Его положение в клане изменилось кардинально. К вечеру все заинтересованные лица были в курсе слегка изменившейся диспозиции. Стоило ему появиться где-нибудь в публичном месте, «эльфы» в хакамах, кимоно, деловых костюмах, рабочих комбинезонах склонялись в поклонах различной, в зависимости от положения внутри клана, глубины. Исключение составляли, конечно же, дети. У «остроухих» вообще обращать внимание на поведение ребенка, пока тому не исполнится семь лет, считалось дурным тоном.

  Кстати, толпы остроухих эльфов модельной внешности в самурайских прикидах (на территории резиденции предпочтение отдавалось традиционным одеждам... даже Олега в конце концов уговорили сменить гардероб) – это фееричная по своей абсурдности картина. Полный сюр! Такое мог придумать только обкурившийся забористой «травки» писатель-фантаст!

  Первое, что потребовал Олег, незамедлительно воспользовавшись своим изменившимся статусом – включение его импа в сеть клана с возможностью выхода в Общую Сеть. Просьбу-приказ выполнили молниеносно. Попутно, правда, «навесили» на его виртуальный идентификатор десяток активных и пассивных защит-файерволов и, судя по скорости обработки запросов, подключили «живых» операторов – специалистов защиты информации.

  На форуме «Искусство акварельного рисунка в Древней Корее» появилось заурядное сообщение:

  «Девять лет увлекаюсь европейской средневековой гравюрой. Сейчас смотрю в сторону акварельного рисунка. Нашего, традиционного. Мой наставник сказал, что придется полностью менять технику выполнения и гравюрой заниматься я просто не смогу. Так ли это? Я в сомнениях! Подозреваю, что наставник накручивает мне уши! С уважением, Аси Хон Си Ван, система Иньпак»

  Это сообщение исчезло из обсуждения спустя полтора часа – модераторы сочли его откровенно провокационным. Тем более, что за это время оно успело стать причиной активной перебранки сотни разгневанных поклонников гравюры и поклонников акварельного рисунка. Но это уже было неважно – хватило бы и десятка минут.

  ***   «Нашелся, мать его так! Нашелся! Быстро к ЕИВ!»

  (Резолюция к депеше ДК763972 из торгового представительства «Владимирские природные материалы» на Эдо)

  ***   Олег помахал рукой, развеивая экран, спроецированный импом перед его глазами, потянулся.

  Он по-турецки сидел на специальной подушке со спинкой. Ощущал себя то ли богатым землевладельцем Древней Японии, то ли влиятельным сановником периода Эдо, то ли актером в хорошей постановке с солидным бюджетом. Клоуном? Нет, не ощущал – очень уж серьезно окружающие отнеслись к смене его статуса – « – сама» , « – доно» ... по-другому теперь не обращались.

  В черной хакама и богато расшитом хаори, на небольшом возвышении, в «красном углу» под «Тремя стрелами» – гербом клана Окаджима... Не «родительского герба» , разумеется, а «дочернего» , имеющего едва заметные отличия в изображении оперения стрел.

  Вдоль стен неподвижно, устремив глаза в бесконечность и чутко подрагивая напряженными острыми ушами, на корточках сидели молодые подчиненные Изуми. Ровно одиннадцать особей. Каждые полчаса происходила «смена караула» и кто-нибудь из «теней» тихо и незаметно просачивался наружу. Его место тут же занимал «сменщик» , не забыв при этом отвесить низкий поклон в сторону начальства, находящегося в «красном углу» .

  У Олега теперь был собственный шинкен, покоящийся в резной подставке под левой рукой. Справа сбоку на подушках черной пантерой грациозно развалилась Изуми в великолепном черном кимоно с золотым рисунком. Как можно так валяться и при этом не помять этот огромный бант на пояснице – Олег не понимал. Изуми тянула лечебный, скорее всего, напиток из пиалы и просматривала какие-то документы – перед глазами висела полупрозрачная пелена.

  Девушка уже успокоилась, пришла в обычное свое бодро-язвительное расположение духа. Небольшая бледность – последствия сегодняшнего ранения – даже добавляла пикантности... В этом черном кимоно Изуми смотрелась... изумительно.

  Небольшая холодность по отношению к Олегу, возникшая было после осознания своего положения, была нейтрализована Олегом, который спустя полчаса посетил госпиталь и доступно объяснил Изуми, как именно их двоих... поимели. Нахождение в одинаково паршивом положении... сближает и Олег теперь возлагал некоторые надежды на сегодняшнюю ночь.

  Одно расстраивало неимоверно – подозрение, что «кукловод» , министр связи и путей сообщения Окаджима Такаши, просчитал и ЭТО примирение между дочерью-должником и гайдзином-кредитором.

  ***   « – Мне прислали СМСку, поздравили с Днем Рождения

  – Чего пожелали?

  – Финансового благополучия.

  – Чего ж ты такой грустный?

  – ... подписано налоговой службой»

  (Просто анекдот в тему)

  Глава 09. Мужчинам – игрушки...

«Не знаю, кто там сзади сидит, но водителем у него Путин!» (с)

  Хотелось бы для затравки сказать какую-нибудь банальность... Ну, например, замечание о том, что Рон почти не изменился за эти шесть... да, шесть лет уже прошло.

  Не-а, Рон все-таки изменился. Стал выше, смазливое личико (Олег помнил, как загадочно улыбалась Мисаки, когда Рон был вынужден прятаться в ее номере – разумеется, мешая их уединению с Олегом – скрывался от очередной «охотницы» ... Рон тогда еще был вынужден играть роль подчиненного Мисаки – то ли ординарца, то ли оруженосца) приобрело мужественность, в глазах появились признаки несомого груза ответственности. И – твердость. Как у человека, который уже принимал нелегкие решения и заставлял себя и окружающих претворять их в жизнь.

  Но не «укатали Сивку крутые горки» , нет – глаза все-таки не утратили былой легкомысленности и веселости.

  Никаких торжеств по поводу приезда представителя влиятельнейшей семьи Империи не было: нельзя, двадцатидневный траур по почившему Добиро. Но глубочайшую радость в связи с приездом важного гостя можно выразить и без салютов и танцев народной самодеятельности.

  – Много выиграл? – Поинтересовался Олег, встречая Рона на станции орбитального лифта.

  Лифт и колонна представительских флаев клана Окаджима оказались на станции одновременно – столица была рядом и можно было легко спланировать одновременное прибытие.

  Секунду Рон размышлял, пытаясь сообразить, но был вынужден сдаться:

  – Простите, Олег-сан, мой недостойный разум не может постичь...

  – Шесть лет назад. Пари.

  – Вот оно что... Увы, Олег-сан, тогда я поставил не на тех скакунов. Действия некоторых участников забега оказались полной неожиданностью. Но потерял я немного – в молодости я чаще играл по маленькой.

  – Как здоровье Мисаки-химе? – С замиранием сердца, удивившим его самого, спросил Олег, страшась услышать что-нибудь... неприятное.

  – На здоровье старшая сестра и ее дочь не жалуются, Олег-сан.

  Екнуло, черт! «А чего ты ожидал, морда собственническая?» – Разозлился на себя Олег. – «И чего ты так распереживался? У Мисаки были перед тобой какие-нибудь обязательства, а? Не были! Так чего ж...? Изуми уже... недостаточно?»

  Время от времени, особенно в первые годы после разлуки (до чего ж пошло звучит!), Олег копался в Общей Сети, пытаясь найти сведения о Мисаки. Ничего. Глухо. Последний раз о ней упомянул какой-то новостной портальчик в связи с ее возвращением из РИВАКОС, о чем Олег мог рассказать портальчику раз в десять больше. И – тишина.

  В том, что Мисаки за это время успела не только выйти замуж, но и родить («Хм, тоже мне – хитрое дело!» ), а об этом в СМИ – ни гу-гу – ничего удивительного не было. Сколько браков в высоких семействах было заключено втайне от общественности. Хотя – странно – принцесса Ишики вовсе не «девочка на выданье» из побочной или младшей ветви, а единственная девочка в «выводке» – одна из самых завидных невест Империи Восходящих Звезд. С другой стороны, теперь Мисаки – пилот-сенс, о передвижении которого те же СМИ будут распространяться с большой оглядкой.

  «О, молодец! Наконец-то думалку включил! И уже кланы, как выводки породистых собачек, рассматривать начал! Молодец!» – Впрочем, эмоциональная часть быстро, как часто бывало, иссякла и включилась аналитическая половина. – «А почему Рон сразу так расставил акценты? Чтобы гейздин «даже не думал» ? «Не думал» о чем? По-прежнему дуется на меня из-за моих отношений с его сестрой? Другая причина? И не «почему» ... а – зачем.»