Но она упрямилась, сжимала пальцами мои плечи.

— Иди же, — чуть громче, но нежнее прежнего.

Она взглянула через плечо на Себастьяна, который верно и в полном молчании ждал ее, затем развернулась ко мне, словно моля глазами: не отпускай.

Но я только еще раз улыбнулся ей.

— Ты только моя. Иди, ну же.

Она не слушалась, все так же обнимала и выдыхала мне в шею сводящим с ума теплом.

Осталось совсем немного, и я вспомнил то, что давным-давно кольнуло по сердцу. Вспомнил о том, что осталось горстью пепла. И от этого признания не осталось ничего.

— То письмо, которое ты сожгла… — Юли вмиг переменилась в лице, слегка испугавшись. — Я помню, что писал… какие чувства доверял бумаге. Раз ты не уходишь, я скажу все, что хотел тогда сказать в ответ.

Выученное наизусть; то, что помню до сих пор. Я вобрал в грудь побольше воздуха, чтобы начать. Не запинаясь. Открывая себя заново, с новой силой и новыми ранами поверх старых.

Здравствуй, Джули…

Слишком глупая для меня. Совсем не идеал мужчины. Со своими недостатками.

Я никогда не сделаю того, что ты мне сказала. Твое письмо искренне, я чувствую. Но ты не думай, что я так легко забуду тебя. Я знаю о твоих мыслях, глупая.

Не та, о которой я мечтал.

Ты не сравнишься ни с какими женщинами, на которых я в большей мере обращал внимание. Такие, как они, очаровывали и заставляли желать их. Признаться, одну из них я боготворил. Потом были еще две, но нас связывала лишь порочная связь. Невеста не в счет. Она ничто для меня.

Мне было хорошо. Я знал, чего хочу. И что ты сделала? Сама того не зная, испортила все. Во что ты меня превратила? Что ты сделала со мной?

Я не хотел такую, как ты. Но из-за тебя мне сладко и больно.

Я влюбился в тебя.

Даже больше: я хочу быть твоим.

И не позволю тебе забыть.

Не добьешься.

С чувством легкости я выдохнул, беря девушку за плечи и впиваясь глазами в ее тревожные глаза.

— Теперь ты пойдешь?

Рвано выпуская кислород, Юли послушно кивнула. Она все еще стояла двух метрах от меня, как заледеневшая фигура. Но потом через большую силу выдавила:

— Ты прав. Я не добилась. Все эти пять лет я не могла забыть тебя…

Она уходила, а затем демон закрыл за собой дверь. Я вернулся к тишине, но разъедающее чувство, как яд, травило изнутри.

Мое сердце все еще бешено колотилось.

Юлия

Солнце поднималось из моря. Ветви нависали над нашими головами. С высокого холма, где мы сейчас находились, был виден залив.

У меня не было утешения. Я понимала, что время на исходе, и, возможно, завтра будет последний шанс все изменить.

— Он не может погибнуть во время Игры. Я не хочу в это верить…

На что Себастьян усмехнулся.

— Вы слишком наивны, госпожа. Такие состязания не всегда заканчиваются чьей-то победой. Обычно погибают оба противника или же если кто-то сильнее, то едва останется в живых.

Ветер обжигающе-холодный, колышет пряди и давит болью на виски и уши.

Я только обронила шепча:

— Мы ничего не сможем сделать.

— Все возможно, - прохладно отозвался демон. - Конечно, вы не ничего не сможете изменить. Но если вы позовете меня, то…

Мои губы зашептали, воспроизводя по буквам имя, а холодные пальцы сплелись в крепкий замок у самого сердца. И как мольбу:

— Себастьян, - отразил мой ослабший голос.

В ответ на это он повернулся ко мне и изрешетил пристальным взглядом. В глубине его глаз вспыхнул и, разгораясь все ярче, засиял рубиново-красный свет.

— Повторите мое имя.

От его слов щемило куда сильнее, чем от рдеющего красным взгляда.

Я сжимаю кулаки, выпуская изо рта горячим паром воздух.

— Себастьян… - Сглатываю. - Делай все, что я тебе скажу… И я тоже не останусь без дела.

Телохранитель приподнял бровь.

— Вы уверены?

В этот момент шелест листьев сливался с редкими напевами птиц и едва уловимым, выходящим с горечью дыханием. Лишь вдалеке алел горизонт, нежно соприкасающийся с водой.

Глаза смотрели туда. Я слегка улыбнулась.

— Уверена ли я? Уверена ли… Нет. Но я знаю, как поступить.

Грелль

Я чередую мучение и тьму. Одно за другим, не меняя расстановок и при этом строго держа ярость на паузе. Остановиться вовремя необходимо, чтобы не съесть самого себя. А это похуже, чем тебя - кто-то другой.

Я чувствовал скорее душевную, чем физическую боль. У меня почти отнялась рука — от пальцев по самое плечо. Кажется, от такого одиночества у меня скоро поедет крыша. Я просто нависаю в ловушке над пустотой. Мне паршиво, как в сырой дыре.

Затем я различаю голос, пробившийся сквозь лихорадочность мыслей.

Выплываю. Обретаюсь.

— Са-а-атклифф… Са-а-атклифф…

На поверхность, прорезая путь к реальности, как пловец, покидающий морскую глубину.

На свет.

— Эй, очнись, дурень алый!

Голос оказался не на шутку резким и пронзительным, к тому же прозвучал прямо над ухом.

Туман рассеялся, и я не поверил тому, что увидел.

— Ребята…

Следующим голос подал фокусник-индус:

— Мы пришли навестить тебя.

Это так головокружительно… Все они здесь, как родные братья и сестры, стоят напротив меня.

— Мда-а-а, ну ты и попала, Дама. - Взгляд Кристины, скрестившей руки, был вызывающе-насмешливым, а тон голоса - язвительным.

— Грелль, мы поможем тебе выбраться… - Это сказал Уруха. Красивый, с ярко подведенными глазами, он добавил: - Нам уже терять нечего, можем и проиграть.

Пусть так, но все же…

— Нет, - уронили губы. - Я знаю, как вы жаждете свободы. Мне очень больно было смотреть на то, как мы конкурируем между собой, а ведь в жизни бы стали настоящими друзьями… Вы поймите, что…

— Да мы знаем, нам уже Солнце рассказал.

Я вздохнул и опустил голову. На меня снова навалилась печаль, сдавливая сердце в тиски.

Помолчали. Еще помолчали.

— Грелль, у нас есть идея.

— И вы думаете, она сработает? - с ходу взвился я. - Сильнее Велдона никого не может быть.

— Вот здесь ты ошибаешься, - по-мальчишески ухмыльнулся Сиддхартха. - Наоборот, это ты сильнее его. Если хочешь, чтобы никто не погиб, то крепись. У нас уже все под контролем.

- Но ты точно уверен, что все получится?

- Не знаю, но рискнуть стоит. Может, повезет.

Опыт научил меня не праздновать победу прежде времени, но все-таки я пошел против собственного течения. Ровно насколько нужно. К тому же, я редко так делал в последнее время.

Я вновь поднял на них взгляд.

— И каков же ваш план?

Юлия

Толпа приглашенных на представление сгущалась внизу.

Моя рука сжала перила, ногти заскребли по поверхности.

Себастьян подал мне бинокль. Наметанный глаз привычно вычленял из яркой толпы Велдона. Его глаза были окаймлены прорезями маски. Но маскарадные костюмы, какие был на многих, в том числе и на нем, не оказались преградой для моего взгляда.

Разукрашенный шут, легко и ловко сделав тройной кувырок, выбежал под аплодисменты большого зала. Когда свет погас и все стихло, прожектор осветил белой полоской его тонкое тело.

— Дамы и господа! Прямо сейчас мы открываем Финал Игры Искусств! Перед вами возникнет нечто невероятное. Противники, лучшие из лучших, сильнейшие из сильнейших: Бог Смерти против мага рода Демлеа-Рей!

Непостижимым образом там, где пустовало, появились два столба, цепи которых держали руки и шею Грелля. Рядом стоял, размахивая веером, откинувший маску Вел.

Я отвернула взгляд, сглотнув, и почувствовала, что Себастьян заметил это.

- Но! - послышалось внизу. - Все не так просто! Вы только посмотрите, какое жалкое зрелище! - Всех разом охватил смех. - Тишина! Итак, слушайте же, гостьи наши. Кто победит в этой схватке, тому достанется главный приз — Независимость от Игры! Вы готовы увидеть зрелище?

И тогда внизу ахнуло громовой глоткой оружие. Рванул воздух. Это послужило сигналом к атаке.

Игра началась, уже с самого начала окутанная паленым.