Путник наконец-то добрался до рынка. Торговая площадь кипела самым разномастным людом. У пузатых, наваленных горами тюков с товарами, у разноцветных лавочек и шатров, в многочисленных пестрых чайных шумели, кричали, спорили на всех языках мира продавцы и покупатели. От сточных канав тянуло удушающими запахами: Застарелым потом, немытым человеческим телом, и ко всему этому добавилась сладковатая вонь гниющих фруктов. Резко разило рыбой и уксусом.

Прямо в торговых рядах трудились, горшечники, ювелиры и изготовители всяческих безделушек, сапожники, портные, брадобреи, писцы. Впечетляло обилие продоваемых ювелирных украшений и всевозможных товаров с одной стороны и количество хлама, старья, мусора, скопление мух с другой... Под ногами путались собаки и лаяли на невозмутимо равнодушных, нищих, ослов, верблюдов. Во всём наблюдалось соприкосновение запустения и движения, великолепия и убожества, мрака и света...

- Хрясть... Бум... Бам... Да-дам, - звуки ударов холодного оружия разносились по импровизированной гладиаторской площадке.

На посыпанной песком арене шел финал кровопролитного состязания подпольных боёв. Трое вооруженных противников поочередно теснили одного человека. Его нога была прикована тонкой длинной цепью к столбу, стоявшему у входа. Нападавшие, как стая шакалов, не торопясь кружили вокруг раба. Выжидали момент. После чего поочередно атаковали. Тот отчаянно защищался.

Пестрая толпа зрителей окружившая плотным кольцам импровизированный манеж, непрерывно гудела и бесновалась. Люди азартно воздевали руки к небу или хватаясь за голову в отчаянии.

- Проклятье! - человек в синем тюрбане недовольно выражал свое отношение к ходу поединка. - Да, убейте же этого проклятого кафира! Что же вы уважаемому человеку праздник портите! Все-таки дочь у него родилась! Какая - никакая радость. - Его полное, красное лицо выражало негодование. Он постоянно вытирал его рукавом пестрого халата, не замечая обильного струящегося пота. - Ну, кто так бьет, а рубит так, кто? О, Аллах! И кто вас бездарей - так учил убивать? Тряпки драные, а не бойцы!

- Пэдэр сэг, гяур! - ревущая толпа поддерживала его с "пеной у рта". - Убить неверного! Пустить ему кровь! Ашрэф и Иран! Смерть нечестивцу!

- Тан... дан-дан... тун... дун-дадун, - смертник крутился юлой по арене, в последний момент, успевая невообразимым образом отбивать удары. Порой казалась, что уже всё - несчастного загнали в угол и удачный выпад противника будет смертельным. Однако раб немыслимым образом успевал среагировать на движение соперников и увернуться от удара или вовремя подставить свой клинок.

- За что мы заплатили деньги? - недовольные зрители сопровождали бой острыми словечками, непристойными шутками и громкими восклицаниями в сторону "бездарных неумех". - Иа, Алла! Педер сухтэ! О-о-о! Нечего на этих трусов смотреть! С одним доходягой справиться не могут!

Загнанный боец на короткое время остановился, чуть вытянув левую ногу, и оперся всем телом на полусогнутые колени. Он держал меч почти опущенным к правому бедру, ожидая нападения кого-либо из противников. Внезапно оказавшийся за его спиной высокий северянин резко размахнулся и, с расстояния нескольких шагов, бросил топор. Обороняющийся, быстро отклонился вправо. Круговым движением отбил летящий предмет. После чего продолжив единое движение, сделал резкий рывок в сторону обидчика и нанес рубящий удар.

- Хь-ек... - из разрубленного плеча поединщика фонтаном брызнула кровь. Несчастный громко закричал, замахал руками и в судорогах упал на землю. Вокруг него медленно стала расплываться темная густая лужа.

- Ху-у-у... - недовольно заверещала толпа, увидев кровь на песке. В оставшихся на арене гладиаторов полетали тухлые овощи и фрукты.

- Проклятые трусы и неумехи! - важный перс в высоком тюрбане и пестром халате туго обтягивающим его большой живот, перехваченный синим кушаком с серебряными кистями недовольно выкрикивал. - Если сейчас эти отпрыски гиен не начнут драться по-настоящему, я брошу их в клетку к горным львам. В любом случае сегодняшнего дня они не переживут. - Он раздвинул двух впереди стоявших зрителей и грозно замахал кулаком. - Сражайтесь! Шайтан вас всех побери!

- Дяденька, дяденька? - неизвестный мальчик потянул перса сзади за халат.

Буйный сын Персии обернулся. И посмотрел на нищего оборванца.

- Дяденька? - заморыш поднял грязное, немытые лицо и повторил вопрос. - А вы, за кого?

- А-а-а, дети гиен, - перс снова развернулся в сторону поединка и перекрикивая всех проревел. - Убейте этого нечестивца!

Услышав угрозы, оставшиеся воины, одновременно бросились на замершего бойца. В ответ тот выкрикнул что-то гортанное, криком подбадрил себя, - и снова извиваясь, продолжил парировать удары протиивников.

- Бамс... Тунс... Бам-бабам... Данс... Хр-рр - раздавалось над площадкой.

- Хо-о-о... - толпа выдохнула снова, после того как клинок ненавистного гуяра вышел из груди одного из нападавших. Лезвие меча вонзилось в него, с хрустом прошло насквозь, сокрушая кости, и, подобно змеиному жалу, вернулось обратно.

А через пару мгновений на арене вообще все стихло, когда упал на колени, а потом повалился на землю последний из троицы атакующих. Зрители отказывались верить в случившееся. Один человек с легкостью расправился с тремя опытными войнами.

- Во имя Аллаха всемогущего! Где справедливость? Проклятый урус-шайтан! Снова победил! - недовольно воскликнул важный магометанен в большой темной шубе и белой чалме. - Это всё Зафар виноват! Он мошенник! Он всё специально подстроил! Этот плут за деньги, кого угодно обманет! По нему подземная тюрьма плачет! Нет! В чан его - с нечистотами! На веки вечные!

- А я тебе говорил, ставь на урус, - сосед в пестром шелковом наряде парировал ответ соседа. - Хуб, урус. Карош, ошень карош урус, сербаз. Сколько бы сейчас теньга заработали? Много золота, бы!

- Этого шакала кормят чем-то запрещенным! - старик в синем халате хрипел брюзгливо и недовольно. - Говорят мясом горных козлов или печенкой львов.

- Мазью колдовской натирают. Её делают из крови пустынного дива, - лысый индус, обмотанный с головы до ног разноцветными тряпками, авторитетно ответил соседу. - Поэтому и убить не могут!

- Надо будет на него пожаловаться судье, - зрители недовольно возмущались, покидая арену. - Здесь, что-то нечестно. Не может один и тот же постоянно выигрывать!

Через десять минут к клетке, в которой находился победитель турнира, подошел неизвестный. Одетый в длинный цветастый халат и белый тюрбан он с восхищением уставился на бойца.

- Харли кун, батыр! Сизга кандай ёрдам бера олмаман? - незнакомец обратился с непонятным вопросом.

- Ёк! Хеч-да! - боец угрожающе загремел цепями. - Иди, давай, отсюда - по-хорошему! Нехристь! Пока я тебе шею не свернул. Ходят, тут! Высматривают! Отдыхать не дают. Неруси! Ни днем, ни ночью покоя нет!

- Джуда якши! - незнакомец театрально удивился. - Так мы, стало быть по-русски говорить могём? - Он картинно вскинул руки и хлопнул в ладоши. Хитро сузил глаза. Улыбнулся и почесал подбородок. - Вот это сюрприз! Вот радость! - "Гость вольера" выразительно прижал руки к груди. - А то хожу, грущу - никого не знаю. Поговорить не с кем... Например, о родной земле, "которая уже за холмом". Вспомнить общих друзей, девчонок местных обсудить. А тут! На, тебе, - земеля! Ну! Давай, рассказывай! Что, знаешь? Кого, встретил? Где, чего продают? И главный вопрос - откуда будешь?

- Откуда надо - оттуда и буду, - недовольно пробубнил затворник. - Ты, кто таков? - Он чуть подался вперед и грозно сдвинув брови.

- Я?... - незнакомец показал на себя пальцем. - Новый помещик. Из Таганово, мы! Прошу любить и жаловать - Алексей Воронцов!

Путешественник по-деловому начал стряхивать пыль с рукава халата. - За чаем зашёл! Иду, гляжу... А здесь, концерты устраивают! Публику местную веселят. Поглядел, на тебя! Душа возрадовалась! Думаю - красавец! Мастер - на все руки! Ты же этих троих мог сразу убить? Почему, так долго тянул?