- Хочешь, расскажу одну легенду? – Эдвард присел рядом с ней на песок, разглядывая водную рябь, – нам ее рассказывают в детстве, когда только учимся ходить и говорить…

- Расскажи, – кивнула Алиса, присаживаясь рядом с ним, – А у вас сказки еще не рассказывают? Про Красную Шапочку? Или Золушку?

- Про кого? – переспросил Эдвард, непонимающе посмотрев на девушку, – Я еще не понял, почему вы про Селезневу говорите, а теперь ты еще каких-то красных шапок вспоминаешь. Мифология это дело такое, что нельзя с середины начинать, – он даже несколько обиженно добавил, – не люблю говорить о том, чего не понимаю… Это как пытаться стрелять из разряженной винтовки…

- Ну ладно, – толкнула его Алиса в плечо, – завтра возьмем в библиотеке книжку со сказками, почитаешь. Тебе, наверное, понравится… Рассказывай свою легенду. Если нет Золушек, то рассказывай, что есть…

- Хорошо, – кивнул Эдвард, – Это одна из историй о сотворении мира. Ее рассказывали, когда прадеда моего прадеда даже в помине еще не было… Слушай. Когда-то, на заре мироздания, когда Отец только создал Первый мир…

- Кто? – удивилась Алиса, довольно улыбаясь, – это еще кто такой?

- Те, кто верят, считают, что это бог, создавший наш мир. Хотя я в богов не верю, обычные демоны, насосавшиеся человеческих душ… И вообще, ты будешь слушать? – девушка тут же закивала головой, и Эдвард продолжил, – Когда Отец создал Первый мир, он решил, что должен поделиться той красотой, что сотворил. И тогда он создал людей по образу и подобию своему, наделив их всем, что считал необходимым, чтобы они поняли красоту его мира. Пришли первые люди в этот мир, и восхвалили они Отца, что подарил им красоту этого мира, что дал им возможность жить в нем и радоваться, но счастье не длилось долго, поскольку не имея цели, не могли люди жить. Они умирали, не видя, ради чего им стоит жить. Тогда понял Отец, что творения его слишком совершенны, чтобы жить. И изменил замысел свой… – он посмотрел на Алису, внимательно слушавшую его рассказ, – взял он души, что вложил в создания свои, и разорвал их на две половины, разделив навеки. С тех пор в каждом человеке есть пустота, которую он пытается заполнить, и посвящает этому всю свою жизнь. Люди обрели цель, и жизнь стала им нужна… Только решил Отец, что все же поступил жестоко, и дал людям еще один дар. Дар, что если две разорванные половинки встретят друг друга, то смогут снова стать одним целым, но в двух телах… – Эдвард грустно усмехнулся, – я думал, что потерял свою вторую половину… Только здесь ее нашел снова. И знаешь, мне все равно на то, что разделяло нас прежде, – посмотрев на Алису, он попытался ее обнять, но девушка неожиданно его оттолкнула, а потом вдруг навалилась на него, толкая в грудь и пытаясь повалить на песок.

Чисто для проформы Эдвард сопротивлялся несколько секунд, а потом позволил Алисе повалить его на спину. С довольным видом рыжая уселась на нем сверху, нависнув над ним с хитрым выражением лица. Он чувствовал ее дыхание, видел, как равномерно поднимается грудь при каждом вздохе, ощущал тепло ее тела, и мог разглядеть задорные огоньки в ее янтарных глазах.

- Что, нравится, когда девушка сверху? – поинтересовалась Алиса с самым хитрым выражением лица, но прежде чем успел ответить, быстро его поцеловала, – Я тоже нашла свою вторую половинку и совсем не хочу ее терять… – добавила, когда все-таки оторвалась от его губ, – Скажи, если ты не врешь про то, что из другого мира, то… там, у себя… ты уже когда-нибудь был с девушкой? – она густо покраснела, но все-таки сохранила свое боевое выражение лица.

- Был, – честно кивнул Эдвард, распластанный на песке, глядя прямо ей в глаза, – И не раз, но это не играет никакого значения…

- Не играет? – Алиса даже начала злиться, все так же удобно устроившись у него на бедрах, – Значит, не играет? И, значит… – она задумалась на секунду, подбирая наиболее подходящее слово, но что будет дальше, так договорить и не успела, поскольку Эдварду хватило даже секундной заминки, чтобы успеть ответить. Резко дернувшись, он повернулся, сваливая Алису, успевшую только удивленно раскрыть глаза, с себя, и уже в следующую секунду оказавшись сверху, прижав ее правую ногу к земле бедром и успев перехватить правую руку. Левая уже было взметнулась к его щеке, но и ее Эдвард поймал быстрее, чем ударила, окончательно лишая девушку возможности двигаться.

- Значит, тебе интересно? – спросил Эдвард, находясь всего в нескольких сантиметрах от ее лица. Алиса дышала глубоко и часто, а в ее глазах можно прочитать целый ураган чувств, бушевавших внутри, – Что у меня было с другими?

Осторожно отпустив левую руку девушки и убедившись, что та спокойно лежит, Эдвард кончиками пальцев осторожно коснулся ее подбородка, затем опустив руку чуть ниже, проведя по совсем тонкой и нежной шее, сразу напрягшейся от его касаний, а потом еще ниже, к груди, пройдя точно посередине, пока не коснулся узла, стягивавшего рубашку. Девушка смотрела на него совсем иначе, чем даже самые из недоступных и гордых дворянок его родного мира. В ее глазах не было ни страсти, ни похоти, к которым уже так привык и не находил ничего нового, а только ожидание чего-то большего и совсем слабый страх перед новым и еще неизведанным чувством. Аккуратно обойдя узел, он провел рукой по ее животу, теплому и мягкому, прогибавшимся даже под одним пальцем, остановившись у самого пояса юбки.

- Я как-нибудь расскажу, – прошептал Эдвард замершей в ожидании девушке. После чего с улыбкой отвалился в сторону, повалившись спиной на влажный песок пляжа.

- Что?! – почти возмущенно пискнула девушка, удивленно поднимаясь с выражением одновременно крайнего разочарования и раздражения на лице, – Это что сейчас было?! Эд!

- Ответ на твой вопрос, – он приподнялся на локтях и улыбнулся, – Прости, но у меня сейчас нет настроения вспоминать с кем и когда я был, равно как и в каких условиях, – девушка казалась даже еще милее, когда злилась. Только уже в следующую секунду Алиса снова на него накинулась с явным намерением вбить его голову в песок, возможно, даже кулаками. Он даже пропустил пару ударов в грудь и один еще ладонью по щеке, прежде чем смог закрыться так, чтобы не повредить девушке. Та же выметала на нем все эмоции, которые еще несколько секунд назад бушевали внутри, пока, наконец, не открылась настолько, чтобы Эдвард успел ее схватить. Еще несколько секунд борьбы, и уже крепко держал ее руки за спиной.

- Почему нет? – вдруг пискнула девушка, остыв и растеряв свой эмоциональный напор, – Те были красивее?

- Глупенькая, – Эдвард только улыбнулся, – Вроде и умная девушка, а порой совсем глупенькая. Ты моя, понимаешь? Моя единственная рыжая красавица из освещенного солнцем мира. И я обязан защищать твою честь, а не первым ее нарушать. В этом вся суть. Не знаю, как принято у вас, но там, откуда я родом, это очень важно, – осторожно отпустив девушку, замершую в раздумьях, он поднялся на ноги. Алиса, все еще задумавшись над его словами, поднялась на пару секунд позже.

- Эд… – не поднимая взгляда, позвала девушка, когда они вдвоем уже уходили с пляжа. Ночь быстро опускалась на лагерь, наступив неожиданно резко, словно кто-то сменил фильтр на источнике освещения, всего за несколько минут превратив багряное небо в темный и мутный фон, на котором не было видно ни ночного светила, ни звезд. Алиса шла рядом с ним, но потом прижалась к его плечу, поцеловав в щеку, – Ты точно не такой, как все. Наверное, поэтому я в тебя и влюбилась, – стрельнув в него своим янтарным взглядом, она почти что побежала в сторону пионерских домиков, сразу опередив его на несколько шагов и стремительно увеличивая расстояние. Только прежде, чем скрыться за поворотом, развернулась и помахала ему рукой, счастливо улыбаясь, и сам Эдвард успел только помахать в ответ, прежде чем снова остался наедине, вынужденный в одиночку добираться до домика вожатой.

Внутри горел свет, и дверь была не заперта, так что, все же предварительно постучавшись и войдя внутрь, Эдвард обнаружил вожатую, сидевшую за столом и читавшую книжку в толстом сером переплете. Заметив его возвращения, Ольга Дмитриевна оторвалась от чтения и повернулась к нему.