- Выше, – велел Эдвард, с трудом себя сдерживая. Сейчас он даже не мог отключить нервные окончания в руке, ослабив боль таким образом, поскольку катетер должен оставаться активным, – Вот так хорошо. Теперь сожми его пару раз… – девушка с готовность выполнила указание, и тут же испуганно ойкнула.

- Эд, он задрожал, – сообщила Алиса, но хотя бы не отпустила катетер.

- Все правильно, теперь прижми его и держи, – кивнул Эдвард, наконец-то закрывший глаза, пока мозг уже взрывался от системы оповещений нейроинтерфейса.

«Повреждения предплечья левой руки. Сообщение о разъединении основных кровеносных каналов. Кинетическая активация системы внешнего контакта».

Эдвард вздохнув и начала мысленно загружать новые команды.

«Активация внешнего контакта. Подключение к внешней кровеносной системе. Сообщение: низкий уровень крови во внешнем организме. Высокая вероятность гибели. Активация процесса перегонки крови. Предупреждение: данный процесс угрожает жизнеспособности организма. Повторение команды. Процесс активирован. Отключение болевых фиксаций левого предплечья». Эдвард мысленно выругался, нейроинтерфейс в первую очередь отвечал за безопасность носителя, предупреждающий о любых опасных последствиях, вне зависимости от того, насколько они контролируемы, и обычно действовал вместе с системой жизнеобеспечения, автоматически вводя стимуляторы, лекарства или дополнительные дозы нанитов в кровь, но без нее его функции все же серьезно ограничены.

- Эд! Он уходит в Лену! – испуганно воскликнула Алиса, – Тут кровь!

- Все нормально, – процедил в ответ, – Так и должно быть, ничего не трогай.

Боль от руки отступила, когда отключились нервные окончания, и наступила приятная теплота, когда кровь усиленным темпом начала поступать в руку, а оттуда в соединяющий ее и Лену сосуд, напрямую закачивающий ее в сердце девушки. Эдвард буквально чувствовал, как кровь уходит из него, вместе с сообщениями нейроинтерфейса, указывающего на снижение ее уровня в организме. Он был универсальным донором, и не мог повредить девушке, нарушив ее кровеносную систему, колония нанитов в крови вполне способна перестроить кровяные тельца, обеспечив их совместимость с новым носителем. К тому же, наниты могут ускорить процесс заживления, но вряд ли могут сказаться радикально на положении Лены. Все-таки женский организм сильно отличался от мужского, да и без центрального процессора управления, вживляемого в мозг, и регулярной подпитки вряд ли смогут выполнить хоть какую-то задачу кроме базовых функций, равно как и долго просуществовать.

“Процесс потенциально опасен для функционирования организма. Система жизнеобеспечения не обнаружена. Запрос на активацию протоколов сохранения жизнеспособности. Фактор внешних угроз минимален. Запрос на переход на спящий режим”. Нейроинтерфейс оценивал целый комплекс внешних и внутренних угроз, принимая наиболее логичное решение в данной ситуации. Уровень адреналина в крови свидетельствовал о сильном нервном напряжении, но внешних угроз не было, равно как невозможна и поддержка системой жизнеобеспечения организма, испытывающего сейчас нагрузки из-за переливания крови и учащенной работы сердца, работающей сейчас фактически как насос и частично распределяющей нагрузку на остальные органы. Не имея возможности компенсировать эти проблемы стимуляторами и не видя других опасностей, теперь нейроинтерфейс настаивал на спящем режиме, когда мог отключить большую часть нервных окончаний и часть внутренних органов, таким образом компенсируя нагрузку на сердце.

- Алис, слушай меня внимательно… – сказал Эдвард, откидываясь назад и утыкаясь головой в стенку, – Поскольку теперь моя жизнь тоже в твоих руках…

- Эд! – испуганно воскликнула девушка, но он только покачал головой, не открывая глаз, заставляя ее замолчать.

- Дай договорить. Я сейчас перекачиваю свою кровь в Лену, это ей поможет протянуть еще некоторое время, но мне это тоже не пройдет даром без системы жизнеобеспечения. Скорее всего, организм перейдет на спящий режим... – увидев непонимающее выражение на лице Алисы, ругнулся сквозь зубы, – демон! В общем так, это будет выглядеть так, словно я потеряю сознание. Если к этому времени придет медсестра, скажи, что катетер нельзя вынимать насильно, разорвете Лене сердце. Жгут тоже надо будет снять, чтобы рука не отмерла, так что девушка снова начнет терять кровь. Чтобы меня разбудить, вколите адреналин, тоже в сердце… кубиков пятнадцать… Все, я отключаюсь… – система нейроинтерфейса перешла на сберегающий режим, и Эдвард не стал этому препятствовать, теряя сознание следом, еще успев услышать, будто Алиса пытается ему что-то сказать, но что именно, уже не понял.

Комментарий к Осознание. Глава 26. Вот и еще одна часть. И давайте без этих разборов про Леночку, этот эпизод был придуман одним из первых, когда я еще только раздумывал над фиком.

====== Осознание. Глава 27. ======

Глава 27.

Фигура в боевом экзоскелете стояла прямо на бруствере окопа, держа в руках штурмовую винтовку и целясь именно в него. Закованный в металл и керамит человек, в принципе, ничем от него не отличающийся, только находящийся по другую сторону фронта. Кажется, будто время остановилось на этой секунде, и он долго, очень долго, поднимает свое оружие на уровень плеча, пытаясь прицелиться. И не успевает… Силовой клинок, сейчас сверкающий яркими разрядами из-за сгорающей в разрядах энергии поля крови, опережает всего лишь на долю секунды, опускаясь ему на ноги на уровне коленей. Броня боевых доспехов не выдерживает удар силового оружия, разрубаемая с такой же легкостью, как и тонкая жесть. Не встречающее никакого сопротивления на своем пути лезвие перерубает обе ноги, и солдат штурмовой пехоты валится в окоп, в то время как все то, что ниже коленей, остается снаружи.

Эдвард тут же перехватывает оружие и двумя руками вгоняет силовую шпагу солдату в грудь с такой силой, что кипящая от касания с полем кровь брызгает наружу вместе с искрами плавящегося металла. Наверное, солдат должен был кричать, но из-за отсутствия внешних динамиков этого не слышно. Выдернув оружие из мертвеца, барон вытягивает руку с импульсным пистолетом в руке и всаживает пулю точно в голову еще одному противнику, уже успевшему запрыгнуть в окоп, но потратившему почти секунду на то, чтобы оглянуться по сторонам, слишком много времени для подобного боя. И теперь содержимое его черепа вместе с обломками кости и шлема красочными брызгами разлетается в радиусе пары метров.

Снова поворот и еще один выстрел, в этот раз попав в грудь другому пехотинцу противника, только что застрелившему тристанского солдата. Импульсная пуля пробивает нагрудник, но застревает во втором или третьем слое брони, оставляя в доспехе отверстие с оплавленными краями. Боец делает шаг назад, пытаясь удержать равновесие, и этого времени хватает Эдварду, чтобы всадить в него одну за другой еще три пули, практически на пределе скорострельности пистолета. Последняя попадает в шею, в уязвимое место между металлическим воротником нагрудника и самим шлемом, пробивая броню и пролетая шею насквозь, выбивая целый фонтанчик красочных рубиновых брызг. И солдат все-таки валится спиной на землю.

Эдвард ударил шпагой, даже не успев разобрать, кто именно перед ним. Главное, что проецируемый на внутренне забрало шлема экран не распознал в мелькнувшей тени союзника. Клинок вспыхнул на секунду, глубоко входя в живот солдата, только что запрыгнувшего в окоп. Они даже не воспринимаются как люди, просто какие-то механические корпуса, у которых нет даже лиц, а просто закрытые внешним забралом окуляры многоканальных визоров.

Кажется, это последний. Уцелевшие солдаты, все еще удерживающие этот окоп, наполовину разбитый артиллерийскими обстрелами, снова занимают стрелковые позиции и открывают огонь по отступающим бойцам противника, чья атака захлебнулась и в этот раз. Расчищенная территория перед удерживаемыми позициями уже покрыта телами убитых и даже порой еще горящими остовами бронетехники, но враг каждый раз подтягивает новые резервы и снова идет в атаку, пытаясь выбить защитников с этих позиций.