Здесь было светло и сухо, а окружающие деревья защищали от ветра, так что поляна действительно представляла собой идеальное место для вечерних посиделок на открытом воздухе. И окончательно разбредшийся пионерский отряд постепенно подтягивался сюда, пока Ольга Дмитриевна занималась костром. То есть, она принесла с собой пачку газет и спичечный коробок, отрядив нескольких ребят собирать валежник и сухие ветки вокруг. Эдварда отправлять не стала, наверное, испугавшись, что опять заблудится. Вместо этого отрядила в помощь Славе, уже занятой разжиганием небольшого огонька в центре старого кострища.

И здесь же он застыл в нерешительности, поскольку подобные костры ему разводить никогда не приходилось. Выглядело это примерно так же, как если оператора прыжкового двигателя, ответственного за расчет маршрута, вдруг вытащили из корабля и попросили бы разобрать какой-нибудь примитивный двигатель внутреннего сгорания. Вроде как знаний даже больше, чем достаточно для подобного, но совершенно не имеет понятия, как таким заниматься.

- Никогда костры не разводил? – улыбнулась Славя, поправив свои косы, глядя на Эдварда, с тихим отчаянием в глазах держащего в руках несколько сухих палочек и не знающих, как их пристроить.

- Как-то не доводилось… – честно признался Эдвард, – обычно как-то по-другому все происходило… А тут даже не знаю, что делать…

- Ладно, горе-путешественник, давай вместе попробуем, – девушка говорила совершенно беззлобно и без какого-либо желания обидеть, просто желая помочь, и Эдвард кивнул головой в знак согласия.

Славя объясняла подробно, показывая наглядно, как складываются веточки в шалашик, как и куда нужно поджигать, чтобы огонь сразу не потух, как должен поступать кислород. Эдвард старательно запоминал и старался повторить. Даже смог собрать что-то действительно свое и попытался гордиться этим произведением собственного рукоделия под добрым взглядом Слави. Все-таки его первый костер, пусть даже и сложенный с посторонней помощью. Только была в нем одна небольшая проблема, заключавшая в том, что упорно отказывался загораться. Газетные бумажки просто темнели и сморщивались, от огня спички, вызывая искренне разочарование Эдварда и улыбку Слави.

- Как ты это делаешь, все-таки? – не мог не поинтересоваться Эдвард, потратив, наверное, спичек десять, и истребив немало бумаги, прежде чем признал тот факт, что этот костер гореть будет только в том случае, если по нему дать залп из огнемета.

Он вообще никогда не разводил костры подобным образом, для этого чаще использовали стандартные разжигатели, какие входят в обязательный комплект даже в спасательных капсулах. Способная впитаться практически в любой материал, в том числе камни и бетон, легковоспламеняющаяся жидкость могла гореть с температурой в несколько сотен градусов, так что разведение костра всегда представляло собой довольно простой процесс. В кучу сгребалось все, что только можно было найти вокруг, в том числе обломки камней, песок, пластик и все прочее, следом заливалось разжигателем, и через несколько минут достаточно бросить горящий обломок чего-либо, чтобы получить костер высотой в человеческий рост.

Здесь же все было гораздо осторожнее и аккуратнее. Разобрав его поделку, Славя собрала шалашик снова, но в этот раз уже не так часто, оставив много свободного пространства, после чего все обложила бумагой и опять подожгла. Огонек сначала почти затух, а потом снова разгорелся, начиная постепенно облизывать сухие веточки и расходясь все дальше и дальше. Постепенно докладывая еще веточек и бумаги, девушка довольно быстро разожгла костер, куда уже можно было подкладывать притащенный другими пионерами валежник, трещащее пламя захватывало его без особых проблем, плюясь искрами и дымом. Эдвард наблюдал за этим с каким-то детским удовольствием, все еще удивляясь, как вообще получилось разжечь такой костер и таким образом.

- Славя, кто тебя колдовать вообще научил? – поинтересовался он у помощницы вожатой, только рассмеявшийся в ответ на такой вопрос.

- Немножко практики и все будет получаться, – сказала Эдварду, отряхивая руки, – Я же говорила, что и раньше в походы ходила, там и научилась. Это не так сложно, как кажется, но с первого раза действительно почти ни у кого не получается.

- Может быть, когда-нибудь у меня и получится, – кивнул он, поднимаясь на ноги и оглядываясь.

Ольга Дмитриевна сейчас явно не жаждала руководить всеми сразу, убедившись только в том, что все дошли, занялась своими делами. А если говорить точнее, то о чем-то мило беседовала с физруком, улыбаясь и смеясь. Во всем остальном пионеры были полностью предоставлены сами себе, разбредясь по поляне, и разбившись на небольшие компании, что-то обсуждавшие. Алиса, как сразу заметил, устроилась вместе с Мику и Леной на одном из бревен, и почти сразу же к ним привязалась и Ульяна. Кажется, они вспоминали какую-то мелодию, какую сейчас хотели сыграть для всех остальных. Заметив взгляд Эдварда, Алиса улыбнулась и помахала ему рукой, но, вроде, и без него пока не скучала.

Так что пока Эдвард решил остаться со Славей, сейчас скучавшей у костра в одиночестве и изображавшей, будто следит за остальными. Его компании девушка явно обрадовалась, хоть и не стала что-то об этом говорить, так что некоторое время просто вместе смотрели в огонь, каждый думая о чем-то своем.

- Значит, у вас с Алисой все хорошо, да? – спросила, наконец, девушка первой, – Я ее никогда еще такой счастливой не видела.

- Да, – кивнул Эдвард, – Все хорошо складывается. Странно, конечно, только, что вот так все сложилось. Здесь, в лагере, когда опоздал к началу смены… Не так я себе представлял, что найду девушку своей мечты…

- А как же? – Славя улыбнулась, – На турнире рыцарском, да?

- Ты помнишь? – рассмеялся Эдвард, когда она напомнила про тот их разговор на островке с земляникой, – Вроде так давно было…

- А вроде только и вчера, – Славя улыбнулась, – Здесь время очень быстро летит. Не успели и глазом моргнуть, как уже конец смены. И столько всего произойти успело, а с другой стороны, кажется, словно ничего и не было. Странно, да?

- Так всегда и происходит, – Эдвард пожал плечами, – Человеческая память имеет свойство смазывать ощущение прошедшего времени, задерживая только самое яркое и чувственное, какое хочется сохранить в воспоминаниях.

- И что ты сохранишь об этом лагере? – совершенно серьезно спросила Славя, не отрывая взгляда от огня.

- Все, – точно так же серьезно ответил Эдвард, – все, что только смогу запомнить. Каждый день в этом месте для меня был настоящим подарком. Каждый увиденный здесь человек стал для меня настоящим чудом, которое буду помнить, пока могу дышать…

- А в следующем году ты разве сюда не приедешь? – в ее голосе Эдвард почувствовал слабую надежду, но в ответ только отрицательно покачал головой, не зная, что еще можно сказать.

- Не знаю, Славя, – посмотрев прямо в большие голубые глаза девушки, ответил он, – Честно, не знаю. Столько всего может случиться, что даже сложно предположить, где могу оказаться через год.

- Ты мне ведь обещал приехать, помнишь? – напомнила ему девушка, – И что еще Новый Год будем здесь отмечать, тоже говорил про это.

- Ну, если так, тогда я приеду, – улыбнулся Эдвард, – Я не очень люблю давать обещания, но если уж так поступаю, то обязательно исполню.

- А по-моему, это хорошо, когда люди дают обещания, – сказала Славя, – Они так становятся ближе друг к другу. Если обещают, значит, доверяют. Уже не чужие друг другу становятся. А это очень хорошо...

- Славя, ты перестала быть мне чужой, когда только встретила у ворот этого лагеря, – Эдвард улыбнулся, – Тогда это было так чудно и удивительно… Я даже не знал еще, что меня ждет, и тут появляешься ты, такая добрая и теплая.

Ничего такого особенного я не сделала, – девушка смутилась и начала покрываться румянцем, – Меня просто вожатая попросила встретить новенького у ворот, я даже еще и не знала, кто это будет.