Потому что с коллективом и начальством действительно повезло. Однажды Анну вызвала директор и спросила:
– Анна, вы же работаете у нас посменно, да?
– Да.
– Тут такое дело, – осторожно начала эта обычно уверенная в себе властная дама, – ко мне обратились мои знакомые. Они часто уезжают в командировки, а у них пес. Небольшой. Славный такой фокстерьер. Они ищут временную собачью няню. Вы бы не согласились поработать у них?
Анна онемела. Одно дело здесь выгуливать собак и помогать на процедурах, то есть работать ассистентом, и совсем другое дело – гулять с чужой собакой.
– Я даже не знаю… – замялась она.
– Вы подумайте, – снова вернув свой обычный властный тон, заговорила директор. – Это хорошее занятие и платят за него щедро – люди не хотят, чтобы с их питомцами плохо обращались. Вы будете три дня работать у нас, как и работали, а остальные три – у них. Живут они здесь же, в нашем районе. У нас же почти все пациенты – соседи!
– Я подумаю. – Анна совершенно растерялась.
Конечно, перейдя в лечебницу, она выиграла во многом: работа была теперь близко, нет нужды тратить время на дорогу. Было свободное время – график «через день» соблюдался строго. Платили не очень много, но можно было подработать – ухаживать в клинике за животными, помогать до операции и после. Денег, конечно, все равно было меньше, чем в торговой компании, где Анна работала раньше.
Взвешивая все «за» и «против» этого предложения, Анна решилась обратиться к дочери за советом, хотя раньше этого не делала. Предложение гулять с псом было не то чтобы каким-то удивительным, просто само это занятие представлялось каким-то… несолидным, унизительным, что ли…
– Ты с ума сошла?! Что в нем плохого?! – Услышав об этом, дочь стала кричать и размахивать руками. – За то, что ты будешь гулять на свежем воздухе, тебе будут еще платить!
Анна с удивлением посмотрела на Наташу. Точно, это поколение было другим. Способность мыслить практично, а не утешать себя сложными иллюзиями – вот отличительная черта этих современных взрослых детей. «Она ведь права. Движение, воздух, животные – все это только положительные эмоции, – слушая доводы дочери, думала Анна. – Да еще и деньги платить мне будут за это. Не придется киснуть, как раньше, восемь часов в помещении, где тесно от человеческих амбиций и человеческой усталости».
– Да, соглашаюсь, – как будто давая ответ и себе и дочери, резко выпалила она.
Наталья на секунду опешила. Потом одобрительно кивнула:
– Молодец, мама.
От похвалы дочери Анна расплылась в счастливой улыбке.
– Только как бы не было такой истории, как с этой ирландской овчаркой, – тут же озабоченно нахмурилась она.
– Не все же такие… Животные, как я теперь понимаю, как люди. Процент особо вредных не так уж и высок, – успокоила Анну дочь.
История с упомянутой собакой была достойна пера юмориста, если бы Анна не принимала все так близко к сердцу. Бом – большой бородатый пес – лечился в стационаре от несварения желудка. Он ел все подряд, страдал от ужасных болей, пытаясь переварить проглоченное, лечение шло медленно. Характер у Бома был вредный. Обитал он в большой персональной клетке размером с кухню в «хрущевке». Клетка стояла в отдельном помещении.
– Бом – пес невоспитанный, он лает как сумасшедший, заводит всех остальных собак. Вот и пришлось его изолировать, – объясняли врачи и попросили: – Поэтому, Анна, вам нужно будет ему только свежей воды наливать. У Бома строжайшая диета.
– Хорошо, – согласилась Анна, не догадываясь о предстоящих трудностях.
Пес встретил ее, виляя хвостом, заглядывая в глаза и изображая жертву медицинского произвола. Словно наученный кем-то, он выставлял вперед переднюю лапу, где бинт прикрывал след от капельницы.
– Ах ты, бедный, замучили тебя! – причитала Анна. Большие размеры пса и его несчастный вид диссонировали и оказывали на зрителя особо трогательное впечатление.
– Ну, вот ложись сюда, сейчас я тебе еще пеленочек постелю, чтобы мягче было. – Анна сожалела, что пса ничем нельзя угостить, и решила компенсировать это созданием дополнительных удобств. Она распечатала упаковку с одноразовыми пеленками, отобрала побольше и эту стопку положила под лоскут старого пледа. Пес сразу же с видимым удовольствием улегся сверху и вытянул лапы.
– Хорошо, да? – обрадовалась Анна, довольная, что угадала, как облегчить жизнь собаке. – Ну и отлично. Вода у тебя свежая, постель мягкая. Отдыхай, я тебя еще проведаю.
Анна улыбнулась Бому, закрыла клетку и вышла из комнаты. Она не успела сделать и шага, как послышался грохот, рычание, возня и еще множество странных звуков. Анна остановилась. По отделанному кафелем помещению гуляло эхо, и потому Анна не сразу поняла, где находится источник шума. «Ну, это не у Бома. Это там, где у нас все собаки вместе», – пришла к выводу Анна и отправилась проверять. Собаки шумели, но в общем был порядок. «Странно, я же слышала явственно шум и звон металла, словно миску подбрасывали!» – подумала Анна, все-таки зашла к Бому. Тот выглядел все таким же грустным. Но в клетке царило полное безобразие. Миска была перевернута, вода разлита, пахло мочой, а пеленки были разодраны в мелкие клочья. Уцелел только плед. Он, сухой, лежал в самом углу клетки, словно его кто-то нарочно туда отнес и аккуратно положил.
– Ты что наделал? Как тебе не стыдно! Или у тебя что-то болит?! – Анна открыла клетку и принялась наводить порядок. Пес ласкался и норовил лизнуть Анну. – Ну я тебе все поправлю, только ты веди себя хорошо!
Анна навела порядок, постелила новые пеленки, налила в миску воды, потрепала пса по голове и вышла из комнаты. Она не успела сделать и пяти шагов, как тот же самый шум повторился. С этого дня началось их противостояние.
– Он словно меня пытается проучить, только за что не пойму! Но даже удивительно, как можно устроить такой свинарник буквально за считаные минуты, – жаловалась Анна коллегам.
– Но обратите внимание, кусок старого пледа всегда чистый и сухой, – улыбнулась одна из медсестер.
– Да, – подтвердила Анна, – и всегда сдвинут в сторону.
– Ничего удивительного. – Медсестра пожала плечами. – Это ЕГО плед. Из дома. Он его никогда не пачкает и не рвет.
Анна подумала, что сотрудники клиники приписывают своим четвероногим пациентам слишком высокие умственные способности, но, присмотревшись к поведению Бома, вынуждена была согласиться. Тот хорошо соображал, потому что даже не делал попытки испортить свою собственность.
…Так что сейчас, когда надо было соглашаться на работу с незнакомой собакой, Анна много чего опасалась.
– А вы не бойтесь. Увидите, что собака безобразно ведет себя, откажетесь, – совершенно спокойно отвечала директор, с которой Анна поделилась сомнениями. – Это работа, и вы не должны соглашаться на неприемлемые для вас условия.
И Анна согласилась. Фокстерьер стал частью ее жизни.
«А это – работа!» – призналась себе Анна, когда подсчитала свою зарплату за первый месяц. Теперь она уже не только трудилась в клинике, в течение этого месяца у нее появилось еще несколько подопечных, которых она выгуливала два-три раза в день и с которыми в случае необходимости ездила в клинику и даже на стрижку.
– Я же тебе говорила, – торжествующе воскликнула дочь, – это – работа! Ничуть не хуже любой другой. Тебе платят нормальные деньги! И у тебя еще есть время для себя. Ты же на человека стала похожа. Появился румянец, ты окрепла, перестала суетиться, носиться. Ты обрела другой облик!
– Ну ты скажешь. – Анна еле сдержалась от довольной улыбки. Она знала, что дочь права.
Современные свахи частенько советуют знакомиться на «собачьих площадках». Они правильно советуют. Мужчина, имеющий собаку, если только она не приобретена женой, как правило, любознателен, внимателен и добр. С ним легко завести беседу, и он охотно, без удивления отзывается на всякого рода предложения. Например, на собачьей площадке запросто можно откликнуться на просьбу едва знакомых людей: «Дайте ваш телефон, я позвоню, продиктую рецепт мази от блох!» При этом никто не чувствует себя неловко. Здесь можно сразу же договориться о времени, когда вы вдвоем выйдете погулять, и здесь, что немаловажно, комплименты делаются собакам, но относятся к хозяевам. Впрочем, гуляя с собаками, Анна, пережившая две весьма сложные связи, ни разу не воспользовалась создавшейся благоприятной ситуацией. Хотя мужчин вокруг нее теперь было много, и все они желали дать совет, поговорить, расспросить о питомцах, оказать помощь, проводить. «Некуда спешить, захочу познакомиться – в любой момент познакомлюсь», – думала Анна, словно ей было шестнадцать лет и выбор прекрасных принцев напоминал ассортимент плодоовощной ярмарки.
