— О, да, любовь моя, — Макс бросил к вещам в углу свои ножны с саблями, и тут же оказался возле Дориана. — Собственная ванная — это лучшее, что можно было придумать для нас, — он обнял соула одной рукой, второй зарылся в волосы Дори, чуть оттягивая их, чтоб впиться губами в нежную кожу шеи, — да и в душе тоже так здорово заниматься любовью, — прошептал он, покрывая поцелуями всю шею любимого.

— Макс, ты способен думать о чем-то кроме секса, — рассмеялся Дори, запуская руки под футболку парня.

— С тобой наедине — нет, — признался Макс, — только поправочка — я думаю не о самом сексе, а о тебе, родной. Безумно постоянно хочу прикасаться, целовать твои губы, гладить твою кожу, любить тебя. Постоянно. А когда мы наедине — я могу это делать, — он поиграл бровями и втянул Дориана в страстный поцелуй.

— Мне нравится такой ответ. Предпочитаю быть единственным в твоих мыслях, твоем сердце и твоем теле, — усмехнулся Дори.

— Я только за, — засмеялся Максвелл, крепче обнимая его, — только ты один, единственный. Навсегда.

***

— Что думаешь о базе? — спросил Этьен у Габриэля, раскладывая свои вещи в шкаф, — по-моему она просто нереально огромная. Интересно сколько здесь тренировочных залов? Я по дороге уже четыре насчитал. А огромная поляна возле — вот Бейн разгуляется со своим штормом.

Габриэль пожал плечами, похлопал себя по одежде, выудил бренные останки очередной шоколадки и развалился в кресле, не обращая внимания на его вещи, стоящие посреди комнаты, — я больше люблю уютные небольшие помещения, а у нас даже комната слишком огромная, — он обвел глазами комнату, остановился на двери в ванную, — хотя то, что тут есть ванная — это отлично. Не придется тебе больше бежать по коридору весь в сливках, с надеждой, что никто не встретится. Говорил же я тебе, держи сладости в холодильнике. Я же не буду скисшие сливки есть. Даже с твоего охренительнороскошного тела.

— О, я бы с тела Блонда и скисшие сливки ел, — усмехнулся Этьен, поддевая своего соула, — а по-моему комната не такая уж и огромная, и откуда у тебя любовь к небольшим помещениям?

Гейб засмеялся. — Точно, тут тебе как раз и личная ванная с унитазом пригодились бы. А я бы такой стукал бы в дверь и спрашивал нежно: — Эти, ты как там? В порядке? Тут Блонди пришел, и сливки еще как раз испортились… — Гейб смерил взглядом соула и нехотя сказал дальше: — простая и унылая история об алкоголиках родителях. Мать запирала меня в кладовке чуть ли ни с детства, чтоб я не мешал им бухать, а потом устраивать между собой разборки и потасовки. Когда я стал постарше, я и сам стал с радостью туда сваливать, как только на кухонном столе появлялись бутылки. Только там я чувствовал себя в безопасности. Устроил там себе логово… Ну, а потом отец как-то вытащил меня оттуда… — Гейб поморщился и продолжил: — и я решил, что пора линять из дому. В Орден. Все. А у тебя что с семьей?

— У меня семьи нет, — пожал плечами Этьен, — нет печальной истории, как у Дориана, или трагичной, как у Логана. Я ни черта не помню о родителях — в Орден меня забрал Чарльз, когда мне было два, поэтому родители для меня размытое пятно. Они с радостью отправили сына-урода в Орден и вздохнули с облегчением. Метка появилась в два года, а до этого, по словам Чарльза, мои глаза были карими. Родители никогда не объявлялись, а Орден стал моим домом. В десять мои способности раскрылись и я стал жить в основном корпусе, а не в том, который использовали, как приют для ненужных детей. Хотя удивительно, что я не познакомился там с Андерсом, он тоже из приютских. Его я узнал, когда уже сошелся с Бейном и Лафейсоном в четырнадцать. Хотя я не постоянно тусил с ними. Я был везде, — рассмеялся парень.

Габриэль развел руками: — Не знаю, лучше знать родителей алкоголиков и испытать на себе агрессию отца, или не знать их вовсе и расти в приюте. Во всяком случае, что было — осталось в прошлом, — он с тоской посмотрел на обертку от шоколада, — а есть у тебя что-нибудь вкусное и не прокисшее? — хихикнул он, — пока есть время до собрания, даже готов отработать, — он поиграл бровями, вставая и медленно начиная расстегивать рубашку.

***

Логан ввалился в комнату и сразу растянулся на кровати, явно игнорируя факт того, что нужно разобрать вещи.

— Не успеешь приехать, а уже в зал для совещаний сгоняют, — пожаловался он, — почему нельзя дать нам хотя бы денек отдохнуть? Мы, что, не заслужили выходной день?

— Можно подумать, ты слишком напрягаешься, что тебе нужен выходной, — усмехнулся Бальтазар. Он первым делом вытащил меч из ножен, придирчиво осматривая лезвие. — И что бы ты делал в выходной? Наверняка, все то же, что мы делаем по вечерам. А мне лично было бы скучно в выходной, и я бы пошел тренироваться… — потом спрятал меч и посмотрел на Джея с легкой улыбкой, — я бы, наверное, хотел бы отпуск. Однозначно. Не на один день. Не потому что устал, или еще что. Я нигде не бывал практически. Сперва только дом, потом только Орден. К примеру, Гаррет как начнет рассказывать о викингах, то мне было бы забавно побывать в их селениях. Я даже ради этого готов выдержать всех его сестер. Или в других городах, — он растянулся на кровати рядом с Логаном и продолжил: — но черта с два я что-либо увижу, пока война. Будем сражаться, пить, веселиться по вечерам и так будет продолжаться, пока нас не убьют или сомнительно, конечно, но пока не отправят на пенсию.

— Если уж и смотреть селения викингов, то отдыхая в шикарных хоромах Одина. Ты бы видел этот дом — не дом, а дворец. А какой сад — там заблудиться можно. Ну, и спарринг с одним из лучших воинов за всю историю — приятный бонус, — улыбнулся Логан, — хотя Один и мутант, но я воспринимаю его как воина — он владеет всеми видами оружия, которые только существуют. Ну, и поговорить с Фригге или Одином — интересно. Они столько всего знают. Точно, если нам дадут отпуск — надо рвануть к Одину. Соскучился я по нему, если честно, надо будет письмецо черкануть на досуге.

— Откуда ты Одина знаешь? — удивился Бальт, — ну все, если узнает Гарр, будет тебе тоже молиться, — Бальтазар заржал.

— Мы все его знаем, — пожал плечами Логан, — мы часто ездили к Локи на праздники. Рождество там всякое, поскольку семья есть только у него и Сэры. И Фригге с Одином всегда заготавливали для нас подарки, вообще любили, как своих собственных детей. Да и родители Сэры относились точно так же. Вот только с Тором мы так и не пересеклись. И все мы поддерживаем связь с Одином через письма. Локи всегда брал нас — мы же семья.

— Классно, — проговорил с некоторой долей зависти в голосе Бальт, — у наших, у некоторых есть семьи, но никто никого не брал с собой. Все праздники я проводил в Ордене, правда, у Эрика тоже нет семьи в живых, так что он периодически составлял мне и Зеврану компанию. Правда, последние два года Макс еще оставался с нами. Да и Кас почти прекратил ездить домой. У него и родители и братья напрочь с отшибленными мозгами. Фанатики чертовы. Один из братьев вообще воображает из себя истинного монаха, грозил Каса распять за мужеложество, — Бальт фыркнул, — и это в нашем мире свободы и равенства.

— Бедные, вы, несчастные, — усмехнулся Логан, — но ты же давно заметил, что у нас все иначе. Правда, и отпускать нас начали лет с пятнадцати, когда мы смогли полностью себя контролировать. Но Локи — он классный, поэтому думаю, что если нам дадут отпуск — он и вас с удовольствием пригласит к себе, если вы захотите, конечно. Нам еще посчастливилось в семнадцать лет побывать в особняке Чарльза в пригороде Лондона. Он решил устроить нам праздник. Лондон нереально красив, а уж хоромы Ксавьера, — присвистнул Джеймс.

— Бедные и несчастные лучше промолчат, — фыркнул Бальтазар, вскакивая, — и разложат вещи, — он какое-то время действительно раскладывал вещи, но потом не выдержал, зайдя и рассматривая ванную комнату: — Черт, а вот это круто. Душевая кабина огромная. Теперь можно крылья промывать нормально. Я доволен.

— Ты будешь меня заставлять тебе чистить крылья? — простонал Логан.