Стих 34–35. Ни небом, яко престол есть Божий: ни землею, яко подножие есть ногама Его: ни Иерусалимом, яко град есть великого Царя. Чтобы не подумали, что Он запрещал клясться только Богом, т. е. говорить: клянусь Богом, присоединяет и другие виды клятвы, которыми клялись иногда иудеи. Кто клянется этим, все-таки клянется Богом, Который все это наполняет и всем господствует. От Бога эти предметы получили честь, а не от самих себя. Чрез пророка Бог говорит: небо престол Мой, земля же подножие ног Моих (Ис. 66, 1), показывая, что Он все наполняет, как и говорит: еда небо и землю не Аз наполняю (Иер. 23, 24). А Давид сказал: град Царя великаго (Не. 47, 3).

Стих 36. Ниже главою твоею кленися, яко не можеши власа единага бела или черна сотворити. Не клянись самою маловажною и сподручною клятвою, т. е. своею головою, чтобы не дойти и до большего. С другой стороны, и голова твоя есть стяжание и приобретение Божие; так что и в этом случае происходит клятва Богом, Который содержит ее в Своей власти. Хотя она и принадлежит тебе, но — не твое творение, что открывается из того, что ты не можешь и одного волоса сделать белым или черным.

Стих 37. Буди же слово ваше: ей, ей: ни, ни: лишше же сею от неприязни есть. Пусть будет, говорит, словом вашим, когда вы утверждаете, — ей, и когда отрицаете, — ни. Этим только и пользуйтесь для утверждения вместо клятв и ничем другим больше: ей и ни. А что сверх этого присоединяется, называет клятвою. Но если клятва от дьявола, то почему ее допускал древний Закон? Потому что и приношение в жертву животных было от лукавого и соприкасалось с идолослужением, но, однако, Закон допустил это по мудрому Домостроительству ради слабости евреев. Так как они были прожорливы, то любили идоложертвенное, а так как были недоверчивы, то любили клятвы. Посему, чтобы впоследствии они не приносили жертв идолам, и не клялись идолами, Закон допустил и приносить жертвы, и клясться, и другое подобное, — но все это направил к Богу. Но в свое время все это должно быть отменено более высоким законодательством. Так как питаться молоком для детей полезно, а для мужей — не нужно, — поэтому детям мы это позволяем, а взрослых отклоняем и удерживаем от этого. Что же нужно делать, если кто-либо требует клятвы и принуждает к ней? Страх Божий пусть будет тебе необходимее такой необходимости и предпочитай скорее все терпеть, чем нарушить заповедь Божию. И при всякой заповеди часто встретятся тебе насилие и опасность; и если везде ты не сочтешь более необходимою заповедь Божию, то все они останутся у тебя пустыми и неисполненными. Впоследствии сказал Господь: Царствие Небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11,12).

Стих. 38–39Слышасте, яко речено бысть: око за око, и зуб за зуб. Аз же глаголю вам не противитися злу. Некоторые порицают древний Закон за то, что он повелевает вырывать глаз за глаз и зуб за зуб и объявляет вырвавшему глаз или зуб у кого-нибудь такое же несчастье, без всякого сострадания. Но Закон этот весьма человеколюбив, и повелел делать это для того, чтобы люди того времени, весьма склонные к нанесению ударов друг другу, не вырывали один у другого глаз и зубов, вследствие страха потерпеть то же самое. Христос, давая более человеколюбивые законы, удерживает это зло не страхом того же наказания, но будущим осуждением. Сказав выше, что иже речет (брату своему), уроде: повинен есть геенне огненной, Он дал понять, что больше будет наказан тот, кто ударит, а еще больше, кто изувечит. Поэтому Он повелел не сопротивляться злому. Под злым некоторые разумеют здесь того, кто ударил; но Златоуст разумеет — дьявола. Христос сказал это, научая, что по побуждению дьявола человек решился на это, и на него перенося гнев пострадавшего, возбужденный против причинившего страдание. Итак, что же? Не должно противиться дьяволу? Конечно; но не посредством мщения брату, — такое противление Он запретил, — но посредством терпения и великодушия. Не гневом тушится гнев, как и не огнем — огонь; но противоположное лечится противоположным.

Стих 39.Но аще тя кто ударит в десную твою ланиту, обрати ему и другую. Повелевает не только не мстить, а скорее подставлять себя ударяющему, чтобы терпением и великодушием обуздать его. Видя, это, он не только не нанесет другого удара, но раскается и в первом и примирится, а если ты будешь противиться, то он еще больше воспламенится и ожесточится. Почему Закон отдельно сказал только о глазе и зубе, между тем как много есть членов в теле? Потому что ударяющие наносят побои преимущественно по одним членам, так как они менее защищены, находятся на виду и легко повреждаются. Но Закон посредством их распространяется и на другие члены. И правая щека сподручнее для удара, легче подпадая под правую руку наносящего обиду. Равным образом и эта заповедь касается и всех остальных членов.

Стих 40. И хотящему судитися с тобою и ризу твою взяти, отпусти ему и срачицу. Спаситель хочет, чтобы ты оказывал терпение великодушие не только по отношению к ударам и оскорблениям, но и к имуществу, и деньгам. Это последнее имеет в виду речь о хитоне, как более удобном для отнятия. Он говорит: хотящему судитися с тобою и ризу (χιτωνα) свою взяти, отпусти ему и срачицу (ιματιον), и победи его корыстолюбие, уступив ему не только то, чего он требует, но присоединив и то, чего он не требует. Если ты сделаешь это, то он или оставит то, чего домогался, пристыженный такою твоею мудростью, — или, взяв то, чего требовал, не коснется того, чего не требовал, но сильно почувствует свое корыстолюбие. Если ты не будешь судиться с ним, но отдашь то, чего он хочет, то сделаешь полезное только для себя. Если же присоединишь этому и другое, то принесешь пользу его душе, и для себя сделаешь двоякое добро: избегнешь суда и отвратишь корыстолюбие. Срачица (ιματιον) — это одежда, которую мы носим сверху других одежд, а риза (χιτων) — нижняя одежда. Часто также безразлично χιτων (πиза) называется ιματιον (ρрачица), и наоборот. Хотя и Лука говорит: от взимающаго ты ризу и срачицу не возбрани (Лк. 6,29). Оба эти изречения сказаны Христом: это на горе, а то, что у Луки, на ровном месте. Что же, ужели должно ходить нагому? Неужели это слишком много — ради пользы брата ходить нагому? Однако он не поступил бы с тобою так бесчеловечно, потому что устыдился бы, как сказано, твоего великодушия.

Стих 41. И аще кто тя поймет по силе поприще едино, иди с ним два. Древний Закон, различая виды пороков по одной тяжести их, пропускал маловажные. Но Христос постановил законы и относительно этих последних, начиная с более важного и останавливаясь на незначительном. Тяжелее всего было лишение глаза или зуба, потому что первый указывал путь, а второй служил при питании, — затем удар по щеке, как весьма позорный, — потом отнятие одежды, паче же всего этого — принуждение. Как и при других видах оскорбления, Он повелел быть добродетельным с избытком, так и в случае принуждения — приказывает победить несправедливое желание обижающего и претерпеть больше, чем он желает сделать. Ты видел бесстрастие, насажденное в страстном теле; обратил внимание и на ангельскую жизнь, посеянную в людях. Не чувствовать страстного пожелания, не гневаться с волнением — свойственно небесной жизни, что в указанных заповедях Христос узаконил. Повелевая не гневаться на брата напрасно, не говорить ему рака, не называть его уроде, не приносить дара Богу, не примирившись с братом, благожелать обижающему, — Он перерезал жилы у страстного гнева. Заповедуя не смотреть страстными глазами на жену, отвергать соблазняющего или соблазняющую, не отпускать без причины своей жены, не жениться на отпущенной другим, — Он вырвал корни у страстного пожелания. И опять, — повелевая не клясться вовсе, изгнал пристрастие к имуществу и деньгам, а заповедуя не противиться злому, подставлять и другую щеку, отдавать и срачицу, сопровождать и две версты, — Он удержал дух от мщения.