- Господин барон! – Эдвард оглядывается на источник сигнала, и видит одного из штабных связистов, в легком полевом вооружении, чуть пригнувшимся и пробирающимся к нему буквально по трупам, – Господин барон! Вас просят немедленно вернуться в штаб!

- Что там случилось? – он дергает рукой от странных ощущений, и только сейчас понимает, что в наплечник попал плазменный заряд, все еще прожигающий броню. Раскаленный металл постепенно плавил изоляцию, и температура уже начинала чувствоваться и на коже. Система жизнеобеспечения сейчас вводит в кровь обезболивающее и дополнительные стимуляторы, сглаживая после схватки резкий выброс адреналина, так что как такой боли почти и не чувствовалось.

- Господин барон, – связист приложил руку к голове, – командование вас просит уйти с передовой. Вероятность того, что мы сможем удерживать эту линию окопов меньше двенадцати процентов, одна или две новые атаки, и придется отступать к следующему рубежу. Сир Де Кастери просит вас не рисковать свой жизнью из-за столь незначительных укреплений. Ваша жизнь гораздо ценнее.

- Передай в штаб, что если я отправляю своих солдат на смерть, то должен быть рядом с ними, – отрезал Эдвард, отключая силовой клинок и цепляя его обратно на магнитные ножны. У них было, по меньшей мере, несколько часов, прежде чем противник решится на новую атаку, – До тех пор, пока этот рубеж удерживает хотя бы один из моих солдат, мое место тоже здесь! Свободен!

- Арта! В укрытие! – разошелся крик по общему каналу, когда небо осветили пока еще маленькие вытянутые точки приближающих плазменных снарядов тяжелой артиллерии, снова смешивающей с грязью эти позиции. Эдвард, бросив быстрый взгляд на черные небеса, потащил связиста к ближайшему бункеру, где прятались всего лишь три часа назад от предыдущего обстрела.

Ему в грудь воткнули кинжал. Со всей силы, вспарывая грудную клетку, загнали тонкое лезвие с мономолекулярной заточкой точно между ребер, вгоняя прямо в сердце, сразу забившееся с огромной частотой, словно пытаясь компенсировать потерю. Просто сам факт ощущения клинка в груди, выданный собственным сознанием, и выглядел даже не удивительно, а скорее закономерно, как итоговый конец его пути. Даже не было боли, она пришла чуть позже, несколько секунд спустя, возвращаясь вместе с ощущением собственного тела.

Эдвард открыл глаза, увидев над собой испуганные лица Виолы, вожатой, Алисы и Мику, сгрудившиеся над ним. Нейроинтерфейс, восприняв ударную дозу адреналина, снова активировал нервную систему и сознание, отреагировав как на внезапное нападение.

- С ним все будет нормально? Все будет нормально? – его рыжая красавица впервые плакала на людях и ничуть это не стеснялась. Чувствительная Мику обнимала ее за плечи и тоже, кажется, была готова расплакаться.

- Он глаза открыл, – Виола Церновна даже улыбнулась с облегчением, – осторожно вынимая шприц у него из груди, – сейчас…

- Как Лена? – первым же делом спросил он, отмахиваясь от оказавшегося в руке медсестры фонарика, каким пыталась посветить ему в глаза, – С ней все в порядке?

Эдвард чуть приподнялся, сразу же посмотрев на девушку, сейчас выглядевшую чуть свежее, во всяком случае, на лице уже не было той мертвенной бледности, как в тот момент, когда вломился в домик. К его большому облегчению катетер никто не додумался выдергивать, и кровоток продолжал идти, перекачав, если верить данным его нейроинтерфейса, не менее пятнадцати процентов его собственной крови в эту девушку. Так что понятно, почему он себя чувствует так, будто две недели не спал, обходясь одними стимуляторами.

- Дурак! – он и так едва держался на ногах, и в этот момент еще получил неожиданно сильную пощечину по лицу, от которой тут же снова свалился, едва избежав того, чтобы не уткнуться лицом в грудь Лены. Из-за быстрой кровопотери организму требовалось время, чтобы перенастроить нагрузку, а без системы жизнеобеспечения такой процесс занимал гораздо больше времени. Алиса, кажется, не ожидала такого сильного эффекта от собственной эмоциональной вспышки, и сразу же испуганно пискнула, побоявшись, что только что его прибила, – Эд, прости!

Над ним зависло раскрасневшееся от пережитых эмоций и слез лицо девушки, и Эдвард постарался улыбнуться, хотя в следующую секунду об этом все уже забыли, потому что Лена громко вздохнула, снова возвращаясь в сознание. Обогащенная кислородом кровь Эдварда все-таки помогла, и ее мозг постепенно выбирался из того предсмертного состояния, в каком девушку и нашли.

- Зачем… зачем надо было... – буквально простонала девушка, даже не пытаясь сдержать слезы из глаз.

- Тихонова! Молчи! Береги силы! – вожатая уже была рядом с девушкой, гладя ее по волосам и, хоть указывая, но говоря с ней предельно мягким и ласковым голосом, стараясь успокоить ее и заодно пытаясь успокоиться самой, – Ты сейчас очень слаба, тебе нужно беречь силы…

- Виола, вколите ей снотворного, – попросил Эдвард, повернув голову к медсестре, – она сейчас не в состоянии, может и какую-нибудь глупость сделать, сами понимаете…

- Вы не понимаете, вы ничего не понимаете… – шептала Лена тихим голосом, даже не открывая глаз, хотя из-под век текли слезы, – пожалуйста, не делайте ничего…

- Наверное, ты прав, – кивнула Виола Церновна, внимательно разглядывавшая его руку и уходящий к сердцу Лены искусственный кровеносный сосуд. Кажется, единственное, что не позволяло ей начать допрос с пристрастием по этому поводу, было присутствие здесь других людей. И, конечно, критическое состояние самой Лены, все еще слишком близко находящейся у той черты, за которой начинается смерть, но Эдвард хотя бы дал ей какой-то шанс.

- Дурак! Дурак! – Алиса вцепилась в него, крепко обняв двумя руками и без всякого стеснение плача ему в рубашку, – Ты хоть знаешь, что я представила, когда ты сознание потерял?! Я сидела рядом с вами и уже все на свете передумала! Ты хоть представляешь, что мне только в голову не лезло?! Как ты вообще так мог! – Эдвард даже и не знал, что отвечать на такие обвинения, и просто обнял девушку свободной рукой. Мику тоже присела рядом, обняв Алису за плечи.

- Я не знаю, сколько времени прошло, пока я бегала за всеми, – испуганно округлив глаза, сказала Мику, – Я сначала побежала в медпункт, но там уже никого не было. Тогда побежала за вожатой, и она, хорошо, еще не спала, – наверное, его дожидалась с очередной порцией нравоучительных нотаций, подумал Эдвард, но не стал озвучивать эту мысль вслух, решив лучше выслушать Мику, – С ней мы разбудили Виолу, и у нее уже была аптечка со всем необходимым… Сказала, что держит про запас, чтобы ночью не тратить время на медпункт… И мы все побежали сюда, – японка погладила вжавшуюся в Эдварда рыжую девушку по волосам, – А тут ты без сознания рядом с Леной, и Алиса уже плачет, но хотя бы объяснила что-то медсестре. Сказала, что ты ей велел передать…

- Ты же сам так сказал… – буркнула девушка, не отрываясь от него, – А потом…

- Эдвард, – рядом с ними присела вожатая, освободив место медсестре, что-то сейчас шепотом говорившей Лене, – Что здесь произошло? Рассказывай…

- Ольга Дмитриевна, он ни в чем не виноват, он Лену спас, – попробовала заступить за него Алиса, но вожатая сразу покачала головой, останавливая девушку.

- Я уже вижу, – кивнула она, улыбнувшись, – я бы больше удивилась, если бы Эдвард ничего не сделал… Лучше рассказывайте, что случилось и как вы двое здесь оказались?

- Подожди, – остановил Эдвард Алису, когда та уже раскрыла рот, готовая вывалить на вожатую всю эту невероятную историю этого вечера, – Ольга Дмитриевна, Лена решила перед сном прогуляться по опушке, и мы с ней за компанию. Только засмотрелись по сторонам, и Лена поскользнулась на траве, упала и распорола руку о ветку… так что спешно пришлось нести ее обратно и оказывать первую помощь… так ведь все было? – он посмотрел на Алису, на лице которой все больше и больше проступало выражение удивления и непонимания, как это Эдвард столь открыто и прямо врет вожатой и зачем вообще все это делает.