– Хм... заинтриговала. Особенно, в контексте разговора о давних событиях в моей спальне. Внимательно слушаю пение утренней птички, что когда-то пела только для меня!

  – М-да... Высокая Эдда тебе никогда не давалась, мой умелый ловчий! Ну, о твоих литературных способностях мы поговорим чуть позже... Можешь припомнить, со сколькими дочерьми Леса ты успел покувыркаться?

  – Э-э-э... – Растерянно протянул Виктор и еле удержался от попытки почесать в затылке.

  Девушка с таким же трудом удержалась от того, чтобы снова не расхохотаться:

  – Тридцать три, мой обворожительный... Нет-нет, не беспокойся – носить пояски из кардууса никому из них не пришлось – не для того я о них... А-а-а... Ты ж не знаешь! Ну, кардуус – считается, что это хороший оберег молодой матери и плода от сглаза и порчи... Ну, по крайней мере, так было до того, как... Вик, ты краснеешь? Ты?? Куда катится мир! Ну, не важно. То есть, важно, куда катится, но – не важно. Хм... Я тебя тоже развеселила? Ай, да я! Вернемся к нашим баранам... К нашим девушкам. Ну, не смейся, Вик! Я серьезно! Так вот, если теория вероятности в случае с нашим народом СЕЙЧАС действует, как обычно, то по отношению к этим девушкам, к этим милым невинным цветочкам, над которыми ты, мой завоеватель, надругался... Про таких людей вы говорите, что они родились в рубашке. А про ЭТИХ можно сказать, что еще и в платьицах, туфельках и косыночках! Им неприлично везет!

  – Ой... вот еще одна причина не появляться в ваших краях... Как только ваши мужчины узнают об этом, они дружно сменят ориентацию и попаду я в унизительное противоестественное сексуальное рабство... Вы ж практичные до омерзения! Надо будет пустить слушок, что удача передается только девушкам... И только добровольно... добровольно с моей стороны, разумеется. И – девственницам... Нет, про девственниц не прокатит...

  Чиниэль самозабвенно хохотала. Виктор продолжал задумчиво:

  – Хм... а ведь все равно какой-нибудь ушастый исследователь не поверит и решит убедиться... Может, временно забыть о своих принципах, овладеть, а потом прибить экспериментатора? Дескать, видите, никакой удачи не передалось! Даже, наоборот...

  – Вик! Ты чудо! – Отсмеявшись, простонала Чиниэль. – Я поняла, как ты собирался отбивать меня у красавцев-молокососов на Рюкю! Ты бы рассмешил меня до полной потери сопротивляемости и... как ты там говорил... чпокнул бы, да? Ну, как ты там говорил еще: раз смеется, значит, не насилуют!

  – Ну, тебя-то это уже не должно беспокоить – ты свою порцию удачи, верно, получила уже... А если посчитать, что количество удачи прямо пропорциональна количеству времени, проведенного совместно... Тоже ведь неприлично везет, а?

  – Удачи много не бывает, мой высокий господин! – Поучительно подняла пальчик раскрасневшаяся от смеха девушка. – Вот вчера я ноготь сломала, представляешь!

  – Развеселилась ты, я смотрю...

  – Поняла-поняла... Я готова поговорить и о деле, если, конечно, ковры в моей каюте кажутся моему высокому господину недостаточно мягкими.

  – К коврам мы еще вернемся, моя светлая госпожа. («И я тебя поцелую... если захочешь...» ) Но сейчас хотелось бы убедиться в степени информированности одного из членов Совета...

  – Хм? Внимательно слушаю, защитник мой!

  Виктор помолчал, обдумывая. Спросил:

  – Чи, вы изучали феномен сенсов?

  – Спрашиваешь! Конечно!

  – Когда родился первый сенс?

  – Э-э... – Глаза девушки застыли и она впала в некоторый ступор.

  Виктор наконец занял второе кресло, осторожно налил себе чаю, с наслаждением вдохнул ароматный пар и с положенным хлюпаньем сделал первый глоток.

  – Бдранг гнхо бхыз захгхош! – Вдруг прошипела девушка.

  – Тролий? – Предположил Виктор.

  – Мену ту тиби-трох! Аягхак!

  – А это гномий, – Уверенно кивнул Виктор. – Причем, гномий боевой! Чувствуется разностороннее образование второй жрицы Сияющей.

  – Вик! Это гениально! Ровно сто пятьдесят лет! Одновременно с нашим появлением!

  – На следующий год, если быть точнее... Если еще точнее – через десять месяцев. Когда вы поменяли политику партии. До этого момента вы мерли, как мухи от необъяснимых несчастных случаев.

  Девушка вдруг издала низкий рычащий звук и текучим движением вдруг оказалась на коленях у сидящего Виктора, обняла и стала тереться носом о шею.

  – Мой великолепный! Долгая жизнь идет тебе на пользу! Редко когда наши тысячелетние старцы могут выдавать «на гора» столь же парадоксальные выводы и замечать невероятные вещи, спрятанные за очевидностью и лежащие на поверхности! Я тебя обожаю!

  – Да уж... Я удивляюсь, как вы, изучившие сенсов едва ли не лучше всех, умудрились пропустить этот факт.

  Ответа не последовало. Виктор осторожно освободил руку и стал осторожно гладить спину... подруги? любовницы?

  – Думаю, в ближайший час мы не сможем обсуждать серьезные вещи, Чи... Ты обещала рассказать мне о коврах, мой утренний ветерок...

  – Они очень мягкие, мой благородный могучий волк..., – Горячо шептала девушка на ухо. – Это был единственный критерий, по которому я их выбирала в эту поездку.

  – Врешь ведь, как всегда... Но все равно приятно.

  – «Час» ... ты все такой же... самонадеянный, как всегда.

  ***   P.S. Автор сам недоумевает, почему каждая глава заканчивается ТАК... Он грешит на особенности мира, о котором идет речь... В любом случае, автор просит не рассматривать ЭТО, как следствие его комплексов и фобий.

  P.P.S. С другой стороны, высказанная кем-то идея о том, что автору не помешает своя эльфийка, автору очень понравилась!

  .

Глава 16. Эстетико-празднично-салютная, ничего не предвещающая...

  – А это что? – С опаской спросил Олег, рассматривая объемную модель, появившуюся перед кроватью.

  – Бородка, аната! – Пояснила Изуми.

  – Ах вы ж мои шутницы... – Обреченно попытался увильнуть Олег.

  – Надо, дорогой, – С интонацией «ути-пуси» подползла с другой стороны Мисаки. – Надо. «Отец родной» должен выглядеть соответствующе. Солидно. Ничто не делает мужчину солиднее, чем круглый животик или аккуратная патриархальная бородка...

  – Выбирай, аната! – Угрожающе замурлыкала Изуми... – Или бородка, или...

  Покорное молчание мужа было понято правильно. Изуми стрельнула глазами в сторону двери – та тут же юркнула в стену и в спальню решительно ворвалась Агнесс с огромным белым кофром. Олег торопливо накинул одеяло на бедра.

  Ничуть не смущаясь полуголого Олега, Агнесс плюхнула кофр на кровать и залезла следом. Щелкнули замки. Кофр оказался забит какими-то тюбиками, баночками, бутылочками... По наличию ножниц, прибора для стрижки и расческам, Олег предположил, что это набор парикмахера... Очень дорогого парикмахера.

  – Не шевелитесь, ото-сан! – Приказала она с горящими глазами поднося к лицу Олега какой-то тюбик.

  – А...? Агнесс... – чан?

  – Ускоритель роста волос, па! Я аккуратненько! – Действительно, от усердия девочка даже высунула кончик язычка.

  – И к обеду у нас вырастет аккуратная бородка! – Потирала лапки Изуми.

  – Присоска это, а не бородка, – Из вредности ответил Олег, бросив еще раз взгляд на застывшую перед кроватью голографическую модель. – Я ж колоться буду! Сами себе бяку делаете!

  – Хм... – Одновременно задумались ВСЕ девушки.

  – Вот! – Решение первой нашла Агнесс.

  С гордым видом она продемонстрировала Мисаки и Изуми какой-то новый тюбик. Те понимающе покивали головами.

  – А...?

  – Смягчитель, дорогой. – Снизошла Мисаки. – Теперь «присоска» у тебя будет мягкой и нежной.

  – Бар-р-рхатной. – Мурлыкнули с другой стороны. – «Присосочка» . Хи-хи-хи.

  ***   Нельзя сказать, что «Империи забурлили» из-за того, что нашелся пропавший два десятка лет назад наследник княжеского престола какого-то там Картли. Ну, нашелся и нашелся – этих мелких княжеств на границах двух империй – как блох. Новость – дней на двадцать обсасывания. Не больше!