- Да, Ваше Величество.

Это были последние слова в его жизни. Амара даже не дала ему отступить, а с силой вонзила кинжал в грудь и смотрела в расширенные от удивления и боли глаза.

- Любое неуважение ко мне, - промолвила она, не удостоив остальных и взглядом, - карается смертью.

Стражник рухнул на землю, стоило только выдернуть кинжал, и она кивнула Карлосу – тот без единого вопроса бросился к телу, чтобы оттащить его подальше.

"Как ты прекрасно поступила, маленькая императрица, - прошептал Каян. – Покажи, как ты ценна, ведь я уже верю в твою незаменимость, моё солнце на закате дня…"

Амара повернулась к Мауро и подарила ему яркую, солнечную улыбку – случившееся так быстро охладило его спесь…

- О, я с нетерпением жду этих купцов. Это так мило звучит…

***

Купцы и вправду прибыли на рынок – два десятка киосков окружила стража, и Амара с Нериссой блуждали между нарядами, пусть товаром в основном оказались лишь какие-то глупые женские штучки.

Но Амара не смотрела на вышитые платки и платья, на помады и кремы для очищения кожи лица, на угольные палочки, а рассматривала самых пелсийцев, молодых и старых, с уставшими, но преисполненными надеждой взглядами – они так хотели, чтобы она подошла к ним!

Ни капли страха – только одна надежда.

Как странно встретить это в завоёванном царстве. Хотя, крешийцы были мирными – особенно в Пелсии… Но ведь Карлос говорил ей о повстанцах в Лимеросе и Ораносе!

Но это не проблема. Повстанцы – это вечная проблема, но она так же постоянна, как и легко устраняема.

Амара мотнула головой – и перевела взгляд на Нериссу, что подошла поближе к киоску и рассматривала шелковый шарф, который продавала неизвестная молодая женщина.

"Рад видеть, что ты стараешься быть спокойной", - прошептал Каян дуновением тепла. Она моментально насторожилась, реагируя на его голос.

- Я стараюсь, - отозвалась она.

"Жаль, но мне придётся оставить тебя на несколько дней… Надо найти силу и провести ритуал".

Но ведь они только приехали!

- И ты уже уходишь?

"Да. Но вскоре моя сила вспыхнет прежним костром, а не жалкими углями. Ты будешь сильнее всех на свете, сильнее, чем можешь поверить – но для того нужна сила!"

- Кровь и магия Люции.

"Да, кровь, но не сама колдунья. Я нашёл новый источник магии. Вот только кровь для неё всё равно нужна".

- Я понимаю, - шепнула она. – Понимаю. Когда ты вернёшься?

Но он так и не ответил ничего.

А после кто-то вдруг потянул её за юбку, и она посмотрела вниз, на маленькую девочку, лет четырёх-пяти, с чёрными, будто смола, волосами, с веснушками на загорелых щеках – она мило улыбалась и протягивала ей цветок.

- О, спасибо, - Амара взяла его.

- Это ведь ты, да? – затаив дыхание, спросила девочка.

- Ну, я это я. А кого ты ищешь?

- Ту, что спасёт нас всех!

Амара бросила взгляд на Нериссу, вернувшуюся с красочным шарфом, и вновь улыбнулась ребёнку.

- Ты так думаешь, солнце?

- Моя мама так говорит, а она никогда-никогда не врёт. Она сказала, ты уничтожишь злую ведьму, что причинила боль нашим друзьям!

К ним подошла явно смущённая женщина – и взяла девочку за руку.

- Простите, императрица. Моя дочь не хотела вас беспокоить.

- О, она не побеспокоила! – покачала головой Амара. – Твоя дочь очень храбра.

Женщина улыбнулась.

- Скорее упряма и глупенькая ещё.

- О, нет, - покачала головой Амара. – Девочка с самого малого должна учиться выражать свою мысль. Эта привычка делает её сильнее, смелее с возрастом… Ведь ты веришь в то, что она говорит? Что я всех спасу?

Взгляд женщины помрачнел, и она нахмурилась, но посмотрела Амаре в глаза.

- Сто лет страдал мой народ. Нами управлял обманщик, что называл себя колдуном, и налоги его были так велики, что мы просто голодали. Земля умирала под нашими ногами. А когда король Гай победил Базилия и короля Корвина, мы верили в новую жизнь… Но всё стало только хуже.

- Мне жаль.

Женщина лишь покачала головой.

- И пришли вы. Злая колдунья выжгла наши земли, но спряталась, стоило вам прибыть. Ваши солдаты строги, но справедливы. Они останавливают своих противников, но эти люди не потеря: ваши недоброжелатели сеяли раздор в нашем королевстве после того, как Базилий погиб. И кто ж вы ещё, кроме нашей спасительницы? – она высоко подняла подбородок.

И пусть вокруг шумела толпа, а стража уже давно оттеснила женщину с дочуркой, слова её ещё звучали рефреном в голове Амары.

- Могу ли я взять на себя смелость… - вновь вмешался в её мысли надоедливый Мауро, и она посмотрела на него – не человек, а дрессированная собачонка.

- Говори, но не о помаде, конечно.

- О, что вы… - побледнел он.

- Так давай же!

- Пелсийцы готовы подчиниться, но слово сильно. Ведь если граждане хотят повиноваться, им нужно слово…

Слово. Да, Гаю бы это понравилось.

Но Гая тут не было. А теперь, когда Родич Огня сказал ей, что надо ждать победы, она не видела причин оставлять его в живых.

- Когда же? – спросила она Мауро.

- Когда пожелаете! Тысячи прибудут сюда немедленно. Может… Неделя?

- Три дня.

- О, да, это идеальный выбор! – проворковал он. – Столько пелсийцев с радостными взорами и открытым сердцем будут подчиняться вашим приказам!

Да. Столько пелсийцев, что не будут спрашивать о цене, и примут женщину-лидера без единого кривого слова.

Глава 16. Магнус. Пелсия

Магнус поймал себя на мысли, что как минимум половина из той дюжины, что собралась под крышей таверны, желала ему смерти.

- И ты, безусловно, тоже желаешь… - он наблюдал, как Ник пересекал зал, свирепо щурясь. Магнус сейчас занимал один из столов и рассматривал набросок. – О, Кассиан… - подозвал он. – Глянь, какая картина.

Магнус поднял этюдник. Пальцы были измазаны в угле, и он оставлял следы на картинке – тощий мальчишка висел в петле, ещё и с высунутым языком, а на месте глаз виднелись одни только кресты.

О, да, Ник весьма дружелюбен, как говорила Клео, но на Магнуса он бросил вполне конкретный, преисполненный ненавистью взгляд.

- И ты считаешь, что это так смешно?

- О, а тебе не нравится? Ну, искусство всегда довольно интересная вещь…

- О, ты думаешь, что если будешь тратить время на глупые картинки, то кто-то станет ненавидеть тебя меньше? Ну, пробуй, пробуй, ведь только невинные милые мальчишки поступают подобным образом, рисуя картины с висельницами! – Магнус в ответ на эти слова только закатил глаза.

- Как мило, что ты заметил, - он сжал этюдник. – Ну, впрочем, не могу сказать, что я не обижен! Я верил, что мы подружились ещё в Лимеросе.

Ник прищурился, явно разозлённый, и прошипел:

- Я засыпаю только потому, что знаю: Клео помнит о том, что ты такое.

- О, да, - пренебрежительно протянул Магнус. Прежде Ник никогда не причинял ему боль, и сегодняшний день не станет исключением, сколько бы этот рыжий ненормальный не шипел о Клео. – Как мило, что вы все не покидаете моё змеиное логово…

- Может быть, ты не понимаешь, кто тут хищник, Дамора, потому и не бежишь со всех ног?

Магнус только хмыкнул.

- С тобой так приятно общаться, Ник! Но, уверен, ты можешь потратить своё драгоценное время и блестящее остроумие на что-нибудь другое. Например… Да хоть на Ашура, в тени которого ты засел, дожидаясь того прелестного момента, пока он отречётся от высоких мыслей? Это редко случается после его смерти, он ведь теперь избранный, а тебя это так смущает, - Магнус на деле тоже никак не мог понять, как именно выжил Ашур, но всё же не умолк. – О, как грустно, что никто до сих пор не заметил ту дикую страсть, которой ты к нему пылаешь…

Щёки Ника вспыхнули, будто бы маленькие костры.