Он поцеловал ей руку на прощание, развернулся и пошёл прочь. Стара проводила его взглядом, исполненным теплоты и благодарности. Если бы она так сильно не любила Риса, то, возможно, нашла бы своё счастье с ним.

Стара собралась с духом, взяла коня за гриву, развернулась и сделала первый судьбоносный шаг на платформу. Она старалась не смотреть на Великую Пустошь, на предстоявший ей смертельный путь. Но не всё равно не удержалась.

Верёвки скрипели, платформа качалась, солдаты приводили в движение блоки, фут за футом приближая её к бездне.

Рис, – думала она, – пусть я умру, но ради тебя я обойду весь мир.

Эрек вместе с Алистер и Стромом стоял на носу своего корабля, и смотрел вниз на бурлящие воды имперской реки. На его глазах яростный поток увлёк судно влево, в противоположную сторону от канала, который бы привёл их в Волусию, к Гвендолин и остальным. Его раздирали противоречия. Вне всяких сомнений, ему хотелось спасти Гвендолин, но, с другой стороны, священная клятва обязывала его освободить соседнюю деревню и стереть с лица земли местный имперский гарнизон. В противном случае, солдаты Империи вскоре убили бы недавно освобождённых рабов, и все усилия Эрека оказались бы напрасными – гостеприимная деревня вновь оказалась бы под игом имперцев.

Эрек поднял голову и внимательно всмотрелся в горизонт, отдавая себе отчёт в том, что с каждой секундой, с каждым порывом ветра и взмахом весла, они всё дальше и дальше удалялись от Гвендолин, от изначальной цели их миссии. Однако, он хорошо знал, что иногда можно сойти с намеченного пути, если того требует честь. Иногда, понял он вдруг, истинная миссия обнаруживает себя внезапно. Порой всё меняется в считанные мгновения, и неожиданный маленьких поход превращается в ту самую цель.

И всё же, Эрек заключил договор сам с собой, что как можно скорее покончит с имперским гарнизоном и вернётся на развилку, чтобы поплыть в Волусию, на помощь Гвендолин, пока не стало слишком поздно.

"Господин!" – раздался чей-то выкрик.

Эрек оглянулся на голос и увидел, что сидящий на мачте матрос показывает куда-то на горизонт. Он обернулся, чтобы посмотреть, в чём дело, и, когда корабль, влекомый ускоряющимся течением, зашёл за поворот, у Эрека кровь едва не закипела в жилах: там, у кромки воды, стоял кишащий солдатами имперский форт. Он представлял собой приземистую серую постройку из грубого камня, окружённую по периметру часовыми надзирателями, ни один из которых, тем не менее, не утруждался наблюдением за рекой. Вместо этого их взгляды были устремлены в сторону рабской деревни внизу. Многолюдный посёлок был в полной их власти: солдаты безжалостно стегали селян плетьми и хлыстами, мучили их прямо на улицах, заставляли непосильно трудиться. Те же имперцы, что оставались в форте, смотрели на всё это сверху вниз и смеялись.

Эрек покраснел от возмущения, от вида такой несправедливости ему стало трудно дышать. Он почувствовал, что не зря направил своих людей по этому рукаву реки, что они обязаны расставить всё по местам и заставить извергов заплатить за свои преступления. Пусть это будет капля в море на фоне всех бесчинств, творившихся в Империи, но Эрек был убеждён, что нельзя недооценивать значение свободы даже для одного отдельного человека.

Внимание Эрека привлекли пришвартованные вдоль берега имперские корабли, почти не охраняемые в виду ничтожной вероятности атаки. Это было не удивительно, ведь внутри Империи не существовало никаких враждебных сил, которые могли бы нагнать страх на огромную имперскую армию.

Так было до появления Эрека.

Эрек понимал, что, хоть численный перевес и был на стороне противника, он вполне мог компенсировать его внезапностью нападения. Если бы ему и его людям удалось нанести достаточно быстрый удар, они смогли бы выбить имперцев из их твердыни.

Эрек обернулся к своим людям и увидел рядом с собой Стром, уже с нетерпением ожидавшего его приказа.

"Возьми управление соседним кораблём", – скомандовал Эрек своему младшему брату, и, не успел он договорить, как тот уже бросился действовать. Он пересёк палубу, перемахнул через поручень, приземлился на палубу плывшего рядом корабля и помчался на нос, чтобы принять штурвал.

Эрек обернулся к своим солдатам, столпившимся вокруг в ожидании распоряжений.

"Я не хочу, чтобы наше появление их всполошило", – сказал он. "Нам нужно подобраться как можно ближе. Лучники – по позициям! Все остальные – взять копья и пригнуться!"

Солдаты заняли позиции, присев на корточки вдоль бортов. Длинные ряды вооружённых копьями и луками, прекрасно вышколенных подданных Эрека терпеливо ждали его команды. Течение стремительно несло их вперёд, силы Империи стремительно приближались, и Эрек почувствовал знакомый прилив адреналина – в воздухе запахло битвой.

Они подплывали всё ближе и ближе, и теперь до противника оставалось каких-то сто ярдов. Сердце Эрека бешено колотилось, он надеялся, что их не заметили, и кожей ощущал напряженность своих людей, готовых броситься в атаку. Всё, что им было нужно – это подойти на расстояние выстрела, поэтому каждый рывок корабля, каждый покрытый фут был бесценен. Копья и стрелы были их единственной надеждой, и они не могли позволить себе промах.

Давай же, думал Эрек. Ещё чуть-чуть.

У Эрека душа ушла в пятки, когда один имперский солдат случайно обернулся и мельком взглянул на воду, а затем заморгал от удивления. Он заметил их слишком рано. Стрелять они пока не могли.

Алистер, стоявшая рядом, тоже его увидела. Прежде чем Эрек успел отдать приказ о досрочном начале битвы, она резко поднялась, и со спокойным, уверенным выражением лица подняла правую ладонь. На ней тут же возник жёлтый мерцающий шар, который Алистер немедля метнула в сторону форта.

Эрек зачарованно смотрел, как шар света повис в воздухе немного впереди, превратился в переливающееся радужное облако и накрыл собой корабль вместе с экипажем. Они оказались под покрывалом з лёгкой дымки, сделавшей их невидимыми для имперских глаз.

Часовой на посту озадаченно всматривался в дымку, но не видел ничего за ней. Эрек с улыбкой обернулся к Алистер, в который раз убеждаясь, что без неё им бы давно пришёл конец.

Теперь, когда его флотилия обзавелась идеальной маскировкой и спокойно продолжила путь, Эрек мог поблагодарить любимую.

"Твоя ладонь сильнее моего меча, моя госпожа", – сказал он с поклоном.

Она улыбнулась в ответ.

"Но сражаться и побеждать тебе придётся самому", – ответила она.

Ветер надувал паруса, но дымка по-прежнему висела над ними, и Эрек видел, что его людям стало ещё труднее усидеть на месте – им не терпелось выпустить свои стрелы и копья. Он понимал их – древко его собственного копья тоже жгло ему ладонь.

"Ещё не пора", – прошептал он своим воинам.

Когда дымка немного расступилась, Эрек начал различать силуэты имперских солдат. Они стояли на парапетах, их мускулистые спины лоснились от пота, хлысты с мерным свистом рассекали воздух, опускаясь на спины селян, и их щелчки о живую плоть были слышны даже на таком расстоянии. Остальные солдаты, явно предупреждённые часовым, были заняты разглядыванием реки. Казалось, что они что-то подозревают.

Эрек был очень близко. Когда до врага оставалось всего тридцать футов, стук сердца в ушах заглушил для него все остальные звуки. Дымка, наколдованная Алистер, начала рассеиваться, и он знал, что время пришло.

"Лучники!" – скомандовал Эрек. "Огонь!"

Дюжины лучников на всех кораблях флотилии прицелились и выстрелили.

Небо наполнилось звуком стрел, располосовавших его тонкими дымящимися следами. Смертоносные наконечники описали высокую дугу и устремились к имперскому берегу.

Повсюду затрубили горны, и имперский гарнизон закипел, как растревоженный улей, и начал готовиться к обороне.