумчиво сидя над архивами и глотая слащеный кофе.

В двери тут же показалась красивая женщина, задыхающаяся от нехватки воздуха. Волосы её были зачесаны за уши и собраны пучком на затылке, а голубоватая шелковая блузка с пышными рукавами утончала широкую талию.

— Лоботрясы! Это просто безобразие! Значит, пока Уильям трудится не покладая рук, наши уважаемые лодыри соизволили ржать как кони? Каковы ваши результаты за день? Где вообще ведомость о поступлении новых архивов?

— Вильга…! — просиял Слингби. — Чего такая злая сегодня? Смотри, кожа красная. На рака похожа.

— Эрик-семпай, зачем вы так пошутили над миссис Отильден? — Алан чувствовал себя по-настоящему неловко. — Она еще больше разозлится.

— Я тебе больше скажу, — сказал Грелль, — скоро пар из ушей повалит.

— Вам все хиханьки да хаханьки! — запылала гневом руководительница.

— Спокойно, народ, спокойно. — Рональд прошёл вдоль столов, подходя ближе к женщине. — Вильга просто усердно работает, нервы тратит. Чего зря над ней потешаться? Одинокие женщины всегда выглядят как стервы. Не так ли, Виль…

Тогда жница окончательно остолбенела.

— Значит, тебе наплевать на мои чувства? У меня… нет мужчины? Ну… ну спасибо, Рональд. Спасибо, — вспыхнула она. — Прости, что так грубо врываюсь в твою и без того прекрасную жизнь!

Отильден не заставила себя долго ждать и сразу же вышла прочь, выстукивая каблуками. Ей в спину донеслось отчаянное:

— Но я же не то хотел сказать! Вильга!

Блондинка не остановила свой ход. Рональд только послал ей вдогонку свой равнодушный взгляд.

— А, — он повернулся к товарищам, — перебесится и вернётся. Я её уже давно изучил.

— Смотри, не стоит так часто злоупотреблять этим, — комментировал Грелль, просматривая лист за листом. — Она ведь всё-таки женщина, ей нужна ласка и тепло.

— Хм, это ты из личного опыта? — откликнулся шинигами ядовитым вопросом. — Ладно, сам разберусь с Вильгой.

Вскоре были слышны удаляющиеся шаги жнеца.

— Да, из личного, - прошептал жнец в пустоту. — Ведь у меня все гораздо труднее, чем у тебя, Рон.

***

Очередное заведение, созданное только для столичной элиты, не иначе как казино, распахнуло свои двери ровно после полуночи, когда Москва, точно бы оборотень, снова превратилась в совсем иное место, у которой свои законы, порядки и герои.

Не имея времени для сна, диспетчер Деян Крутовских, с которым немного знаком мой читатель, был послан в сам эпицентр ночной московской жизни. Жнец должен добыть информацию о появлении пиратов-шинигами, а в лучшем случае устранить хотя бы одного из них.

Сидя за высоким стулом и опираясь локтями о поверхность барной стойки, российский жнец украдкой наблюдал за азартной игрой наподалеку. Вон, выброшен козырь, и снова перед глазами мелькают колоды карт.

— Ваш ход, — напоминает парень пожилому бизнесмену справа.

Было вполне ожидаемо увидеть светскую особу, тесно связанную с главарем банды пиратов. Её лицо отчётливо проступило в лучах лампы, чей свет падал на игральный стол. Инкогнито знала, что за ней наблюдают, но Деян вовсе не страшился разоблачения.

Его зелёные глаза загадочно сверкали из-под полуопущенных ресниц, обводя взглядом свой главный и единственный объект. Но потом, как загадка, из полосы света москвичка снова зашла в тень. Жнец долго не мог оторвать от неё взора, но здравый ум и твердость напрочь вытеснили все соблазны и желания.

— Она на месте, Вань, — бросил Крутовских в переговорное устройство, скованно ерзая на стуле.

— Просто не выпускай её из вида. Старайся остаться незамеченным.

— Как же, незамеченным, — вставил Деян. — С моим ростом, господи, это же смешно.

— Ладно. Иди давай. Желаю отлично повеселиться.

— Не сомневайся, Иван. — И будто клятва напоследок: — Сегодня я оторвусь по полной.

Быстро отключив рацию и сунув ее в карман, Деян последовал за девушкой, понимая с каждым новым шагом, что она направляется в клуб, готовый вот-вот взорваться от громыхающих музыкальных волн.

Внутри заведения — гораздо хуже. Сущий ад, современная электроника, алкоголь и коллективное зомбирование. При синеватом свете затемненного помещения, по стенам которых бегут лучи страбоскопа, у всех лица сделались белыми, как мел, страшными и немного безумными.

Все смотрели куда-то сквозь тела, забываясь в затягивающем омуте сумасшедшего ритма, бьющего по ушам; танцуя так, будто в жизни этого шанса больше не будет.

И среди всего этого сумасброда Деян впился взглядом в ту, за которой наблюдал в последнее время; в ее изящную линию прямой спины; в соблазнительно покачивающиеся бедра; в светлые локоны, при малейшем движении плавно касающихся узких плеч. Но, как назло, девушка растворилась, и только потом ее силуэт показался вдалеке, в прямоугольнике холодного света, и исчез там же.

Деян по наитию отыскал туалет, бесстыдно проникая в женский, где было, на удивление, пусто. Даже в кабинках не было никого.