Стих 15.Множицею бо падает во огнь и множицею в воду…, так что если бы и тогда сила Божия не удержала беса, то он давно погубил бы его. Марк же (9; 17–25) говорит, что беснование это было соединено с глухотой и немотой; но не потому что он был по природе таким, а потому что бесы связали язык и слух бесноватого.
Стих 16.И приведох его ко учеником Твоим, и не возмогоша его изцелити. Не могли по причине неверия приведшего. Хотя он и привел его, однако не веровал несомненно тому, что они могут изгнать беса. Это ясно видно и из слов Христа: о, роде неверный, — и из слов праведного: аще что можеши, помози нам (Мк. 9, 22), — и из вопроса Христа приведшему: аще что можеши веровати, — и из ответа сего последнего: верую, Господи: помози моему неверию (Мк. 9, 24). Марк рассказал об этом подробнее.
Стих 17.Отвещав же Иисус рече: О, роде неверный и развращенный… Высказывает такое общее порицание по причине равного же неверия со стороны множества иудеев, которые, однако, видели много таких же чудес, совершенных не только Им, но и учениками. Развращенный, т. е. коварный, неправильно понимающий.
Стих 17.Доколе буду с вами; доколе терплю вам… негодует и желает смерти, так как по своему недоверию они не исцелимы.
Стих 17.Приведите Ми его семо. Чтобы и Самому не показаться бессильным, изгоняет беса. Привести же бесноватого приказал, чтобы стала очевидною Его сила и тем, которые считали Его бессильным.
Стих 18.И запрети ему Иисус…, т. е. повелел. Марк (9, 25) и Лука (9, 42) говорят, что Он повелел духу нечистому. Повелел обоим, — бесноватому — быть в здравом уме, а демону — удалиться.
Стих 18.И изыде из него бес: и изцеле отрок от часа того. Это — понятно. Немой и глухой демон обладает каждым, кто не говорит и не слушает Божественных изречений и Писаний. Его ввергает демон иногда в огонь гнева и похоти, а иногда в волнующуюся воду других страстей.
Стих 19–20.Тогда приступльше ученицы ко Иисусу на едине, реша: почто мы не возмогохом изгнати его; Иисус же рече им: за неверствие ваше… Марк (9, 28) сказал, что они спросили, когда Христос вошел в дом. Спросили из опасения, не потеряли ли они полученной ими власти над нечистыми духами. Пред народом Христос осудил неверие приведшего, а наедине порицает неверие учеников. Усомнившись прежде попытки в том, что они могут исцелить страждущего, хотя прежде исцеляли многих других, они после попытки не могли уже исцелить. Итак, мудро пред многими порицает неверие многих, а наедине — неверие Своих; и не следовало пред толпою срамить учителей вселенной.
Стих 20.Аминь бо глаголю вам: аще имате веру яко зерно горушно, речете горе сей: прейди отсюду тамо, и прейдет… Говорит не о вере в то, что Он Сам — Бог, а в то, что Он творил чудеса. Говорит: Если вы будете иметь такую деятельную, сильную и горячую веру, как горчичное зерно (а оно обладает такими качествами), веруя без всякого колебания тому, что будете творить чудеса, то будете иметь столь великую силу, что будете переставлять даже горы, если пожелаете. Иметь столь великую веру представляется делом легким, но оно также и весьма высоко. Оно рождается из дерзновения к Богу, — а такое дерзновение, в свою очередь, — из богоугодности. Но необходима сильная борьба для того, чтобы приобрести чрез богоугодность такое дерзновение к Богу, чтобы твердо веровать, что Он подаст все просимое. Просите, — сказано, — и дастся вам (Мф. 7, 7). Не удивляйся, если апостолы не двигали с места гор. Это было не потому, что они не могли. А потому что не желали, — так как не было нужды в этом. После них некоторые святые, которые стояли гораздо ниже их, по встретившейся необходимости, переставляли горы, согласно с ответом Господа. Горой можно назвать и диавола за высоту его самомнения, которого святые легко отдаляют от себя, когда желают.
Стих 20.И ничтоже невозможно будет вам. Вы не только будете переставлять горы, но и ничего другого не будет для вас невозможного.
Стих 21.Сей же род не исходит, токмо молитвою и постом. Род всех демонов изгоняется не иначе как молитвою и постом не только исцеляющего, но и страждущего, и даже больше — страждущего. Молитва весьма страшна демону; а более сильной и могущественной делает ее пост, не позволяя ни пресыщению ослаблять телесную крепость, ни происходящим из него парам повреждать мозг и омрачать ум. И когда тело обладает силою, и ум действует, не развлекаясь, тогда восходит молитва сильнее огня и страшнее всего. Поэтому пост и молитву должно всегда соединять.
Стих 22–23.Живушым же им в Галилеи, рече им Иисус: предан имать быти Сын Человеческий в руце человеком, и убиют Его, и в третий день востанет. И скорбни быша зело. Постоянно предсказывает ученикам о том, что будет убит, для того, чтобы они легко перенесли этот факт, приготовившись постоянным напоминанием о нем, и — одним словом — по той причине, которую мы передали в 16-й главе. Итак, смотри: хотя там Петр был порицаем и после этого Отец повелел слушать Его, хотя Он обещал даже Воскресение после трех дней, однако они не могли этого снести, но опечалились, и не как-либо, а сильно. Произошло же это вследствие того, что они не понимали смысла сказанного, как засвидетельствовали Марк (9, 32) и Лука (9, 45). Первый сказал: они же не разумеваху глагола и бояхуся Его вопросити, а второй: бе бо прикровен от них, да не ощутят его. По Божественному Домостроительству смысл этих слов скрывался от них, как еще не совершенных и не могущих проникнуть в сверхъестественую истину его. Но если они не понимали этого, то как же они сильно опечалились? Не вполне понимали, — но о смерти Его знали, так как весьма часто слышали о ней, и о ней-то сильно печалились. О Воскресении же, хотя также часто слышали, однако не могли понять, что это за Воскресение. Марк говорит (9, 10) между прочим, что они спрашивали друг друга, что значит воскреснуть из мертвых. Они предполагали, что и это — какая-нибудь притча. Только после Воскресения Господь отверз им ум к уразумению Писаний (Лк. 24,45).
Стих 24–25.Пришедшым же им в Капернаум, приступиша приемлющии дидрахмы к Петровы и реша: Учитель ваш не даст ли дидрахмы; Глагола: ей. Еврейские первенцы вносили каждый ежегодно дидрахму из благодарности Богу за то, что Он некогда погубил египетских первенцев. Хотя и Христос был первенец, однако собиратели постеснялись войти к Нему, так как воздавали Ему уважение за чудеса; но они приходят к Петру, важнейшему из учеников, и не требуют насильно, а скромно спрашивают. Дидрахма — это род денег.
Стих 25.И егда вниде в дом, предвари его Иисус, глаголя: что ти мнится, Симоне; царие земстии от киих приемлют дани или кинсон; от своих ли сынов, или от чужих? Прежде чем Петр сказал относительно дидрахмы, Христос предупредил его, показывая этим, что Он не нуждается в чужом наставлении, так как знает не только то, о чей говорят, но и что думают. Самим примером показывает, что будучи истинным Сыном Божиим, Он не должен платить Отцу дидрахмы, потому что цари не от собственных детей, а от чужих берут дани (τελη) или кинсон (κηνσον — censum). Словами τελος и κηνσος обозначается одно и то же: τελος — у греков, а κηνσος (census) у римлян.
Стих 26.Глагола Ему Петр: от чужих. Рече ему Иисус: убо свободни суть сынове, свободны от того, чтобы вносить дань, или кинсон.
Стих 27.Но да не соблазним их, шед на море, верзи удицу, и, юже прежде имеши рыбу, возми: и отверз уста ей, обрящеши статир: той взем даждь им за Мя и за ся. Показав прежде, что Он Сам не должен платить дани по Своему Божеству, повелевает, однако, дать по Своему человечеству, чтобы они не соблазнились тем, будто Он бесчестит Бога, не желая и Сам дать дидрахму. Из моря повелел достать, показывая этим, что будучи Богом всего, повелевает и морю, которое, повинуясь Его повелению, посылает рыбу, приносящую дань за Господа; и не только за Него одного, но и за первого из Его учеников, так как Петр также был первенцем. И прежде различным образом Он показывал это, — когда укротил бурю и когда ходил по морю, как по суше. Это же и теперь показывает иным способом, везде обнаруживая подчинение его. Статир также род денег, равняющийся двум дидрахмам. Смотри, как теперь Он не желает соблазнить иудеев, — а в другом месте Он пренебрег соблазном фарисеев, когда говорит о пище. Этим показывает, что иногда нужно остерегаться соблазна, а иногда — пренебрегать им, но делать то и другое с рассуждением. Вообще, нужно пренебрегать соблазном в том, что говорится или делается по заповеди Божией, а в том, что делается по нашему произволению, следует избегать соблазна, как заповедал Василий Великий.
