Слишком близко, чтобы упустить снова, на ходу подумал Эдвард, активируя голограммный монитор слежения. Встроенный в нижнюю челюсть имплантат, активировался, и перед глазами Эдварда снова спроектировался экран, сразу захватив убегающую цель и указывая возможные пути ее дальнейшего движения с расчетом скорости движения и габаритов объекта. А так же наиболее короткий маршрут, по которому можно сократить расстояние. Не было даже времени улыбнуться, как только сообразил, что попытки гибрида запутать свой след приводят только к тому, что он всего лишь за пару поворотов может нагнать ее.

Перепрыгнув через валявшуюся ветку и обогнув ствол дерева, Эдвард с ходу проломился сквозь разросшийся на этом месте куст, оказавшись прямо на пути своей жертвы. Не сбавляя темпа, врезался в убегавшую, попытавшись обхватить руками ее тонкий торс, и в следующую секунду они уже покатились по траве. Небо и земля на пару секунд перемешались в глазах, но рефлекторно успел схватить девушку за хвост, резко дернув на себя, когда снова попыталась убежать.

- Больше не уйдешь! – рявкнул он, поднимаясь на ноги, пока та, шипя как настоящее животное, снова попыталась отскочить в сторону, но тут же повалилась на землю, поскольку по левой ноге у нее теперь проходил глубокий кровоточащий разрез, видимо, зацепивший мышцу, раз даже не смогла опереться на эту ногу.

Эдвард успел подняться и тут же ударил только поднимавшегося следом гибрида ногой под ребра, снова повалив ее на спину. Не давая ей опереться на все конечности, ударил еще несколько раз, пока кошкодевка свернулась калачиком, но пара ударов все-таки достигла уязвимых мест. После этого сам остановился, понимая, что переходит уже через позволенные рамки, тяжело дыша и с трудом контролируя свое состояние, фильтруя адреналин в крови, после погони вливавшийся в кровь ударными дозами.

Девушка у него под ногами судорожно дышала, хватая ртом воздух, выбитый из легких, даже и не пытаясь сдерживать слезы, текущие из глаз. Только сейчас выбить из него сожаление сейчас гораздо сложнее, мысли были о совершенно других людях, а исполнять собственные планы за счет крови и страдания других для него уже давно стало нормой.

- Ты меня ведь сюда привела? – уже спокойнее прошипел Эдвард, ударив девушку по раненной ноге, – Отвечай! Не заставляй меня делать тебе еще больнее!

- Нет! – девушка отворачивалась от него, старательно пряча взгляд, – Нет! Оставь меня! Не подходи!

- Отвечай! – Эдвард схватил ее за шею и поднял на ноги, – Отвечай! Как ты провела меня сюда? Где выход отсюда? Отвечай! Отвечай, пока я не разозлился!

- Нет! – девушка зажмурила глаза и продолжала отворачиваться, – Не ты! Кто угодно, но только не ты! Отпусти меня! Пожалуйста! Отпусти!

- Я не буду тебя убивать… пока… если будешь отвечать на мои вопросы, – сказал Эдвард, чуть ослабив пальцы и позволив ей нормально дышать, – Ты меня привела в этот лагерь! Зачем? Чего ты хотела добиться?

- Кого угодно, но не тебя, – прохрипела девушка, все-таки открыв глаза, в которых читалось отчаяние обреченного. Словно сообразив, что сопротивляться бесполезно, девушка, держась за его руку своими двумя ручками, смотрела на него, не моргая, – Кого угодно, но не тебя! Ни за что! Никогда бы я не привела тебя сюда! Никогда! Тут нет места для таких, как ты!

- Тогда почему я здесь? – прошипел Эдвард, внимательно глядя в ее глаза, в которых все больше и больше просыпался ужас, животный и бессмысленный, отметавший в сторону остатки логики и парализующий волю. Конечно, он мог ее напугать, но не думал, что настолько сильно, и даже был немного удивлен, – Почему я здесь? Я не просил, чтобы меня притащили сюда!

- Не просил, – кивнула гибрид, – Отказывался, но я все равно тебя привела. Мне так сказали… Сказали, и я не могла отказать…

- Кто сказал? – Эдвард вдруг понял, что далеко не все так просто, как ему показалось с первого взгляда, – Кто тебе сказал привести меня сюда?

- Я не знаю, – заплакала девушка, снова отворачиваясь и закрывая глаза, – Я правда не знаю! Видела только свет, очень яркий, но не ослепляющий. Он пришел ко мне и сказал, что я должна привести человека из далекого мира сюда, и что это обязательно нужно сделать. Больше ничего не объяснял, но я не могла отказаться, словно меня подталкивали… Я чуть не сошла с ума от ужаса, когда увидела твой мир и… и увидела тебя… хотела сбежать, но не могла… Смогла уйти только с тобой…

- Тебя послали за мной? Кто? – Эдвард вдруг понял, что теперь уже сам не понимает ситуации. То, что могло оказаться ключом на пути его возвращения, на деле оказалось лишь еще одним маленьким узелком в общей мешанине загадок «Совенка», выводя к куда более сложным вопросом и сторонним областям, напрямую не касавшихся этого лагеря.

- Я не знаю! – почти что закричала девушка, – Оставь меня! Я не могу больше видеть это! Оставь! Я не могу! Слишком близко! Слишком тяжело!

- Что? – удивился Эдвард, – Что еще ты видишь?

- Я вижу корону из огня и ужаса, что держит над тобою Смерть, – прохрипела девушка, заставляя себя открыть глаза и посмотреть Эдварду в глаза, – Как она довольно смотрит на тебя, словно на родного сына. Я вижу, что твои руки черны от пролитой крови, и земля под тобой горит и рассыпается от каждого шага, не в силах выдерживать тяжесть твоих грехов. Я вижу множество человеческих душ, что сплошной пеленой смертей стелются на твоем пути. Таким как ты, нет места в этом лагере! Здесь должны быть те, у кого еще есть надежда, которые могут найти новый путь! У тебя нет другого пути! Пожалуйста… отпусти меня… слишком много боли, слишком много страха, я не вынесу…

- Так ты псионик, – понял Эдвард, уже совсем по-другому глядя на этого гибрида, – Странный у тебя дар… Такого про меня еще не говорили, – он отпустил девушку и отошел на шаг назад, – Значит, ты видишь образами… И видишь мою душу. Тогда посмотри еще раз, но только очень внимательно, чтобы увидеть детали. Посмотри, что же такое моя душа на самом деле…

Девушка упала на колени, все еще всхлипывая и давясь слезами, но все-таки подчинилась и, прижав свои кошачьи ушки, посмотрела на Эдварда своими большими желтыми глазами. Вертикальные зрачки расширились, словно от страха, и она крепко вцепилась своими маленькими ручками в землю, собирая и разрывая пальцами траву, но все же не отводя взгляда.

- Страшно, – сглотнула девочка, все-таки закрыв глаза через пару минут, – Очень страшно. Я прежде не видела таких, как ты. Твоя душа почти мертва, в ней слишком много ран. Боль потерь и жажда мести, разочарование и отчаяние, ненависть и жестокость… какой же путь надо было пройти, чтобы стать таким. Ты потерял любимую и мстил за нее, позже отчаялся и бросил вызов тому, кто не может быть побежден… Зачем? Зачем ты все это делал? – девушка смотрела на него с искренним страхом, не понимая, как можно превратиться в подобного монстра, но Эдвард в ответ только горько усмехнулся.

- Мой мир жесток. Гораздо страшнее того, в котором живете вы. Скажи, неужели ты больше ничего не увидела? – Эдвард чувствовал, что в нем было что-то еще, пусть совсем маленькое и слабое на фоне всего остального, творившегося в том, что еще могло называться его душой. И все же это что-то еще оставалось в нем, подталкивая изнутри, заставляя действовать иначе, чем прежде, мыслить совершенно другими категориями и, главное, пробуждая в нем давно забытые чувства.

- Я видела… ты полюбил… полюбил уже здесь, – кивнула девушка, – Я не верила, что такой человек, как ты, способен на что-то подобное. И все же, ты полюбил одну из девушек этого лагеря… и ради нее ты готов на все…

- Я не знаю, что это за место, но оно действительно изменило меня, – кивнул Эдвард, – и я понимаю, что ты меня сюда привела, так что сможешь и вывести отсюда.

- Нет, – покачала девушка головой, – я не могу. Отсюда сами находят выход, я могу только наблюдать, но не более того. Ты должен сам найти выход отсюда…

- Но как-то ты меня все-таки привела сюда! – уже жестче повторил Эдвард, – Значит, есть проход за пределы этого мира! А раз им можно воспользоваться в одну сторону, то точно так же можно использовать и для прохода в другую сторону. Ты должна меня вывести отсюда… Я не уйду отсюда без Алисы. И если ты псионик, то ты должна это понять.