- Она меня любила. Я даже не понимал этого, пока не стало слишком поздно. А даже если и понимал – я ведь не был готов, я банально, глупо не был готов, я цеплялся за своё прошлое, за свою пустую месть, пока из-за меня гибли сотни людей. Всё началось из-за обыкновенной глупости, из-за того, что я не смог остановиться. Мои друзья, моя семья, сколько всего… А она меня не винила. Я понял только тогда, когда она умерла, что вот она – та, с кем мне было бы хорошо. Та, кто идеально мне подходил. У неё тоже ничего, кроме меня, не осталось, и она за меня хваталась. Она была готова жизнь за меня отдать, а я… Мы были бы идеальной парой, наверное.

- Уверена, что это так.

- А ещё мы могли бы вместе жить. Построить какой-то дом, может быть, даже виллу, если в Пелсии наконец-то воцарился мир, - его улыбка была такой печальной и мягкой. – У нас были бы маленькие детишки, которых она бы учила стрелять из лука. Двое, трое… Вот только я знаю лишь одно – совершенно точно.

- И что же?

- Лис заслужила чего-то куда больше, чем я. Лучшего!

- О, не сомневаюсь, - согласилась Клео, радуясь, что удивление в глазах Йонаса всё же вытеснило его отчаянную боль. Она тепло улыбнулась ему. – Знаешь, моя сестра думала, что мёртвые обращаются в звёзды на небесах. И каждую безоблачную ночь мы можем смотреть на них и знать, что они совсем-совсем рядом.

- О, опять оранийская легенда? – скривился он.

- А вдруг правда?

Прядь волос упала на её лоб, а он только осторожно коснулся её, заправляя обратно за ухо.

- Ну, такие оранийские легенды мне по душе.

Клео положила голову Йонасу на плечо, они так и сидели рядом, делясь теплом и остатками, крохами доброты. Между ними было что-то, какая-то странная связь, которую она никогда не могла отрицать. Когда-то она могла полюбить этого мятежника всем своим сердцем – и полюбила, вот только совсем не так, как Лисандра.

И что бы сейчас ни случилось, сердце Клео принадлежало другому мужчине.

Глава 18. Магнус. Пелсия

 Магнус прекрасно понимал, что Мило и Энцо сражались не в полную силу, опасаясь навредить ему. Он же оставил в назидание, что приказам надо следовать, два пореза – и понял, что должен уйти. Уйти… И взять уголь в руки.

Но он замер в дверях, так и не проскользнув в зал – увидел Йонаса и Клео. Они сидели так близко друг к другу, так тихо переговаривались… Магнус вроде бы и подошёл поближе, чтобы услышать слова, вот только смотрел лишь, как мятежник гладил Клео по волосам, а та всё молчала – пальцы уже скользнули по щеке, и они так смотрели друг другу в глаза…

Магнусу внезапно показалось, что весь мир окрасился алым.

Что-то в нём отчаянно желало броситься туда, оттолкнуть их друг от друга, уничтожить мятежника, порвать его на части – и выгнать Клео из гостиницы и из собственной жизни.

А вот здравый смысл шептал, что не следует торопиться с выводами.

Вот только он знал, что если подойти ближе, то он точно уничтожит кого-то из них.

Нет, он лишь выскочил из гостиницы и быстрым, упрямым шагом направился в соседнюю таверну, почти прорычал свой заказ бармену. И даже не знал, сколько ж он умудрился выпить, прежде чем наконец-то успокоился.

Конечно, принцесса много думала о мятежнике, да и что-то между ними когда-то было, но прежде он отталкивал от себя эти мысли. Действительно, почему б не Йонас? Смелый и сильный – не важно, что бедный, жалкий, проклинающий всё одним только касанием, мятежник, погубивший свою команду.

Магнусу всё её казалось, что Йонас стоял перед ним и так смотрел на принцессу, будто бы она превратилась в маняющую звезду на тёмном фоне небес. О, конечно, он же не Магнус, такой тёмный, порочный, склонный к насилию…

- О, разумеется, - он уставился на свой пустой бокал, - изо всех тысяч неприятностей, что со мной случаются, я думаю именно о том, что она чувствует, - он поднял на бармена пьяный взгляд. – Почему мой бокал пуст?

- Простите, - бармен моментально исправил собственную оплошность.

Кто-то опустился на соседний деревянный табурет. Магнусу хотелось крикнуть, чтобы никто не смел отбирать у него личное пространство, что цена жизни – подобная наглость, что стоит убраться, но потом осознал, кто именно оказался рядом с ним.

- Вино никогда не помогает забыть всё надолго, - промолвил его отец – и лицо под капюшоном чёрного плаща было бледным и измождённым.

Ведь он оставался со своей матерью, в запертой комнате, ещё с той ночи, когда они прибыли – как оказался тут, почему вообще пришёл? Магнус надеялся, что хотя бы Мило пришёл с ним, чтобы защитить от напастей, вот только стражника рядом не оказалось. О, может, всё ещё возится со своей милой раной?

Магнус так и не послушался отцовского совета, а осушил следующий бокал, и только потом заговорил:

- А бабушка знает, что ты тут? Думаю, она не слишком обрадуется этой новости.

- Нет, не знает. Она держит меня за десятками стен, потому что боится, что я совсем скоро умру. Но это всё равно когда-то случится, я ведь чувствую.

- Чувствуешь, что, вопреки мнимому заключению, всё-таки умрёшь? О, молчи. Уверен, это такое же новое для тебя чувство, как и совесть. И такое же непривычное, - Магнус вновь потянулся за бутылкой, а тавернщика отогнал одним коротким взмахом руки. Следующий глоток он сделал прямо из бутылки.

- О, когда-то я грешил так же, как и ты? – вздохнул король.

- Напивался или сожалел о том, что родился?

- У тебя проблемы с принцессой?

- Уверен, это очень сильно тебя радует!

- Ну, хочу ли я, чтобы ты был подальше от девки, что приведёт тебя к смерти, от какого-то продажного чудовища? Ты будешь удивлён, но я обязательно отвечу "да". Лучше бы ты вообще никогда не знал её.

- Слушай, с тобой я не собираюсь обсуждать ни Клео, ни собственные чувства. Никогда – ты этого не стоишь, - Магнус ненавидел себя за то, что из-за выпитого не мог собраться с мыслями, а отец находился так близко. Ему хотелось бы контролировать свои чувства, вот только сейчас слишком поздно сожалеть о том, что он выпил чрезмерно большое количество вина.

- Как мудро… - вздохнул король. – Я и вправду не собираюсь говорить о чём-то настолько для себя неприятном.

- Неприятном? Да ты ненавидишь её! – он знал, как сильно его отец, Кровавый Король, презирал его чувства к Клео, а ещё – насколько это было взаимным. – Но ведь у тебя было что-то с её матерью, правда?

- Да, было.

Прямой ответ! Как необычно для его драгоценного отца.

- Королева Елена Беллос… - Магнус вновь сделал глоток вина. – Я видел её портрет в оранийском дворце, он провисел там пару дней, да и вынесли его одним из последних. Очень красивая женщина, должен отметить.

- Да, очень, - король отвернулся от него и с грустью смотрел на маленькое окошко таверны, что выходило на тёмную городскую улицу. Магнус видел странную, несвойственную ему тусклую улыбку, застывшую на призрачно белых губах.

Ему сейчас меньше всего на свете хотелось осознавать правду, но никакой алкоголь не смог помешать.

- Ты её любил, - выдохнул Магнус, понимая, как жутко звучали эти слова. – Ты любил мать Клео…

Это обвинение заставило короля отвернуться от него ещё старательнее, а в его покрасневших глазах мелькнуло что-то схожее с удивлением. Магнус понимал – он только подтверждал его слова, и ещё один глоток вина не сумел угасить эти странные, крутившиеся в голове безумные мысли.

- Наверное, это было очень-очень давно, когда ты ещё мог хоть что-то чувствовать.

Улыбка исчезла с бледного лица его отца.

- Будто бы целая жизнь миновала. Это большая слабость, потому я вынужден пойти за тобой. Уберечь от всего.

Магнус рассмеялся – звук оказался сухим, похожим на рёв и удивил даже самого принца.

- Уберечь меня?! Отец, хватит лгать, рассмешить человека можно и чем-то более правдивым…

- Ты слеп?! – Гай ударил кулаком по столу. – Совершенно слеп! Я всегда и всё делал для тебя, для тебя, мой неблагодарный сын!