-Болезненно, – закончил за меня он, – Я уже об этом думал. Они слишком срослись с лесом, но их жизнь в городе, – он вздохнул, – А уходить будем уже скоро.

-Уходить?

-Мы здесь больше не нужны, – он посмотрел на лес, его голос был тихим и спокойным, в нем слышалась тоска, – Охотники восстановились и Лес пришел в норму. Мы выполни свою задачу. И теперь мы можем уйти.

-Лес никуда не денется, – постарался улыбнуться я, – Вы сможете вернуться сюда, когда захотите.

-Но захотят ли они уходить? – он положил голову на столешницу, упираясь лбом в холодное стекло.

-Может быть, им и не нужно уходить, – пожал я плечами, – Разве, у них остался кто-нибудь важный в городе?

-Не знаю. Не уверен. Это не та вещь, которую мы с тобой можем так просто решить.

-Охотники так и приходят в Лес. Просто, в один момент, они приходят и остаются.

-В любом случае, это будет их выбор. Так что, закончим с этим, – он уперся подбородком в стол смотря на меня, – Зачем ты ходил к Энн?

-Я кое-что вспомнил. Мне нужно было поговорить с ней об этом, – меня передернуло от воспоминаний это, кхым... Разговора.

-Что ты вспомнил? – он поднимается, переплетает пальцы и укладывает на них подбородок, все так же смотря на меня.

-Тут скорее не “что” я вспомнил, а “кого”, – слабо усмехнулся, немного истеричной ухмылкой, я.

-И кого ты вспомнил, что не хочешь говорить об этом со мной? – он чуть склоняет голову в сторону.

-Ты же спал. Не стану же мучить тебя, не давая выспаться, из-за каких-то видений, – пожал плечами я.

-Я не о том, что было утром. Я о том, что происходит сейчас. Ты не хочешь говорить со мной. Но это не самое плохое. Ты не хочешь даже думать об этом, вот что плохо

Волк замолчал. Тишина снова начала давить на мозг.

Самое хреновое во всем этом это то, что он прав. Я готов говорить о чем угодно, делать что угодно, только бы не думать обо всей этой херне.

-Я вспомнил женщину, что спасла меня, – нарушил я гнетущую тишину.

-Что с ней случилось?

-Не знаю.

-Ты не из-за нее так подавлен, – кивнул сам себе он, – Это что-то очень... Глубокое. Что это, Нео.

-Лето.

-Что?

-Там в Центре, меня звали Эрик, – пояснил я, – Но она сказала мне, что меня зовут Лето. Она сказала это всего раз. Она хотела, чтобы я это знал.

-Лето... – чуть улыбнувшись, повторил Итан, – Это имя тебе подходит куда больше, чем “Нео”.

-Что-то мне подсказывает, что время, когда я превращюсь из “Нео” в “Лето” никогда не наступит.

-Ну, я уверен, что когда-то ты и мечтать не мог, что “Эрик” станет “Нео”, – Итан все так же улыбался.

-А еще, я вспомнил девочку. Она была моим другом, – я закусили губу, – Она бежала.

-Это была Эннки? – он спросил об этом с такой легкостью, будто это что-то само собой разумеющееся.

-Мы думаем да, – сам удивляя себя, таким спокойствием в голосе, опять, пожал я плечами.

-Она тебя не помнит.

-Она вообще, почти ничего, не помнит, – я резко поднялся, принимаясь мерить комнату шагами, – Это же будто другая жизнь. Будто это было не с нами. Для нее, все это – ночной кошмар. Как и для меня. И для Чертей.

-Но не для меня, – Итан откинулся на спинку стула, наблюдая за мной, – Я все помню, как вчера. Я помню, как у меня брали пробу спинномозговой жидкости. Помню, как они проверяли мою электрочувствительность и способность к восстановлению. Помню, как каждый день приходил человек, который вкалывал мне звериную дозу препаратов и проверял мои жизненные показатели. Проверял, не сдох ли я еще, – я остановился, смотря на него, – И это не ночной кошмар. Это реальность. Это наше прошлое и чьё-то настоящее.

-Вот поэтому я и пошел к Эннки.

Итан внимательно смотрел на меня. Сейчас, слова Сахи о том, что он будто создание из другого мира и способен вселить в тебя животный страх одним только взглядом, уже не кажутся такими странными. Он будто сканирует меня рентгеном, шарит взглядом под моей кожей, ощупывает кости и копается в кишках. Это действительно страшно.

-Что ты вспомнил? – требовательно спросил он, – Расскажи мне все.

И я рассказал. Второй раз за день. Но в этот раз... Все было иначе. Я будто не рассказывал это кому-то, а говорил с самим собой. Мне было комфортно. Я ходил по комнате, садился за стол, сползал на пол. Мне везде было некомфортно, меня разрывало от эмоций. Мотаясь от стены к стене, на задворках сознания, возникла мысль, как я выносил все это время этот... Шум. Мысли гремели в моей голове, но с каждым сказанным словом они становились все тише.

Я закончил мой рассказ, медленно сполз вниз по стеклу, оседая на пол, вытянув одну ногу вперед, а вторую подтянув к груди, устроил голову на коленке. И тут я понял... Наступила Тишина. Не та иллюзия, создаваемая лесом или дыханием других людей. А настоящая. Не та что снаружи, а та, что внутри.

-Что случилось? – Итан подошел ко мне, подавая мне руку и поднимая с пола. Мне казалось, что я просидел всего пару минут, но тело болело так, словно я не двигался несколько часов.

-Ничего. Все нормально, – я все еще наслаждался тишиной.

-Я не о том. Что случилось, когда ты был у Энн. Ведь, твоя память – это только начало истории, – он притянул меня к себе, обнимая, – Я прав?

-Да, – кивнул я, обнимая его в ответ и утыкаясь в него носом.

-Не заставляй меня все из тебя силком вытаскивать, – слабо, и совершенно не убедительно, улыбнулся он.

-Она показала мне бумаги. Там врачи подписали мне приговор, – как-то, не без эмоционально, скорее, пусто, сказал я. Цепляясь за Волка.

-Подписали, – кивнул он, гладя меня по спине, – И ты выжил. Птица сдержала обещание, она спасла тебя.

-Я не о том, – отстраняясь, покачал я головой, – Судя по бумагам – меня убили. А это значит...

-Что не только Птице пришлось рисковать, чтобы спасти тебя, – закончил за меня он.

-Или, все это было фарсом. И меня спасли не из чистого альтруизма, – покачал я головой.

-Думаешь, они спасли тебя, чтобы использовать в будущем?

-Я не знаю, что думать. Я запутался. Я не знаю, во что мне верить.

-Верь в меня. Не ошибешься, – улыбнулся он, притягивая меня к себе вплотную.

-В тебя я верю, а вот на счет себя я такого сказать не могу, – вздохнул я, выворачиваясь из его рук и проскользнув ему за спину, обхватывая его руками и утыкаясь носом меж лопаток.

-Почему? – он накрываем мои ладони своими.

-Я себя совсем не знаю.

-Меня ты тоже не знал, но это не помешало тебе придти ко мне домой, и в самой наглой форме совратить меня, – легко поддаваясь назад, усиливая контакт, мягко засмеялся он.

-И ты теперь предлагаешь мне совратить меня самого?

-Ну, нет. Это попахивает шизофренией.

-А нам только ее не хватало.

-Может быть, нам именно это и нужно, – он медленно повел меня в комнату.

-Чтобы я свихнулся?

-Как-то, к нам в больницу привезли парня. Ему стало плохо прямо на улице, он упал в обморок и повредил руку. Медсестры обработали ему раны, а когда его осмотрел врач, он сразу же сказал, что у парня шизофрения и его нужно поместить в отдельную палату, пока его не заберут в пятьдесят четвёртую. Он пробыл у нас два дня. Я следил за его палатой. Он был тихим и спокойным и постоянно что-то бубнил себе под нос. На второй день, буквально за час до того, как его забрали, я забирал его документы и что-то меня дёрнуло спросить его, с кем он говорит, – Итан толкнул меня на кровать, нависая сверху, – И он ответил, что говорит с одной из своих граней. Я спросил, не пугает ли его это, а он усмехнулся и сказал, что его куда больше пугает то, что люди не говорят с собой. Он сказал, что люди не знают себя, не понимают и боятся. И что внутри нас действительно есть чего бояться.

-И что ты ему ответил?

-Ничего. Мне нечего было ему сказать. Но я тогда подумал, что он самый умный человек, которого я когда-либо видел, – он посмотрел мне в глаза выжидающе, – Он смотрел в себя против своей воли, у него не было выбора, но он нашел в себе силы, чтобы научиться с этим жить. И смог превратить свой изъян в нечто прекрасное, особенное.