– Они нерешительные и совершенно безынициативные, – скучающим тоном уведомила она. – Были абсолютно бесполезны.

Взгляд красных зрачков переметнулся на ребят. Гермиона опять опустила глаза. Ей было сложно дышать, сердце будто пульсировало где-то в горле. От тошноты мутилось в голове. «Нет, это не со мной, это все происходит не со мной», – как мантру повторяла она про себя.

– Плохие качества для детей таких древних и великих семейств, – опечаленно подытожил Волдеморт. – Придется позаботиться о вашем воспитании, раз этого не смогли сделать ваши родители.

Гермиона боролась с желанием закрыть уши и закричать что есть мочи, чтобы не слышать, как он прикажет… а ведь он прикажет… нет, пожалуйста…

– Убейте его, – бросил Волдеморт тихо, но его слова прозвучали оглушительно.

Дин продолжал сидеть с опущенной головой, явно не в силах поднять ее – только ногти впились в колени. На пол перед ним упала прозрачная капелька. Гермиона с трудом сдерживала истерику. О, Господи, за что?! Зал покачнулся, и она часто заморгала, чтобы справиться с головокружением. Напряжение нарастало, она чувствовала, что терпение Темного Лорда коротко, и уже подходит к концу. Но она не могла этого сделать, нет, не могла…

– Авада Кедавра, – бесцветным тоном произнес голос рядом.

Полыхнуло зеленым, и Дин обмяк, как тряпичная кукла. Гермиона ошеломленно уставилась на Рея, который медленно опустил волшебную палочку. Его лицо ничего не выражало, но Гермионе внезапно удалось считать его эмоции. Это вышло совершенно случайно, она даже не сразу поняла, что произошло, и то, что она ощутила, поразило ее намного больше, чем если бы она почувствовала его ненависть или злобу: Рей сделал это, чтобы его сестре или Гермионе не пришлось. Он считал, что, если есть такая возможность, то он просто обязан защитить девушку, что так обязан поступать каждый лорд.

– Круцио, – произнес женский голос у них за спинами.

В тело будто вонзились тысячи раскаленных игл. Гермиона закричала, крепко зажмурившись, и перед глазами заплясали красные и желтые искры. Дальше – хуже: казалось, чьи-то огромные руки заживо выворачивают ее наизнанку и, одновременно, снимают с нее кожу. Все остальные ощущения растворились в адской боли.

Сколько это длилось, определить она не могла. Боль прекратилась так же резко, как и началась. Гермиона лежала на животе, вся в холодном поту, тело била крупная дрожь. Все мышцы ныли так, словно она их растянула. Ноготь на среднем пальце правой руки сломался и кровоточил – очевидно, она царапала ногтями пол.

Драко и Эстель тоже лежали на полу, стараясь отдышаться.

– Беллатриса не зря славится своим умением использовать Круциатус, – произнес Темный Лорд.

Юбка Беллатрисы прошелестела в шаге от Гермионы. А она и не заметила, как Лестрейндж вошла. Мерлин, это было хуже, чем описывал Гарри, в сто раз хуже.

– Встать! – рявкнул Волдеморт.

Все трое немедленно сорвались на ноги, Гермиона вытерла слезы и пот тыльной стороной левой руки.

– Я недоволен, – змеиное лицо Темного Лорда исказилось от злобы, став еще более ужасным.

Нагайна зашипела, приподнявшись над полом. Пасть у нее была огромная, размером с волчью. Гермиона с Эстель опять прильнули к Рею. Наверно, со стороны это выглядело более чем глупо.

– Мне не нужны здесь мягкотелые слабовольные неженки или сочувствующие моим противникам гуманисты, – Волдеморт крепко сжал волшебную палочку. – Еще одно проявление вашей слабости – и я убью вас всех! – он откинулся на спинку кресла и долго с отвращением смотрел на них.

Гермиона стояла, опустив голову. Ее опять охватила апатия, и сейчас ей было безразлично, даже если он немедленно убьет их. Сама виновата, нечего было соваться в это змеиное логово. Возомнила, что может быть такой, как Северус.

– Вы останетесь здесь на несколько дней, – внезапно распорядился Волдеморт.

К Гермионе вернулся страх, почти ужас. Здесь? В замке Марволо? Напоследок Волдеморт наградил их еще одним Круциатусом, и домовик препроводил их наверх. Шли молча, едва передвигая ноги. Гермиона краем мантии осторожно вытерла кровь с пальца, стараясь не причинить боль. Под сломанным ногтем пульсировало.

– Корни просит мисс сюда, – домовик распахнул перед Гермионой дверь комнаты.

Она вошла в просторную холодную спальню и повернулась к остальным. Выглядели они паршиво, да и она, небось, не лучше.

– Доброй ночи всем, – с трудом выдавила она после минуты взаимного рассматривания: казалось, сегодняшний вечер странным образом объединил их. Можно было без слов понять, что они тоже напуганы и измотаны, и что тоже отчаянно не хотят служить Лорду. Или это из-за внезапно проявившейся у Гермионы способности читать чужие эмоции? Да уж, ментальные блоки у них не самые впечатляющие.

– Доброй ночи, – так же вяло отозвались трое.

Гермиона тихо прикрыла дверь и оперлась на нее спиной. Она закусила нижнюю губу, сдерживая рыдания. Перед глазами стояла слезинка, упавшая на пол перед Дином. Как жить с этим воспоминанием дальше, Гермиона не представляла. Сейчас она, по крайней мере, была настолько измотана, что все эмоции притупились.

Она с трудом отлепилась от двери и приблизилась к широкой кровати. Надо отдохнуть – позади остался только первый круг ада. Или даже первый еще впереди.

***

Когда Гермиону увели, Снейпы с Мальсибером так и остались сидеть в гостиной, и Регулус с ними. Вскоре у леди Снейп от волнения разболелось сердце, и Северус отвел ее наверх чуть ли не силком. Гиневра металась по гостиной, нервируя всех, включая Регулуса. Он пытался представить себе, в каком состоянии вернется Гермиона, но не мог – прямо жутко становилось. Сам он был в достаточной степени эгоистичен, чтобы не изводить себя укорами за былые прегрешения, которые, как он считал, сполна искупил у озера. У Гермионы, он в этом не сомневался, будет немало возможностей сделать то же самое, но у гриффиндорцев по части отпущения грехов самим себе все до абсурда усложнено. Дураки – это слово по-прежнему как нельзя лучше их характеризует, и так из поколения в поколение века на пролет.

Наконец, Кэрроу вернулись… но без Гермионы. Регулус раздраженно мотнул хвостом. ГДЕ? В гостиной повисла гробовая тишина – судя по всему, родители пропаж боялись произнести вслух этот вопрос.

– Мисс Снейп, мистер Мальсибер и мисс Мальсибер погостят у нашего Хозяина, – Алекто не скрывала, что испытывает удовольствие от сообщения этой новости.

«Мерлин, хуже не придумаешь», – опять мотнул хвостом Регулус. Ему показалось, что Гиневра сейчас упадет в обморок, но, видно, он ошибся.

– Почему? – резким тоном потребовала она, подступив к Алекто.

Амикус дернулся в ее сторону, но Алекто хлопнула его ладонью по груди, даже не удостоив взглядом – как хорошо дрессированного пса.

– Во избежание курьезов, – ледяным тоном процедила Кэрроу. – Через два дня Северус вместе с группой Пожирателей отправится в Косой переулок, дабы напомнить лавочникам, кто здесь хозяин, и… – она посмотрела на Снейпа, – … проводить мистера Олливандера в замок Марволо.

Северус невозмутимо кивнул. Гиневра продолжала прожигать Алекто взглядом исподлобья.

– Не беспокойтесь, – усмехнулась Кэрроу. – Темный Лорд гостеприимный хозяин, он позаботится о досуге своих гостей.

Бестолковую Кэрроу явно не учили в детстве, что спички детям не игрушки. Гиневра молниеносным движением схватила ее за волосы и швырнула на пол, одновременно заклятьем отправив Амикуса поваляться в углу. Затем отдернула рукав и сжала предплечье Алекто, оставив на нем ожог в форме руки – та лишь тонко запищала, обездвиженная заклятьем.

– Ты что творишь! – заорала она, когда Гиневра, безумно сверкая глазами, ласково коснулась пальцем ее виска. – Темный Лорд…

– Советую тебе подумать о том, чтобы вернуться в родные пенаты, – прошипела Гиневра, низко наклонившись к ее лицу. – Потому что я чокнутая, и плохо контролирую свою силу. Могу и поджарить ненароком.

Алекто учащенно дышала, глядя на нее снизу вверх – судя по всему, свой запас электрической энергии она сегодня исчерпала. Снейп тем временем спокойно приблизился к Амикусу и стер ему последнее воспоминание.