Людомар зевнув, раскрыл свою накидку и, поежившись, поднялся на ноги.

Темный угол здания не был гостеприимен к ним, но жители Редколесья, а тем более Чернолесья и не привыкли к тому, что жизнь всюду приготовила им удобства. Довольствовались тем, что есть.

Сын Прыгуна огляделся. Улица была пуста.

В несколько прыжков он оказался на крыше дома, угол которого был облюбован ими на ночь.

Едва охотник оказался на крыше и огляделся, его дыхание сбилось. Никогда до того он не пребывал на такой высоте. На несколько мгновений ему показалось, что он птица и парит высоко в небесной синеве.

Под его ногами простиралась громадных размеров живописная панорама. Ее необычность сразу же бросалась в глаза. Оттенки ярко-зеленого и -синего соседствовали с чернотой увядания и вечной смерти; налитые жизнью стебли, ветви и стволы растений через какие-то несколько шагов переходили в высохшие скрючившиеся как у старухи изломанные линии погибших деревьев, кустов и трав, которым не посчастливилось оказаться на пути у тумана, который ночью поднимался от реки вверх по склонам гор.Тысячелетние скалы, упиравшиеся своими вершинами в самую суть небосклона, покоились на сочно-зеленых холмах, пологие склоны сбегали вниз к самой реке и на подходе к ней теряли свою жизненную силу и красоту. Там, где зелень соприкасалась с вечным туманом Немой лощины, жизнь прекращалась. Зелено-синие цвета тускнели и превращались в коричнево-черные.

Людомара невольно передернуло, когда вспомнилось, как они шли вдоль Синего языка, утопая в смердящей пелене, и видели вокруг себя лишь только пожухлость и смерть. Теперь он видел, что в каких-нибудь ста шагах от их тропы буйствовала растительность, пели птицы, и кипела жизнь. Эти воспоминания, наложенные на то, что он видел сейчас и дарили то необыкновенное чувство контрастности, появившееся при первом же взгляде на лощину.

Он обернулся и посмотрел на Долину Брездов, ожидая увидеть примерно такое же зрелище.

– Людомар, – позвали снизу, – где ты есть?

Сын Прыгуна вздрогнул и поспешно засунул себе в уши пробки. Повязку с лица он так и не снял.

– Я здесь. – Он спрыгнул вниз.

– Что ты там делал? – спросил начальник стражи и подозрительно покосился на него.

– Я смотрел… кх… кхе… – Охотник закашлялся. С утра было очень тяжело кричать.

– Куда смотрел? Что ты хотел увидеть?

Сын Прыгуна рассказал.

Начальник стражи криво усмехнулся, утратил к нему интерес и приказал следовать за ним.

Через некоторое время они вошли во дворец и тут же попали в изумительной красоты залу, где на троне, вырезанном из прозрачного красно-зеленого камня восседал великан брезд. Он строго посмотрел на вошедших.

– Зачем пришли и что надо? – просил он.

– Я холларг из Онеларга, – выступил вперед старый холкун. – Мы принесли тебе тревожные вести.

Великан расхохотался.

– Иных вестей в последнее время и не получаем. Как сказали нам беллеры, мир изменчив и каждый новый вздох уже не тот, что был прежде. Глубокомысленно, а?

Пришедшие молчали, с трудом переваривая слова боора.

– Говорите же, – приказал тот.

– Из Черного леса дурные вести…

– Знаю-знаю, – отмахнулся тот. – Омкан-хууты досаждают вам. Но я отвечу вам так же, как отвечал и тем, что приходили сюда не так давно. Они тоже оттуда. Дремсы. Вы разучились охотиться и драться, и в этом мы вам не помощники. Я не могу приказать своим воинам гоняться за этими зверушками по всему Чернолесью. Что у вас еще? Если это все, идите.

– Мы пришли говорить тебе о гигантских сурнах и огнезмеях. Мы хотим рассказать о Глухолесье. Оно разлилось и убивает Черный лес. Леса наполнились чудовищами, которых никто из нас и из наших предков никогда не встречал.

– Если ты не слышал, холларг, я повторю: не приходите ко мне, коли разучились драться. А ежели так, то холкуны, как я слышал, бережливые. У вас есть рочиропсы. Наймите на них кого-нибудь из рипсов. Пусть эти презренные наемники сделают за вас вашу работу. Огнезмеи, – боор задумался, – про них не слышал, но что с того. Владия неподвластна огню. Чего ей от огнезмеев сделается?!

– У нас не так много рочиропсов, боор. И мы не сможем нанять брездов, но не потому, что не готовы. Даже вы не управитесь с этой нечистью.

Боор скривил губы.

– В прошлую большую луну я отправил в Чернолесье, по Грязной тропе, больше сотни своих воинов. Огнезмей убил их всех. Мы привели к тебе свидетеля.

Людомара вытолкнули вперед. Боор с интересом оглядел фигуру с затычками в ушах и повязкой на лице.

– Вы говорите, что он убил всех. Как же это? Вот этот сухопарый-то жив! – Боор снова загоготал. Венки на его лице вздыбились от натуги и грозили лопнуть.

– Примолкни! – Все находившиеся в зале вздрогнули от глухого рыка, отрывком разлетевшегося под сводами помещения. Из-за каменного трона под свет солнечных лучей шагнул гигант еще более высокого роста. Его лицо было помятым и недовольным, а большой выпуклый лоб носил следы лежания на полу, сохранив на себе четкий отпечаток каменной кладки.

Холларг, людомар и все пришедшие с ними замерли в недоумении.

Боор и вправду осекся, и смущенно сполз с трона. Его занял вновь вошедший.

– Я Глыбыр, боор брездов долины, лощины и Синих Равнин; господин Великолесья, обеих Холкуний и Пасмасий; владыка Великого Прибрежья и Великих вод, – представился он к холкунам. – Комт, – обернулся он на бывшего боора, – присмотри за воинами. Когда Владыка взберется на Престольную гору, мы должны выйти. – Он поворотил свое лицо к просителям: – Что такое огнезмей? Опишите его.

Холларг неожиданно для всех смешался и подтолкнул к трону Сына Прыгуна.

– Людомар?! – искренне удивился Глыбыр. – Подойди ближе. Я знаю, что ты говоришь очень тихо. Подойди же. Хм… Я никогда еще не видел людомаров. – Охотник приблизился. – Это правда, что ты способен услышать звук тетивы и полет стрелы направленной в тебя с расстояния в сто шагов?

– Я не знаю.

– Ничего не слышу. Подойди ближе. К уху. Почему на твоем лице… а-а-а! Ха-ха-ха! Ты не переносишь нашего духа. И про это я слышал. Еще я знаю, что вы ходите по деревьям и не живете с женщинами. Все ли правда? – Охотник кивнул. – Мне всегда казалось, что вы повыше да посильнее будете, – продолжал Глыбыр, внимательно осматривая охотника. Он даже протянул руку и осторожно ткнул пальцем охотника в плечо.– Ну да ладно с этим. Поведай мне об огнезмее.

Людомар рассказал все, что знал. Боор внимательно выслушал и попросил подать ему бревно, неуместно лежавшее в углу залы.

– Ударь его своим ножом. Ты ведь бил огнезмея ножом? Бей так, как тогда.

Людомар вытащил нож и почти наполовину вогнал его в дерево. После схватил рукоятку двумя руками и вогнал лезвие еще на два пальца вглубь. Правая бровь боора взлетела на лоб.

– Ты сильнее, чем кажешься. И таким ударом ты не смог пробить его шкуру? – Сын Прыгуна кивнул. – Отойди от меня, – приказал боор людомару и обратился к холларгу: – Ты уплатил нам дань в прошлый снег?

– Да, боор. Онеларг уплатил все, как ты приказал.

Гигант кивнул и с хитрецой покосился на людомара.

– Я слышал, что охотники Чернолесья не платят дань боору.

Все обернулись на Сына Прыгуна.

– Нет, – отвечал тот простодушно. – Мы никогда не платили дань. Над нами властвует Зверобог, не боор.

По залу прошел опасливый шумок. Но боор лишь улыбнулся.

– Тогда почему ты просишь от меня защиты? – спросил он.

– Я не прошу. Я пришел вместе с холкунами.

– Они заплатили тебе?

– Нет.

– Тогда почему ты проделал столь длинный путь?

– Черный лес погибает, боор. Людомары его хранители. Мы должны его спасти. Так сказал мне Светлый. Так я понимаю сам.

– Светлый еще жив? – раздался удивленный голос из-за трона. Он был тихий и его расслышал только людомар.

– Я дам вам воинов, когда вернусь из похода. Пока что они мне нужны для войны с саарарами. Остальное обговорите с ними сами. Идите прочь. Я устал, – хрипло проговорил Глыбыр и сделал им знак удалиться.