Я выжидательно глянул на него, чувствуя, как напрягается сидящий рядом со мной эльф.
– В тебе есть королевская кровь, Льюис. И форма белого тигра – прямое тому доказательство.
Я замер, изумлённо смотря на Виктора и желая понять, к чему он всё это говорит.
– Ах. Судя по лицу твоего дражайшего братца, ты забыл сказать, что наша Королева мертва, – сухо усмехнулся эльф, и этот смешок стал для меня невероятно-болезненной оплеухой.
У Луны на мягких лапах золотые колокольцы,
В облаках полосатых за клубком бежит Солнце.
Встретимся ли мы снова, там, за поворотом круга?
Мы с тобой одной крови – отражения друг друга,
На двоих одно сердце – девять королевских судеб.
И бесшумные звери, и бесстрашные люди.
========== Названый принц ==========
- Ах. Судя по лицу твоего дражайшего братца, ты забыл сказать, что наша Королева мертва. - Сухо усмехнулся эльф, и этот смешок стал для меня невероятно-болезненной оплеухой.
С секунду я смотрел то на эльфа, то на новообретённого брата, пытаясь свалить в единую кучу и переварить всё то, что мне сказали. С одной стороны это выглядело несколько забавно, а с другой стороны мне стало дико страшно. Ведь, судя по их рожам, они говорили абсолютную правду. Если смотреть иначе, то я оказался в сомнительной компании Тёмных существ и ещё более сомнительного эльфа, у которого в не столь давних родственниках наверняка была сама Снежная Королева, про которую рассказывают так много сказок. Так почему я должен был им верить? Хотя, обаяние Виктора меня к этому склоняло, но всё равно оставалось очень и очень много недомолвок, тёмных местечек, о которых мой братишка умолчал. Габриэль смотрел на меня с холодной, ядовитой усмешкой, явно ожидая, что я начну всё крушить и ломать или истерить, как маленькая принцесса, которой меня, по-видимому, здесь считали. Виктор смотрел с некоторым страхом. В этом непонимании и ожидании прошло несколько минут полнейшей тишины.
- И вы что, ждёте, что я соглашусь на что-то, да? - Сухо поинтересовался я, чувствуя, что начинаю дрожать от злости и некоторой даже обиды, хотя жаловаться мне было не на что - меня спасли от сумасшедшего старшего брата с его компанией, выдрали из лап водяных, приютили в тепле и уюте и, в общем и целом, поступили точно как с девушкой, которая хотела устроить истерику - оперативно усадили в дальний угол, окружив максимальным комфортом и заботой, лишь бы примолкла и не кричала.
- Нет, что ты, неужели мы можем от ТЕБЯ что-то ждать? - Ехидно, с нажимом произнёс Стефан, обнажив белые зубки в с одной стороны очаровательной, с другой стороны совершенной хищной улыбке.
- Габриэль, помолчи, пожалуйста, - тихо, но отчётливо попросил Виктор, подняв на эльфа мрачный взгляд.
Отставив чашечку на стол, юноша поджал губы и поднялся с кровати, имея при этом вид кроткий и явно говорящий о том, что его оскорбили. Но в следующий миг обруганная невинность метнулась к вампиру и схватила его за грудки.
- Ты мне не смеешь указывать, Викториус, - прошипел эльф, похожий на разъярённую фурию, едва касаясь губами губ ошалевшего брюнета, - в противном случае Совет узнает, насколько мерзкими делишками ты занимаешься.
Отпустив моего брата и кинув на меня разъярённый взгляд, Габриэль выскользнул из комнаты, оставив за собой ледяной полог и невероятную неловкость. Виктор опустил взгляд, рассеянно расматривая свои руки и явно пытаясь справиться с происходящим, равно как и я.
- Как ты его терпишь? - Мрачно ухмыльнулся я, удобнее садясь в кровати и наливая себе немного чая, чтобы смочить пересохшее горло.
- Приходится, - вздохнул брюнет, поднимаясь с кресла и отходя к приоткрытому окну, на ходу раскуривая сигарету. - В конце концов, мы с Камиллой многим ему обязаны. А, как ты уже понял, он держит нас под угрозой смерти, если ему от нас что-то нужно.
- И что ему нужно от вас сейчас? - Я поднял настороженный взгляд на брата, стараясь уловить в его голосе хоть немного той теплоты, которая там была всего несколько минут назад, пока он рассказывал про отца и улыбался мне.
Он молчал. Долго и несколько даже пугающе, методично затягиваясь сигаретой и выпуская облака густого дыма, которые тут же неровными связями вылетали в окно, оставляя в комнате лишь едва ощутимый, приятный запах. Наконец, выбросив окурок в окно, мужчина повернулся ко мне и прислонился поясницей к подоконнику, скрестив на груди руки:
- Понимаешь, Льюис, - вкрадчиво начал он, словно боясь вызвать вспышку гнева, - королями и королевами Светлых становятся перевёртыши или эльфы, но родословная эльфов почти прервалась - остался только полугодовалый мальчишка, с которым сейчас нянчится весь совет. А вот у нашей Королевы детей не было, она и сама была ещё совсем молода. Но она умерла неделю назад. И мне поручили во что бы то ни стало привести тебя. Что бы Габриэль ни говорил, а в архивах я копался на вполне себе законных основаниях. А когда объявил Совету, что нашёл королевскую кровь, все буквально встали на уши, начиная всюду тебя опекать, хоть ты того и не заметил, что было нам на руку. Но теперь, когда наша ситуация стала более, чем критической, мы были вынуждены тебя забрать. И теперь собираемся отправиться вместе с тобой к Совету.
- А тебе не казалось, Виктор, - сквозь зубы процедил я, медленно спуская ноги с кровати и выпутываясь из одеяла, - что я не захочу иметь какое-либо отношение к вашему чёртовому Совету и правлению? Не думал ли ты, что мне дороже спокойная жизнь обычного человека, где я могу устроиться и жить счастливо, пока вы режете друг другу глотки во имя Куарта и Гельд? Вы ни разу не задумывались над тем, что я имею собственное мнение, а?!
Я подошёл к нему вплотную и уже мечтал выцарапать ему глаза, но некоторое уважение к нему, как к старшему брату, мешало мне это сделать. Виктор смотрел на меня с толикой грусти и вины, всё время пытаясь увести взгляд в сторону, что меня раздражало всё больше и больше.
- Ты должен, Льюис, - тихо произнёс мужчина.
Чистейшие ярость и гнев смешались во мне воедино, застилая глаза. Метнувшись назад, я вцепился в кресло когтями и отшвырнул его к стене, затем с тем же успехом откинув от себя стеклянный кофейный столик, который разлетелся на тысячи осколков.
- Должен?! Я должен сейчас быть рядом с матушкой и защищать её от твоего придурковатого братца, который вздумал продать её в публичный дом! - Рявкнул я, разворачиваясь к Виктору и мечтая вспороть его грудную клетку, стереть его с лица Земли. - Я должен сейчас тихо сидеть в своей комнате и готовиться к летней сессии, понимаешь ты это или нет?!
- Ты должен занять пост Короля Светлых Существ, малыш, - несколько даже устало произнёс мужчина, направляясь ко мне и не сводя с меня своего гипнотического взгляда, который успокаивал и в то же время дико бесил. - От твоего решения зависят судьбы существ, которые тебя ждут, как своего покровителя и Отца. Если ты не встанешь на престол, Тёмные тут же начнут атаковать нас, и нам уже будет не спастись. Сотни и тысячи таких, как матушка и отец будут гибнуть только потому, что ты не хочешь вслушаться в просьбы.
- Какие к чёрту, просьбы, когда ты говоришь мне “должен”?! - Вскричал я, отталкивая от себя брата и делая несколько шагов назад, чудом не наступая на осколки, чувствуя себя не лучше, чем в лапах Джинджера. - Какие к чёрту соглашения и мир, когда вы без объяснений крадёте меня и тащите без моего полного согласия чёрт знает куда?!
- Послушай меня! - Рявкнул мужчина, хватая меня за плечи и вжимая в стену так, что я едва касался мягкого ковра кончиками пальцев. Злость тут же сменилась страхом. - Наши существа в полном отчаянии! Королева умерла, Совет отказывается что-либо делать кроме как возиться с неразумным ребёнком эльфов, которые оставили его! Ты - наша последняя надежда, Льюис. А теперь ты хочешь развернуться и уйти?!
Виктор дышал тяжело, зрачки его превратились в узкие щёлочки, а руки дрожали от злости и, похоже, страха. Вся злость разом отступила, словно бы меня окатили ведром ледяной воды. И причиной этому были слова моего брата, которые наконец полностью дошли до меня. Меня мелко трясло от страха, пока я смотрел в полные бешенства глаза вампира, стараясь не разреветься подобно маленькому ребёнку. Впрочем, разреветься было отчего. Хриплое дыхание брата было похоже на рычание, стали проступать острейшие клыки, а глаза налились кровью, отражая не просто злость - бешенство. Но через мгновение злость сменилась испугом, растерянностью. Бережно обняв меня и прижав к себе, Виктор уткнулся носом в мои волосы.
