Первой его книгой на эту тему был известный советским читателям роман «Случай в июле» (1940 г.)^[17]. В 1949 году опубликована повесть «Местечко под названием Эстервилл», где та же тема находит дальнейшее развитие.

В уже упоминавшейся беседе в Москве осенью 1959 года Эрскин Колдуэлл на вопрос, почему расовая проблема, которая, несомненно, актуальна для Америки и наших дней, не занимает больше его воображения, ответил так: «Я написал два романа о неграх — «Случай в июле» и «Эстервилл»… Я считаю, что исчерпал эту тему, и больше писать об этом не могу»^[18].

И вот в книге, которую наш читатель держит сейчас в руках, — два новых романа Эрскина Колдуэлла, где та же проблема по-прежнему стоит в центре его внимания. А ведь со времени только что приведенного заявления писателя до выхода первого из этих романов не прошло и двух лет: «Дженни» появилась в США в феврале 1961 года, а «Ближе к дому» — в середине 1962 года. Естественно, возникает вопрос, какие события или побуждения заставили писателя изменить свое решение, еще и еще раз поднять свой голос против вопиющей исторической несправедливости — угнетения и преследования двадцатимиллионного негритянского народа Америки.

Вот почему автор этих строк не удержался от соблазна узнать, что скажет по этому поводу сам Колдуэлл, и обратился с письмом к нему. И вот что содержалось в ответном послании из Калифорнии, датированном 14 марта 1963 года:

«Отвечу прежде всего на Ваши вопросы. Написав «Случай в июле» и «Эстервилл», я действительно испытывал в то время такое чувство, будто полностью выразил свое отношение к социальному неравенству негров в Америке. Это было до принятия нашим правительством законодательных мер, направленных к ликвидации расовой сегрегации на Юге. Эти меры оказались настолько неудовлетворительными для негров (да и поныне это так!), что я почувствовал необходимость вернуться в своем творчестве к проблеме несправедливости социального и политического положения негров на Юге, ибо она — эта несправедливость — по-прежнему существует и вынуждает негров жить на положении граждан второго сорта. Иными словами, законодательство не сумело вытравить укоренившиеся предрассудки по отношению к неграм. На крайнем Юге страны существуют обширные территории, где постоянно возникают антинегритянские настроения. Больше того, даже американцы младших поколений и студенчество заражаются ими в этой атмосфере. Вот почему от романистов Америки потребуется еще много серьезных усилий, чтобы покончить с несправедливостью этой антиобщественной системы. Если говорить о самом себе, то я пишу о том, что наблюдаю и чувствую. Я верю, что зрение мое остро, и знаю, что чувства мои человечны. А только так я и хочу писать…»

Этот ответ свидетельствует о многом. В нем как бы итог глубоких размышлений самого писателя. Письмо это подтверждает, что Колдуэлл на протяжении многих лет не перестает искать новые решения все той же темы, раздумывать над социальным явлением, которое тревожит его и которому он посвятил два своих последних произведения. Радует и та твердая вера в силу писательского слова, которая так четко выражена в его письме и которая присуща лишь очень немногим из писателей сегодняшней Америки.

Людям доброй воли во всем мире, с болью и негодованием наблюдающим на протяжении последних лет — и особенно последних месяцев — разбушевавшуюся стихию расистских бесчинств, захватившую не один штат южных и юго-западных районов Америки, совершенно ясно, что одних «усилий романистов», сколько бы серьезны они ни были, не хватило бы для искоренения «несправедливостей этой антиобщественной системы», если воспользоваться словами самого писателя. Но тот факт, что человек острого зрения и гуманных чувств, Эрскин Колдуэлл, глубоко встревоженный бессилием своих соотечественников перед черными силами расизма, решает писательским словом воздействовать на народ своей страны, побудить его к активному противодействию этим позорным пережиткам рабовладельчества, за отмену которого некогда пролилось много крови, — сам по себе этот факт вызывает чувство большого уважения к гражданской честности художника.

Отнюдь не случайно в своем ответе Колдуэлл так четко выделяет эту веху — принятие Верховным судом США закона о ликвидации расовой сегрегации в школах южных районов страны. Именно этот законодательный акт 1954 года, как ни парадоксально это звучит, до крайности обострил тот социальный конфликт, который вот уже столько лет составляет органическую часть американского образа жизни. Именно эта правительственная мера вызвала неистовое сопротивление в штатах, где расовая ненависть к неграм впитывалась с молоком матери не одним поколением белых американцев. Именно попытка посадить за одни школьные парты детей черной и белой кожи в штатах Юга привела к новой жестокой вспышке расистских зверств. Вместе с тем, по данным 1962 года, то есть более чем через семь лет после принятия этого закона, «всего лишь 7,3 % негритянских детей в 17 южных и пограничных с ними штатах обучается совместно с белыми. Из 2805 районов совместного обучения в южных и пограничных штатах 1894 еще не приступили к выполнению постановления Верховного суда…»^[19]. Если принять во внимание, что эти данные заимствованы из журнала «Лук», из статьи Эрнеста Данбэра, старшего редактора этого далеко не прогрессивного еженедельника, вряд ли можно заподозрить автора в нарочитом сгущении красок. То, что автор статьи — негр, заставляет думать, что и редакция журнала не допустила бы малейшей передержки фактов.

Наши читатели с особым вниманием следили за делом негритянского студента Джеймса Мередита, мужественно отстаивавшего свое право обучаться в университете, — право, записанное в конституции США и с тех пор не раз подтвержденное законодательными органами страны. В деле Мередита, как в капле воды, видна вся несостоятельность буржуазно-демократических заверений о свободах, которыми якобы пользуются все без исключения граждане Соединенных Штатов Америки. Декларируя эти свободы, официальная Америка на каждом шагу демонстрирует свою полную неспособность обуздать оголтелых негроненавистников.

Горячая волна возмущения и протеста против грубого произвола расистских банд, захлестнувшая весной этого года несколько штатов на юго-западе Америки, мощно всколыхнула все честные сердца мира; вести из Алабамы принимаются радиоприемниками во всех уголках земли, как вести о бедах, постигших самых близких людей.

Ширится и растет движение самих негров против дискриминации своего народа, против бесчинств распоясавшихся неофашистов. В этом благородном движении участвует и наиболее передовая часть всего американского народа, в первую очередь — коммунисты. Гнев против расистов, уверенных в своей безнаказанности, чувство солидарности с негритянским движением борьбы за равноправие не на бумаге, а на деле, — борьбы против массовых убийств и преследований, которым подвергаются все поборники расового равенства, — эти чувства охватывают все более широкие слои американского народа. Множество газетных статей, немало страстных публицистических книг написано о положении негров в США.

Однако если проанализировать американскую художественную литературу хотя бы последнего десятилетия, то среди книг на тему о дискриминации и положении негров почти не сыщешь произведения, принадлежащего перу белого писателя. Эта тема по негласному уговору является как бы «монополией» самих негров. Негритянские писатели создали замечательные книги, в которых проблема сегрегации и всякого рода унижения, испытываемые неграми в Америке с первого и до последнего дня жизни, нашли яркое выражение. Русские читатели хорошо помнят такие талантливые произведения, как «Молодая кровь» Джона О. Килленса, «Железный город» Ллойда Брауна, повесть о милом балагуре Симпле выдающегося поэта Ленгстона Хьюза и другие. В романах многих видных представителей американской литературы, написанных белыми, появляются нередко даже привлекательные образы негров. Однако почти во всех этих книгах негры играют лишь эпизодическую роль преданного слуги или услужливой кухарки в доме, где происходит действие романа, или же мальчика, доставляющего богатым американцам покупки из магазина. Темнокожие персонажи чаще всего представляют лишь колоритный фон, позволяющий автору оттенить ту или иную черту в характере белого героя, судьба которого полностью занимает внимание писателя. Характер негров на страницах этих романов остается неизменным: молча прислуживают они хозяевам жизни — обеспеченным белым американцам.