====== Глава 23 ======
Вниз, по винтовой лестнице башни Гриффиндора, перепрыгивая через три ступени, затем прямо по короткому коридору, свернуть налево, оказаться в бесконечно высоком помещении. Едва успеть вскочить на уже отъехавшую лестницу – к счастью, пустую, в отличие от многих других – съехать по гладким перилам под недовольные вскрики волшебников с ближайших портретов, чудом умудрившись встать на ноги. Столкнуться с девушкой, даже не обратив внимания, с какого она факультета. Услышать в свой адрес нелицеприятное высказывание – конечно, я даже не помог ей подобрать оброненные учебники. С тяжело бухающим сердцем прошмыгнуть в узкий проход, бежать и бежать по коридорам, не замечая никого вокруг, слышать лишь шум крови в ушах и гулкую дробь стука подошв о каменный пол. Задохнуться от испуга, столкнувшись с профессором МакГонагалл за очередным поворотом. Она бледнеет, как смерть, когда я перекрываю её возмущённую речь бурным потоком несвязных слов о том, что профессору Снейпу может потребоваться помощь. Хочу вновь пуститься в бег, но она останавливает меня и настаивает на том, чтобы я всё ей объяснил. Смотря в её испуганное лицо, разрываюсь на несколько частей: я не имею права противоречить собственному декану, но и не удостовериться в том, вернулся ли Снейп в подземелья, тоже не могу. Вцепившись в ворот собственной рубашки, который внезапно начинает душить горло, подавляю разочарованный стон и уже открываю рот для того, чтобы быстро объясниться с МакГонагалл, как она берёт меня за запястье и уверенно ведёт в неизвестном направлении. Провожая взглядом факелы, я, словно в бреду, не узнаю эту часть замка, но когда перед нами появляется массивная дубовая дверь, немного успокаиваюсь: мы возле кабинета моего декана.
Как маленького, она подводит меня к высокому столу, усаживает в кресло, сама опускается в соседнее.
- А теперь, мистер Поттер, расскажите, что произошло? На вас лица нет… – её голос дрожит от волнения, а в светлых глазах появляется тревога, такая явная и непривычная в строгом образе волшебницы.
Не с первого раза мне удаётся собрать разлетающиеся, как фейерверки близнецов Уизли, мысли, к тому же я не знаю, могу ли говорить о видениях с МакГонагалл. Думать мне некогда, поэтому рассказываю всё как есть, при этом на лице профессора успевает смениться целая серия эмоций: от откровенного непонимания вплоть до неподдельного ужаса.
Словно забывшись, волшебница вскакивает с места, начинает мерить кабинет быстрыми шагами, при этом её тонкие руки не могут найти покой: то нервно перебирают кружева по краю широких рукавов тёмно-изумрудной мантии, а то и вовсе смыкают пальцы замком.
Изнывая от неизвестности, я молю МакГонагалл о том, чтобы она отпустила меня. Минерва резко останавливается, словно натыкается на невидимую преграду, бросает на меня абсолютно нечитабельный взгляд.
- Нет, нам нужна помощь директора, и пока он не прибудет в мой кабинет, вы никуда не уйдёте.
Мне хочется удариться головой о стол. Вместо этого стискиваю зубы и прижимаю подушечки пальцев к бешено пульсирующим вискам. Благодаря этому жесту я ловлю на себе по-матерински взволнованный взгляд.
- Поттер, вам нехорошо?
- Да, голова болит… – киваю, ухватившись за подвернувшуюся возможность покинуть кабинет.
Она колеблется, то и дело поглядывая на камин. Наконец, она велит мне отправляться в больничное крыло, а мне едва удаётся скрыть своё ликование и не сорваться на бег. Прикрывая за собой дверь, я успеваю услышать голос Минервы, которая вызывает директора через каминную сеть.
От секундной радости не остаётся и следа, стоит мне продолжить свой сумасшедший марафон.
Частое мелькание факелов, небольшой проём, узкая винтовая лестница, усилившаяся влажность воздуха, густая темнота в неосвещённых углах, гулкое эхо, бесконечные повороты и перекрещивающиеся тоннели, заветная дверь личного кабинета Снейпа. Толкаю её плечом с чувством смертельного страха в душе.
Приглушённый свет из-под низкого потолка, отблески в посеребренных боках канделябров и…пустота.
Его здесь нет.
Кружу по кабинету, как безумный зверь в слишком маленькой клетке. Руки дрожат, будто в лихорадке.
Почти физическая боль прошивает голову насквозь, но это не шрам. Шрам спокоен.
Бессильный стон вырывается сквозь плотно сжатые губы, когда я попадаю в такой же пустующий кабинет зельеварения.
Может, он не успел вернуться?
Загоняю дыхание в ловушку удушья, не щажу сердце и ноги, когда на пределе своих возможностей покидаю замок и бегу далеко вниз до самых ворот, где заканчивается антиаппарационный барьер. Слабая искра надежды на миг озаряет затуманенное сознание, когда я достаю Карту Мародёров, которую всегда держу при себе, но и эта искра тонет в солёном океане реальности, потому что Снейпа нет ни на территории Хогвартса, ни в Хогсмиде.
Дурацкая мысль, как плохо заточенный нож, цепляется острыми засечками за растерянный разум.
Мысль о том, что он может вообще не вернуться.
Мир, который с таким неимоверным трудом смог обрести цвета и эмоции, вновь падает, разбивается о мою голову и осыпается пеплом сгоревших надежд на то, что я смогу научиться жить. Какие-то бестолковые у меня надежды…
Собравшись с силами, отталкиваюсь от железных прутьев и начинаю длинный подъём вверх по главной аллее, но резко останавливаюсь почти на первых шагах. Жуткая злость охватывает меня, причём злость на самого себя. Мерлин Всемогущий, да что я, в самом деле?! Заранее хороню Снейпа! Ведь прошло совсем немного времени. Он же ранен. Наверняка он решил залечить их, потому как аппарация в подобном состоянии невозможна и, более того, опасна.
Он вернется. Он обязательно вернется.
Стоит мне возвратиться в башню, как испуганные друзья не дают мне и шага ступить. Оказывается, они ждали меня в гостиной всё время, что я отсутствовал. Не знаю, что именно им удаётся понять по моему лицу, но когда я внезапно севшим голосом рассказываю о своём видении и том, что раненый Снейп до сих пор не вернулся в Хогвартс…
Гермиона падает в ближайшее кресло, случайно столкнув чернильницу с подлокотника. Рон прижимает ладонь ко рту, Джинни зябко обнимает себя за плечи, а Невилл прислоняется к спинке кресла, в котором замирает Гермиона, в неверии качая головой.
Я тупо наблюдаю за тем, как чернильное пятно медленно расползается по ворсу ковра, прислушиваюсь к собственным чувствам и эмоциям.
- Что ты сейчас сказал? – голос Гермионы звучит пугающе тихо.
- У меня болит шрам. Я вижу явно то, что не предназначено для моих глаз. Эта змея имеет самое прямое отношение к Волдеморту, а Пожиратели наверняка нашли способ, как оживить его. Только они в чём-то провинились перед ним…
Я слышу себя, словно со стороны, и поражаюсь тому, как спокойно и ровно звучит моя речь. Нехорошее предчувствие, что со мной что-то не так, поселяется в душе, особенно когда я читаю чистейшей страх в лицах друзей. Мерлин, нет, только не это. Если сейчас всё вернётся к тому периоду, когда меня боялись собственные друзья…
Я не вынесу.
Чьё-то прикосновение мягко вытягивает из прострации. Подняв уплывающий взгляд, я смотрю на Джинни и не могу понять, зачем мне надо куда-то идти. Наконец, девушка разочаровывается во всех попытках достучаться до меня и настойчиво тянет на себя, заставляя подняться на ноги. Когда мы вчетвером покидаем башню и начинаем спуск по лестнице, Джинни берёт меня под руку с одной стороны, а Гермиона – с другой. Рон идёт немного впереди и постоянно оборачивается, кивая в знак согласия со словами девушек. Правда, я плохо воспринимаю информацию из-за того, что впервые с того момента, как я попал во власть видения, понимаю природу своих мыслей и чувств.
Тишина. Такая же, как в кабинете Снейпа. Внутри себя я не слышу ровным счётом ничего, кроме гула пугающей тишины. Всё замирает в ожидании либо спасения, либо катастрофы, от которой мне попросту не удастся скрыться.
Мы оказываемся на улице. Я теряю ощущение времени и только по солнечному диску, медленно приближающемуся к водной глади озера, могу понять, как долго мы находимся на свежем воздухе. Девочки догадываются, что сейчас мне бесполезно что-либо говорить, поэтому они просто молчат, устроившись на высоком камне и закутавшись в тёплые мантии. Рон спускается к кромке воды, где снег неумолимо тает, смешивается с грязью и илом, неприятно чавкает под ногами. Осторожно, стараясь не поскользнуться, подхожу к другу. Он выбирает плоские камешки и бросает их в озеро под особым углом. Слегка прищурившись от солнечных лучей, я смотрю на круги, плавно расходящиеся от тех мест, где камешек коснулся поверхности воды.
