- Вот теперь кое-что становится уже понятнее, – кивнула Виола, – Я-то никак в толк не могла взять, почему ты так легко открылся, раз на самом деле пришелец или кто бы ты там еще ни был. А ты просто влюбился… как все оригинально… Там, откуда ты родом, таких нет, что ли?
- Нет, – Эдвард покачал головой, – Таких нет. Эти девушки могут изменить даже самую грубую и неподатливую душу. Там, откуда я родом, нет ничего подобного. Виола Церновна, я думаю, уже время…
- Да, наверное, ты прав… – кивнула медсестра, останавливая автомобиль у обочины.
Дальше была довольно простая процедура, ради которой даже Шурика будить не стали. Снять у Лены с руки жгут и, предотвращая опасность от слишком большой потери крови, которая снова начала идти через рану, от чего бинтовая повязка сразу покраснела и потяжелела, подключить к ней катетер Эдварда. Все не заняло и нескольких минут, но Виола точно отметила время, когда бинт снова надо будет надеть, позволяя руке вернуть чувствительность. И пока он спокойно сидел на своем месте, медсестра разминала девушке пальцы, чтобы и там кровь тоже не застаивалась. От этого Лена пришла в себя, и сейчас у нее даже хватило сил, чтобы открыть глаза, с большим удивлением посмотрев на Эдварда, на Виолу и на мерно посапывающего рядом Шурика.
- Что? Мы куда-то едем? – слабым голоском прошептала девушка, испуганно стреляя глазами по сторонам, – Но зачем? Зачем вы все это делаете? Не надо! Надо было просто оставить меня, тогда бы все закончилось…
- Проснулась? – улыбнулась Виола, – не бойся, все будет в полном порядке. Сейчас мы дадим твоей руке немного подышать, а потом снова наложим жгут, и кровотечение остановится. Тебе вообще сильно повезло, что Эдвард вовремя тебя нашел… Говорит, ты о ветку поранилась…
- О ветку? Нет, – Лена закачала головой, видимо, все еще слишком плохо соображая, чтобы оценить всю ситуацию, но Эдвард успел ее прервать, не дав произнести вслух слишком опасные слова.
- О ветку, Лен, – улыбаясь, сказал он с тяжелой интонацией, выделяя каждое слово, – Вспомни, мы все втроем гуляли, потом ты поскользнулась и упала. Наверное, головой ударилась, вот и плохо помнишь, что произошло. Только сейчас не волнуйся и ничего не говори, тебя надо беречь силы, ты еще слишком слаба.
- Нет, вы не понимаете, – Лене даже заплакала, качая головой, – Вы просто не понимаете. Эд, я же хочу, чтобы все было как лучше, чтобы больше никто не пострадал… Просто дай всему этому закончится, тебе же легче будет. Вернешься к себе, вместе с Алисой и остальными… Меня все равно не жалко…
- Просто помолчи, – почти что прошипел Эдвард при этих словах, – И не говори больше подобных глупостей. Единственный, кого здесь не должно быть жалко, так только я. А ты, Лена, стоишь десятка любых других людей.
- Вы не понимаете… – заплакала Лена и, напрягаясь изо всех небольших сил, остававшихся у нее, попыталась выдернуть катетер, но была сразу же остановлена Виолой, перехватившей ее руку прежде, чем успела сделать хоть какую-то глупость.
- Так, молодая девушка, кажется, хороших слов вы не понимаете, – покачала головой медсестра, – А вам нужны сейчас тишина и покой, – прежде, чем Лена успела что-то ответить, быстро надавила на точку у нее на шее, пережимая артерию и быстро отправляя ее в глубокий и спокойный сон.
- Часа три или четыре спокойного сна нам обеспечены, – заметила Виола, поворачиваясь к Эдварду, – понимаю, это не совсем по клятве Гиппократа, но мне сейчас важнее довезти ее живой до больницы, чем отговаривать от попытки повториться… Значит, говоришь, на сук напоролась?
- Именно, – кивнул он со всей уверенностью, на какую только был способен, – случайно все произошло, – наверное, пора жгут снова завязывать?
- Ага, прав, как всегда, пионер, – Виола посмотрела на часы и сверилась со своим временем, – Сейчас, – заново завязать жгут было минутным делом, но больше времени потратила на то, чтобы поменять бинтовую повязку, сняв старую, успевшую хорошо пропитаться кровью. Рана на руке оставалась свежей, кровь буквально сочилась из краев, оставляя открытым глубокий багряный разрез, какой сейчас Виола быстрыми и уверенными движениями закрывала бинтами.
- Кажется, не у меня одного скелеты в шкафу водятся? – заметил Эдвард, когда Виола снова села на место водителя и завела мотор, – Или у вас все врачи знают техники контактного боя? – он кивнул на Лену, – даже зная, где нужная точка, так легко отключить человека вряд ли получится.
- Потом поговорим, – сказала медсестра, резко стартуя с места, так, что даже земля из-под колес полетела, – До города уже недолго ехать…
Эдвард замолчал, размышляя о своем, а у Виолы Церновны, кажется, пропало желание расспрашивать его о чем-либо. Наверное, сама переваривала то, что сейчас услышала. Конечно, подобные откровения слышишь далеко не каждый день, и им еще надо поверить, поскольку прямых доказательств не было, только косвенные, какие вполне можно подогнать и под совершенно другие теории. У него же уже совсем другие мысли, судорожно цепляющиеся за сознание, но никак не приобретающие какие-либо осознанные формы, будучи только догадками и логическими цепочками, выстроенными на отдельных обрывках фраз. Почему Лена хотела себя убить? Почему пытается даже до сих пор, утверждая, что ее не понимают? Не понимают в чем? Или, наоборот, не понимают чего-то, что увидела сама? Почему говорила, что всем остальным от этого будет лучше? Мысли пересекались друг с другом, смешиваясь и снова расходясь в разные стороны. Какая-то определенная логика должна была быть во всем этом, Эдвард не верил, что все здесь просто связано с какими-то собственными мысленными циклами в голове Лены. Эта девушка, за то короткое время, что успел с ней пообщаться, произвела впечатление человека, зацикленного в себе, не решающегося выносить проблемы наружу, но при этом поразительно логичного и способного к адекватному мышлению. Ей действительно нужна была причина, чтобы поступить подобным образом, думал Эдвард, глядя на проносящиеся мимо машины деревья, и подсознательно чувствовал, что здесь есть и его вина. Именно из-за него происходят страшные вещи в этом лагере, не простые детские шалости, вроде смены флага на площади, а те, какие действительно могут угрожать жизням этих девушек, вроде появления Пионера здесь, и его попыток докопаться до истины. Он чужеродный элемент, сбивший чистую последовательность событий и теперь изменяющий ее под себя, и цепочки последовательностей от каждого его действия меняются, как расходятся круги по воде от брошенного камня.
«Тебе предстоит выжить…» – всплыли в голове слова гибрида, сказавшего тогда их с испугом. Может ли быть так, что опасность, нависшая над ним, вполне могла угрожать и остальным? К пониманию того, что его жизнь сможет оборваться в любую секунду, Эдвард привык, фронт другому не учит, но он не хотел, чтобы кто-то еще отвечал за его поступки. И так уже слишком много невинных погибло, став жертвами его решений. И здесь повторения подобного он не должен допустить.
Бросив взгляд на Виолу, Эдвард задумался, насколько правильным решением было ее посвящать во все это. Сложно предугадать, насколько она ему поверила, соответственно, и предсказать ее дальнейшие действия. Словно почувствовав, что на нее смотрят, медсестра повернулась к нему и одарила быстрой улыбкой, после снова сконцентрировавшись на дороге. Несколько быстрых движений, и вполне можно вдавить кадык ей в горло, обеспечив быструю и болезненную смерть, но, Эдвард сомневался, что сделает что-то подобное. Виола была частью этого лагеря, частью этого мира, и никогда не пыталась сделать против него что-то плохое. Даже наоборот, несколько раз ему помогала в мелочах и даже прикрывала от вожатой. Может быть, стоит хотя бы раз поверить просто на слово? И даже если допустить, что попытается кому-то рассказать? Кому именно и как? Что сможет сделать?
Тем временем, автомобиль уехал уже достаточно далеко от лагеря, но все еще не было никаких указаний на то, что мир зациклился, а они снова возвращаются к воротам «Совенка». Может ли так оказаться, что попытка самоубийства Лены пробила брешь в устоявшейся системе, открыв доступ к новому участку этого мира, сохраняя логичность и последовательность событий? Подобное звучало даже слишком смело, но весь «Совенок» был сплошным набором вероятностей, какие могли измениться в любую секунду в зависимости от любого действия. Вполне может оказаться и так, что в случае крайних вероятностей способны открыться и ранее запретные участки, подготовленные специально для подобных случаев, выходящих за общую канву событий. Балансировка, придающая миру «Совенка» дополнительную устойчивость и возможность справиться с самыми радикальными событиями, происходящими там.
