Ремус тоже оперся спиной о стену и улыбнулся уголками губ. Эта его мягкая учтивая улыбочка могла свидетельствовать только об одном.

– Не пригласишь, – устало вздохнула Тонкс.

Он почесал за ухом.

– Я же не раз повторял… – начал он свою очередную проповедническую речь.

– Бла-бла-бла, – перебила его она нарочито громким голосом.

Ремус повесил голову. Некоторое время они молчали, не глядя друг на друга, затем он натянуто произнес:

– Думаю, надо связаться с кем-нибудь.

– Да, колдуй Патронуса, – приказала Тонкс. – У меня, знаешь ли, настроение неподходящее.

Ремус уперся затылком в стену и коротко, как-то обреченно рассмеялся.

– Ладно, – пробормотал он, поднял палочку и тихо произнес заклятье.

В воздухе заклубилась серебряная дымка.

– Где вы сейчас находитесь? – произнес послание он, и енот-полоскун весело понесся прочь.

Несколько мгновений Тонкс огорошено молчала. Откровенно говоря, она всегда сомневалась в том, чувствует ли Люпин к ней что-нибудь, или настолько хорошо воспитан, что не знает, как ее отшить и не обидеть. Но теперь…

– Рем, ты же понимаешь, что теперь я от тебя точно не отстану? – радостно известила она, поворачивая к нему голову.

– Ты представляешь, как отреагируют твои родители? – в ужасе вопросил он.

Но Тонкс и не думала ничего такого представлять. Она схватила его за воротник куртки и попыталась притянуть к себе, что, разумеется, ей не удалось.

– Я же говорил, я для тебя слишком старый, – залепетал свою любимую отговорку Люпин.

«Ладно, мы не гордые», – подумала Тонкс и сама потянулась к нему. Он инстинктивно отклонился, но она нагло взобралась ему на колени и, наконец, поцеловала.

– Бедный, – умудрился пробормотать Ремус ей в губы.

Наверно, со стороны они смотрятся забавно – коварная искусительница и невинный школьный профессор.

– Опасный, – однако, упрямство Ремуса не знает границ.

Не удивительно, что он смог сбросить даже чары Долохова. Тонкс крепко прижала ладони к его колючим щекам, чтоб он перестал-таки мотать головой.

– Не сопротивляйся, у тебя нет выбора, – строго сказала она.

Ремус горестно вздохнул.

– Твои родители меня убьют.

Тонкс захихикала.

– Не волнуйся, серый волк, я не дам тебя в обиду.

_____________________________________________________________

Тонкс – полукровка, поэтому Патронус все же создать может. Эдакий плюс разбавленной крови.

***

– Осталось десять минут, – провозгласил Сириус.

В воздухе повисло напряженное ожидание. Они почти пять часов были заняты единственно ожиданием возможности воспользоваться лифтом. Обмен впечатлениями давно иссяк, вместе с обсуждением того, сколько раз тут мог бы погибнуть одинокий безоружный волшебник. Их-то как раз наличие палочек и спутников и спасло. Чем ближе было к одиннадцати, тем более гнетущей становилась атмосфера.

– Напоминаю в последний раз, – сказал Сириус. – Если Томми Риддл там, мы исчезаем по-английски – не прощаясь. И даже не здороваясь. Каждый аппарирует в заранее придуманное место. Все помнят, в какой группе находятся?

– Помним, – нестройным хором зазвучало в ответ.

После долгих споров было решено вернуться в Англию самым скорым магловским способом – на самолете. Чтобы не привлекать лишнего внимания, они должны были разделиться на группы, в каждой из которых был человек, более-менее знакомый с магловским миром. Первыми, ближайшим же рейсом из Копенгагена, вылетали Сириус, Тонкс, Блейз и Драко. Сириус очень рассчитывал, что по прибытии на родину Гримм явится на его зов и покажет путь в поместье, перемещенное, как они полагали, Андромедой. В противном же случае предстояло связаться с ней совиной почтой. Вторая группа состояла из Гермионы, Северуса, Гиневры и Регулуса. Они вылетали из Амстердама через сутки после первой группы. Третья группа во главе с Люпином состояла из друзей Северуса, Грюма и Стеллы – их точкой отправления был Брюссель. Талия и Нарцисса намеревались остаться у Делакуров, дождаться, пока Кингсли поднимется на ноги, и втроем вылететь из Парижа – аврор имел опыт общения с маглами и отлично умел пользоваться их сервисом, не привлекая лишнего внимания странным поведением.

Гермиона вздохнула. На душе было тревожно.

– Пора, – тихо объявил лорд Мальсибер.

Они втиснулись в лифт и в гнетущем молчании поехали вверх – даже Сириус больше не шутил. Гермиона невольно подумала, что не может быть такого, чтобы что-то не произошло. Она шумно вздохнула, чувствуя, что ей нестерпимо хочется еще раз признаться в любви Регулусу, да и вообще сказать всем, как они ей дороги и пусть не смеют умирать.

– Летит, – объявил Грюм, глядя волшебным глазом сквозь собственный затылок.

По спине продрал мороз от этого слова и того невозмутимого тона, каким это было сказано.

– Он летает? – растеряно спросила Тонкс.

– Приближается быстро, – Грюм проигнорировал ее вопрос. – Не могу только понять, что за облако его окружает. Как только лифт останавливается, выскакиваем и аппариру…

Договорить он не успел – ощутимый удар сотряс лифт, лампы замигали, а потом двери разъехались, и они просто повалились друг на друга, попадав из накренившегося лифта.

– О, Мерлин!

– Дьявол!

Все смешалось. Лифт с угрожающим лязгом начал заваливаться прямо на них, и кто-то схватил Гермиону за шиворот, ставя на ноги – она еще не успела толком осознать даже, что они повалились не в пустоту, а на тот самый утес. В уши ударил страшный грохот. Она на мгновение оглянулась, увидев покореженную кабину лифта, летящую в бездну. Но уже в следующий миг утес сотрясся, кто-то гаркнул:

– Прыгай!

Гермиона послушно оттолкнулась за миг до того, как почва ушла из-под ног, и, неуклюже приземлившись, упала и покатилась вперед, сбив кого-то с ног.

– Аппарируйте, мать вашу!

– Гермиона! – испуганный окрик Гиневры. – Где она?

Вспыхнули огни палочек. Совсем рядом взметнулся столб грязи, и Гермиону обдало комьями земли. Она скрючилась, защищая голову руками. В голове стоял гул, перед глазами плясали огни палочек и всполохи от проклятий Темного Лорда. И все – она не видела даже силуэтов в сгустившейся тьме.

– Стелла!

– Драко!

На нее вдруг накатила леденящая волна ужаса – что, если кто-то упал с утеса, не допрыгнул? Она крепко сжала кулаки, скребнув ногтями по покрытой инеем земле. Перед глазами явственно предстало змеиное лицо Волдеморта, и голова пошла кругом. Но уже в следующий миг темноту разогнала серебристая вспышка, и вместо лица Волдеморта Гермиона увидела прямо перед собой темный силуэт в развевающейся робе. Она отпрянула, а на дементора накинулся сияющий серебром ворон, грозно хлопая крыльями и махая когтями. Демон взмыл вверх.

– Это дементоры! – крикнул Северус, взмахивая палочкой – ворон метнулся в другую сторону, и за ним устремились еще несколько Патронусов, разгоняя с десяток дементоров, вившихся в одной точке. Черные силуэты метнулись прочь, и Гермиона увидела братьев Блэк – они сидели спиной к спине, скорчившись, обхватив голову руками.

– Ядрена мать! – гаркнул Грюм. – Аппарируйте!

Фиолетовый шар внушительных размеров с шипением вылетел из темноты и врезался в землю прямо рядом с Блэками.

– Пап! – закричала Стелла.

Утес содрогнулся, взвился столб земли, и всех разбросало в стороны. Гермиона упала на спину и поспешно создала Патронуса – парочка дементоров отпрянула от нее.

– Папа! – в голосе Стеллы послышались панические нотки.

Гермиона оглянулась на ее голос, и ее словно пригвоздило к месту – она увидела ярко-зеленый луч, несущийся из темноты прямо в Регулуса. Воздух превратился в вязкое месиво; она недопустимо медленно поднималась на ноги, что-то крича, сама не зная, что именно, а Блэк старался дотянуться до Стеллы, трясущей за плечо бессознательного – только бы бессознательного! – Сириуса. В ушах оглушительно стучала кровь. Регулус все-таки оглянулся – казалось, на движение головой ему понадобилась целая вечность… а потом он пригнул голову Стеллы, защищая ее от смертоносного луча.