***   – Да заткни ж ты ее, а!

  Не отрывая ошарашенного взгляда от экранов, Вениаминов отключил «красную зону» . Сирена заткнулась и в «дежурке» при тренировочном центре повисла звонкая тишина. Автоматика все попыталась сделать сама, и – в общем и целом – правильно, без нареканий. Да так, что люди даже и вмешаться не успели до последнего момента.

  Ну, нет, будь то стандартная ситуация, действия автоматики были бы безупречны: получив от одного из инструкторов – кто там сегодня у «салажат» был? Гаврилыч? – сигнал (а точнее, его прекращение)... ну, что-то вроде «я потерял сознание, потому что меня (!) избили (!!) курсанты (!!!)» , вначале отдала акустический сигнал о срочной эвакуации всех присутствующих из четвертого зала.

  Женский голос на фоне препротивнейшей сирены. Не захочешь – послушаешься и выполнишь!

  Новички, «салажата» , уже неплохо поднатасканные инструкторами, преподавателями и командирами, резвой толпой вылетели из зала и даже успели добраться до выхода из СпортЦентра.

  Осталась только эта «проблемная» легендарная парочка – «сладкие вы мои цукеры» . Поддубный, вообще-то по отношению к Ишики и Тетерскому употреблял непонятное слово «твиксы» , но народное творчество, разумеется, упростило.

  Как вообще могли сойтись неприступная «эльфийская» принцесса и вполне заурядный паренек? На курсе даже набрал некоторую популярность тотализатор «Что именно оторвут принцессе ее родители по возвращении» . Вопрос о том, что именно они, грозные родители Мисаки, оторвут Тетерскому, даже не стоял.

  Также в зале остался тот самый дежурный инструктор, бесформенной кучкой оранжевого тренировочного костюма неотсвечивающий у стеночки. Живой хоть? Удар был – мама не горюй! А вот кто засветил, Ишики или Тетерский, непонятно.

  После этого интеллект-система немного забуксовала: как же так, команда отдана, а раздражающий фактор – биоэнергетическое агрессивное возмущение – не исчез! Обнаружив продолжающуюся активность (и еще какую!) «нарушителей» – вышеозначенной парочки – система тренировочного спорткомплекса Академии врубила алгоритм «Агрессивное поведение курсантов. Пресечение беспорядков» . В караул был послан сигнал с приказом выслать группу быстрого реагирования, все входы-выходы ТСК были блокированы (ага, новичкам пришлось «поклониться дверям» , до которых они к тому времени добрались), а в зал был подан «орхидейчик» (газ, действительно, пах орхидеями... первые два вдоха, после чего организму было уже не до органолептических изысканий – прочихаться бы). И стала ждать.

  Секунд двадцать система ждала. Но «организмы» и не думали утихомириваться. Гоняли друг дружку по залу: Тетерский выломал из «шведской стенки» две метровых перекладины и теперь использовал их в качестве дубинок, а Ишики ловко «бодала» его, будто перышком, металлическим турником-уголком. И телеметрия спорт-костюмов, надо полагать, заставила интеллект-систему почесать в затылке – показатели активности не снизились ни на йоту. А должны... Ведь эвакуация, ведь заблокированы двери, ведь газ... Как же так?

  Тем временем пятерка спецназовцев, закованных в броню от макушки до пят, на флай-циклах добралась до входных дверей в ТСК (тридцать пять секунд – рекорд группы!), «спешилась» и вступила в переговоры с интеллект-системой на предмет проникновения внутрь.

  В дежурке, которую ИС великодушно изволила ставить в известность о своих действиях, паника первых секунд уже прошла. И старший оператор, Верочка Наумова, оказалась на высоте и смогла не только правильно распознать «симптомы» , но и спрогнозировать возможные последствия непосредственной сшибки пяти живых машин для убийства – спецназовцев в спецкостюмах с одной стороны – и двух курсантов в их нынешнем состоянии с другой.

  После этого у нее ушло четыре секунды, чтобы сообщить командиру группы спецназа о своем видении проблемы. И просто чудо, что командиром в тот день оказался именно Вовочка Прохоров – почти официальный воздыхатель Верочки. Любой другой спецназовец на его месте послал бы «вахтера» – гражданского далеко и надолго.

  Два визжащих синих тайфуна (в которые к тому моменту превратились Олег и Мисаки) расстреляли из парализаторов в пять стволов, слегка приоткрыв и тут же захлопнув (и заблокировав!) дверь. Спустя десять секунд подействовало.

  Когда спецназовцам объяснили, чем для них могло закончиться молодецкое проникновение в спортзал и столкновение с двумя будущими сенс-пилотами, они клятвенно пообещали поженить Вовочку на Верочке. Потому что красивых женщин много, а вот чтоб они были к тому же еще и умными...

  ***   – Моя принцесса! Приказывайте! Все, что угодно!

  Куросаки в лучших рыцарских традициях преклонил колено пред коконом Мисаки, держался за драгоценную ручку (верхние кожухи коконов наконец-то были сняты) и злобным взглядом время от времени одаривал медкокон Олега. Олег же равнодушно отвернулся в сторону окна – дело шло к ужину, кроны деревьев окрашивались алым. Интересно, что будет на ужин? Какая-нибудь жиденькая безвкусная размазня, как на обед, под предлогом их слабости и травмированности?

  – По силам ли тебе это будет, Куросаки? – Умирающим лебедем простонала Мисаки.

  – Да, моя принцесса! – Истово засверкал глазами молодой самурай.

  – Все, что угодно? – Слабым голосом.

  – Да!

  – Все-все-все? – Чуть не захныкала Ишики.

  «Бедняга, – Посочувствовал Олег... подчиненному Мисаки. – Вот так они нас и водят вокруг пальца» .

  Ничего уже не болело, и дроиды давно уже спрятали куда-то в корпус свои излучатели. Теперь они стройными белыми столбиками возвышались у изголовий коконов – активированные, разумеется... на всякий случай. Но «нулевая готовность» – когда они свои манипуляторы, как настороженные ковбои, держали у рукоятей сменных инструментов – уже была отключена.

  Кое-где еще противно ныло, тянуло, постреливало и постукивало. Неудивительно: сначала они травмировали себе все связки и мышцы, до которых только смогли дотянуться, потом выбили суставы... и сами себе, и противнику... потом по ним прошлись парализующим излучением из пяти стволов – а это гарантированный, хоть и непродолжительный, резонанс – все это усугубилось сильнейшим истощением от перенапряжения, а затем – истощением после серии сложных операций. Так что это противное нытье – ничто по сравнению с тем, что было вчера и позавчера... И им еще повезло, что после активации способностей «сенсориков» они потеряли сознание и «прошляпили» первые, самые торопливые и топорные операции!

  Ах, да... коконы. Ну, врачи – это врачи. Перестраховщики. Разумеется, из коконов их с Ишики не выпустили: «на всякий случай» , «мало ли» , «хуже не будет» . Верхние кожухи сняли... и то, только для того, чтобы успокоить разбушевавшуюся принцессу. После перечисления одним из прибывших светил-врачей всех повреждений, с которыми они сюда попали, даже она, неуступчивая и своевольная принцесса клана, (которую, кстати, многие по недомыслию считали взболомошенной самодуркой) милостиво согласилась с необходимостью поваляться в физиологическом геле. Еще, как минимум, пару недель. Девушка даже не стала обращать внимания на снисходительный тон и непростительное «детишки» .

  Консилиум врачей собрался утром. По старинке, лично. Семь солидных корифеев. Четверых Олег знал... не лично, разумеется – видел их на иллюстрациях в нескольких популярных книгах по нейро-управлению. За каждым – один-два ассистента. О некоторой щекотливости момента и о политической подоплеке вопроса свидетельствовало то, что трое из семи «светил» являлись «эльфами» . Насколько понял Олег, «эльфы» преподавали в каких-то российских учебных заведениях на Угличе – потому и смогли так быстро прибыть. Но являлись подданными Светозарного, разумеется. Что, наверняка, было одним главных условий их присутствия здесь.

  Эльфы в старомодных белых врачебных халатах... Олег до сих пор удивлялся, когда видел кого-нибудь из представителей этого народа «вживую» ... Мисаки, кстати, такого удивления никогда не вызывала – к ней он привык, наверно.