- Господин Тар-Майрон, - перед нами появился какой-то человек, который сразу заговорил с Гортхауром о чем-то. Я ничего не понимала и еле стояла на ногах от ужаса, стараясь еще и сохранять нормальное выражение лица. Как долго Темный Майа будет разъяснять какую-то ерунду этому недоумку? Почему бы просто не отшвырнуть его с пути?

Наконец, этот затянувшийся разговор закончился, и мы продолжили путь. Темные подвальные помещения, казалось, будут тянуться бесконечно, как и вопли тех, кто в них заключен. Я старалась не смотреть по сторонам. И самым большим счастьем для меня было, когда мы вышли на воздух.

- Северная сторона, - шепнул Гортхаур. Он обратился в большую летучую мышь с кроваво-красными глазами. Я накинула на себя чары для отвода глаз – как я ни старалась ранее, перевоплощаться, как Лютиэн или Финрод, я так и не научилась. Темный Майа схватил меня, и мы полетели куда-то, удаляясь от Ангбанда. Я знала, что сразу туда, куда собирался Гортхаур, мы не полетим, нужно сбить с толку тех, кто может за нами следить. И как легко все прошло! Подозрительно легко?

Пики Тангородрима медленно растворялись вдали. Вырвались.

========== 1.33. Стражницы леса ==========

Во сне я видела своих родных такими, какими они никогда не были в жизни. Отец был добр ко мне, он брал меня на руки и кружил над головой. Мама смеялась, она выглядела очень счастливой. А братья, кроме двух старших, были совсем еще детьми. Взглянув на свое отражение в чаше воды, я увидела, что и сама еще совсем маленькая девочка. Я вздохнула с облегчением. Ничего этого не было. Я ребенок, вокруг поднимаются прекрасные здания Тириона, а все, что со мной произошло, было всего лишь ночным кошмаром, местами страшным, местами грустным, а когда и прекрасным, но без сомнения очень и очень долгим. Но все это уже позади.

Засмеявшись, я кинула мячик Амросу и побежала к отцу по зеленой влажной траве, пачкая шелковые туфли. Отец обернулся ко мне, я увидела его улыбку, а потом его лицо стало стремительно меняться, и Мелькор подхватил меня на руки. Нет, такого не может быть. Он же… его же нет! Он ведь в Чертогах Мандоса… Я задрожала, мир угрожающе качнулся, как во время землетрясения.

- Проснись, девочка, - шепнул мне Мелькор. – Твоя жизнь там!

- Нет! – крикнула я. – Я не хочу обратно! – и Темный Вала зловеще улыбнулся.

Он стал расти и темнеть, превращаясь в того пугающего Моргота из страшных легенд, великана, который боролся с дядей Финголфином. Теперь я помнила и это, и все остальное. Я закричала от ужаса и проснулась. Подскочив, я больно ударилась о ветку над своей головой и застонала от боли и страха. Гортхаур сумрачно взглянул на меня и отвернулся.

- Дурной сон, - намеренно грубо сказала я и рухнула обратно на землю, заворачиваясь в теплый плащ.

Мы были в пути всего два дня, за которые не так далеко, как хотели, удалились на восток от Ангбанда. Но по мере пути погода улучшалась, и если около самой крепости лежал снег, то там, где мы находились сейчас, весна уже перетекала в лето, и земля была теплой. Гортхаур не был так силен, как надеялся, поэтому передвижение было медленным, и я боялась за него, за себя и за судьбу нашего похода. Мы даже не знали, ищет ли нас Мелькор. Или Темный Вала забыл про все, кроме ожидаемого поражения? Глупо на это полагаться. Если Темный Властелин захочет отомстить – он это сделает.

Мы бежали, насколько я знала, бесцельно. Главным было как можно дальше уйти на восток – за Синие горы, а там и за Мглистые, если повезет. Куда угодно, лишь бы подальше от Мелькора, от Войны Гнева, от эльфов и Майар из Валинора. У нас с Гортхауром не было никаких друзей, и опасаться стоило воинов обеих сторон. Это сильно тревожило, нагнетало обстановку. Даже друг с другом мы почти не разговаривали.

Лежа на земле и кутаясь в плащ, я снова и снова вспоминала этот ужасный сон. Родители, братья, Моргот… Что это значит? Вдруг скоро все мы окажемся в месте, откуда нет возврата? В месте, куда уже попала почти вся моя семья, куда заточили Мелькора много сотен лет назад, еще до моего рождения? На меня навалились ужасные предчувствия, а весеннее утро словно бы надо мной смеялось. Сейчас я бы предпочла сырую промозглую осень, только сидеть бы сейчас у камина, а не лежать на голой земле.

- Вставай, - Гортхаур тронул меня за плечо. – Пора в путь. Только сначала есть одно дело, - и он протянул мне прозрачную бутыль с черной жидкостью.

- Что это? – спросила я.

- Тебе надо покрасить волосы, - ответил Майа. – Это восточное средство.

- Что? Зачем? – возмутилась я. Я слышала, что человеческие женщины прибегают к подобным ухищрениям, красят лицо и волосы, но я всегда относилась к подобным средствам с пренебрежением.

- Не будь глупой, - устало сказал Гортхаур и сунул бутылку мне в руку. – Неужели ты не понимаешь, что тебя могут узнать? Рыжеволосая эльфийка, скольких таких ты еще знаешь? Я привык к твоем лицу, но если кто-то увидит в тебе черты Маэдроса, или Феанора, или кого-то еще из твоих братьев? А твою внешность прежде всего благодаря чему замечали?

Он был прав, и я пристыжено кивнула. Чего будут стоить волосы, если мне отрубят всю голову? Через час на меня из ручья смотрело совсем незнакомое лицо. Те же скулы и зеленые глаза, но черные, как вороново крыло, незнакомые волосы. Все стало хуже, чем было. Я закусила губу, сдерживая слезы. Какая ерунда, плакать из-за волос, когда вокруг происходит столько всего ужасного! Главное, что это бледное лицо, обрамленное черными волосами, никак не походит на лицо Сильмариэн, дочери Феанора. И это лицо невозможно уродливо.

По лицу Гортхаура пробежала смутная улыбка, но он сдержался и соврал, что я выгляжу хорошо. Темный Майа обратился в волка, и мы продолжили наш тяжелый путь.

***

- Мне надо ненадолго покинуть тебя, - сказал Гортхаур однажды вечером во время скудного ужина. Прошло несколько недель, мы были уже далеко от Ангбанда, и я приободрилась. Чувствовать себя в безопасности было рано, но все же мы медленно, но удалялись от Мелькора и от Войны Гнева.

- Зачем? – я очень испугалась. Новость выбила почву у меня из-под ног. Ничего мне не хотелось бы меньше, нежели чем остаться одной на огромных недружелюбных просторах Средиземья.

- Я не хочу этого, но так надо, - он выглядел озабоченным. – У меня совсем нет сил, и мне не вытянуть нас обоих. Но идти мне надо. Ненадолго. Всего лишь немного посмотреть, что впереди.

- Для чего? Мы все равно увидим, что там будет.

- Не спрашивай меня! – теперь по лицу Гортхаура пробежало раздражение. – Так надо, Сильмариэн. Это серьезное дело, мы тут не в игрушки играем, и я не могу об этом говорить, пока исход дела неясен. Ты понимаешь это?

Я кивнула. Раз он говорит, что дело серьезно, то так оно и есть. Видимо, от этого дела зависит наша безопасность. И все же кое что необходимо было выяснить.

- Но что делать мне? Где мне ждать тебя все это время?

- Прямо здесь.

Мы остановились на руинах старого эльфийского укрепления. Каменный пол небольшой башни был лучше сырой промерзлой земли.

Я понимала, что все, что происходит вокруг, очень важно, что Гортхаур так просто меня бы не оставил, но мне так не хотелось его отпускать! Я не хотела выживать одна. Оставалось надеяться лишь на то, что он закончит свои дела и вернется ко мне, как возвращался и раньше.

- Будь здесь и жди меня, моя принцесса в башне, - сказал он и поцеловал меня.

Наутро он ушел, и я осталась одна.

***

За время, проведенное в ожидании, я успела передумать множество страшных вариантов развития событий. Мне не было настолько страшно со времен побега из Тол-ин-Гаурхота. Даже все, что мне пришлось пережить во времена падения Гондолина не шло не в какое сравнение с этим. Я больше не могла оставаться одна в этой древней разрушенной и насквозь отвратительной мне башне. Мне надоело рассматривать древние покрытые мхом стены и статую эльфийского короля, смутно похожую на Финрода, от чего моя душа ныла еще больше. Брат как будто наблюдал за мной, за своей опустившейся сестренкой.