…На белых простынях лежал не человек – скелет, обтянутый кожей.

Никогда его отец таковым не был. Не казался таким в таверне. Нет, ему стало в десятки, сотни раз хуже. Губы его потрескались и пересохли, почернели круги под запавшими глазами, а тёмные волосы поседели и выпадали клоками. Глаза его затуманились, и от ясного карего цвета практически ничего не осталось.

- Сын мой… - прохрипел король. – Прошу, подойди ко мне…

Прошу? Это говорил его отец?

Магнус не сумел воспротивиться – осторожно опустился на край его кровати.

- Я знаю, ты никогда меня не простишь… Ты не должен прощать. Я много ошибался, а уж что касалось тебя… - глаза его вспыхнули сквозь бесконечную завесу смерти. – Мне бы хотелось быть для тебя лучшим отцом…

- Не надо предсмертных признаний, - Магнус почувствовал, как сжалось его горло. – Они пусты…

- Тише, дорогой, - Селиа опустилась по другую сторону от Гая и коснулась его лба прохладной ладонью. – Береги силы.

Когда-то Магнусу хотелось воткнуть меч в грудь своего отца, чтобы отомстить за смерть матери и заставить его отплатить за все годы жестокости и унижений. Хотелось увидеть, как покидает его тело последняя капля жизни.

Но не так… Он не хотел жалеть его, он просто пытался его ненавидеть… А теперь не мог.

- Знаю, ты пыталась меня спасти, - прошептал Гай своей матери. – Но это не важно сейчас… Найди Люцию, чего б это не стоило. Умоляйте её, заставьте её помочь… Она не позволит Митике пасть. Люция разрушит всех врагов, и престол окажется в руках моего сына…

- Мы вместе найдём Люцию, - Селия надела кольцо на палец короля, и он шумно выдохнул воздух. – Вот он, гелиотроп, сын мой, я ведь обещала тебе… Отдыхай, мой милый. Позволь камню победить смерть.

Магнус отвернулся. Как бы ему не хотелось присутствовать при этом, как бы хотелось уйти… Но король только сжал его запястье, заставляя обернуться.

- Это не просто слова, - прохрипел он, но в голосе проснулась новая сила, а глаза сверкали как-то иначе. – Я буду для тебя лучшим отцом, Магнус. Веришь ты или нет – клянусь.

Глава 24. Клео. Пелсия

Весь мир Клео теперь был заключён в четырёх стенах пелсийской спальни. Только ржавый замок спасал её от врагов.

Дамора – враги ей. Не семья, не союзники, не друзья.

Тем не менее, она с ними, в ловушке, такая беспомощная, без права голоса и права на защиту…

Она не знала, когда наконец-то уснула, но пробудили её страшные, жестокие кошмары. На щеках остались следы от слёз – и она наконец-то поняла что-то слишком важное.

Она не беспомощная пленница. Она королева.

Она забыла о том, что она смелая и сильная, как её сестра и её отец. Чтобы подумали они о ней, о потерявшей свою дорогу, надеющуюся на ответы от тех, кто не заслужил её доверия?

- Хватит, - прошептала она, садясь на кровати.

Она не знала, что делать, но она всё исправит. Цели ведь не изменились. Независимость. Сила. Вернуть свой трон, подарить Ораносу счастье.

Больше ничего не имеет значения.

Магнус был прав – если б Ник узнал, что она его любит, он бы её возненавидел. Вот только она не отдала принцу своё сердце без остатка. Что-то оказалось защищено от него – она даже не знала, как так вышло.

- Мне так жаль, Ник… - прошептала она, расчёсывая свои длинные волосы, стараясь не думать о том, как Магнус однажды это сделал. – Ты был прав, ты всегда был прав…

Её живот громко забурчал – а ведь вчера она совершенно ничего не ела! Но ей нужна сила, сила, что даст ей шанс вернуться в Оранос, найти союзников, своих и своего отца. И повстанцев она тоже отыщет, те помогут свергнуть Амару, вместе они обязательно придумают что-то такое, что спасёт их страну.

И если только способ существует, Клео обязательно его найдёт. Не имеет значения, что именно она должна для этого сделать.

Только-только рассвело, и она спокойно спустилась по лестнице на первый этаж. В гостинице было пусто, все Дамора, наверное, остались где-то наверху, в своих комнатах. Сколько врагов, сколько союзников – лживых и отвратительных!

Она проскользнула на кухню. Жена владельца уже пекла хлеб, и прекрасный запах будто бы парализовал Клео.

- Мне нужно позавтракать, - обратилась она к женщине.

- Да, Ваша Милость, - кивнула та. – Прошу, присаживайтесь, я вам принесу всё, как только будет готово.

- Благодарю, - Клео выскользнула в зал и замерла, осознав, что она не одна уже была на ногах в такое раннее время. В конце зала сидела Селиа Дамора, читавшая какую-то книгу, купаясь в ярких солнечных лучей. Она подняла голову и коротко кивнула Клео.

- О, принцесса наконец-то вырвалась на свободу… - протянула она. – Рада тебя видеть.

Клео замерла, но всё-таки рискнула подойти поближе и устроиться рядом с женщиной. Пока что нет никакого смысла её удивлять.

- Сегодня очень рано…

- Всегда любила просыпаться пораньше.

Клео никогда не понимала, как подобное могло быть привычной, ещё и любимой. Когда-то она спала до той поры, пока её не тормошила за плечо сестра, заявляя, что Клео уже пропустила первое занятие, а наставник зверствовал и был готов разорвать её на кусочки. Клео тогда только натягивала одеяло на голову и отмахивалась от Эмилии, требовала, чтобы та оставила её в покое.

Как же её наставники любили Эмилию, как же они терпеть не могли саму Клео…

- Что вы пьёте? – Клео бросила взгляд на кувшин и пару бокалов рядом с Селией.

- Свежий виноградный сок. Пелсийцы не только вино могут делать из этого прекрасного фрукта. Ты когда-то пробовала?

- Может быть, сейчас попробую.

- Ты кажешься расстроенной, - хмыкнула Селиа. – Конечно, трудно было не услышать, как ты ссорилась с моим внуком прошлой ночью. О, да, твой гнев абсолютно оправдан – и я прекрасно понимаю, почему ты так расстроилась. Он не имел права манипулировать твоим другом, да ещё и подвергать его опасности.

- Я не могу поверить, что это правда… - Клео шмыгнула носом. – Что Ник… Ник – умер!

- Знаю, родная, ты горюешь. Но боль всегда делает только сильнее, поверь мне.

Клео с ненавистью посмотрела на женщину.

- А вам не кажется, что во мне и так уж много силы?

- О, женщина всегда должна становиться всё сильнее и сильнее перед лицом боли. Если уж ты пытаешься любить и это так тебя ослабляет, хвалю, моя дорогая. Ведь много женщин, пока не состарятся, не могут решиться на неистовое чувство, пылающее в их груди.

- Будто бы вы знаете моё сердце! Но нет. Я для вас такая же тайна, как и вы для меня, Селиа. И это никогда не изменится.

- Ты должна слушать советы, когда их дают тебе, не требуя обратную плату. Тогда и жизнь окажется для тебя в десятки раз проще, - Селиа будто бы и не услышала возмущённого и резкого тона Клео. – В тебе пылает величие, трудно не заметить. Я вижу его в твоих глазах. Эта отчаянная решимость – ты так страстно жаждешь изменить мир… Когда я однажды встретила твою мать, то увидела в ней то же самое, что и в тебе.

- Что? – Клео почувствовала, как её боль волной захлёстывает удивление. – Вы знали мою маму?

- Да, - кивнула Селиа. – Твоя мать была прекрасной женщиной. Такая сильная, такая смелая, такая умная… Редкое сочетание, особенно как для тех, кто происходит из королевского семейства. Да, юные принцы и принцессы всегда испорчены, изнежены, и не имеет значения, из какой страны они родом. А потом из них получаются ленивые короли и королевы, что не желают и палец о палец ударить, чтобы получить желаемое.

- Я тоже была испорченной и изнеженной, - отозвалась Клео. – Именно такой… Точнее слов не подобрать.

- Слабость в тебе сгорела от пламени потери и вызова.

- Да, - согласилась она, - да, оно выгорело во мне. Навеки.

- Пламя позволяет нам освободить место для силы – силы, что прежде не могла добраться до тех уголков души, - Селиа налила виноградный сок в оба бокала, и Клео взяла один из них. – Может быть, этот огонь нужно тушить, а может, напротив, надо, чтобы он горел всё сильнее и сильнее. Без него мы никогда не смогли бы стать тем, кем мы есть.