Мой тяжёлый вздох совпадает с треском вспыхнувшего огня в камине, а в следующую секунду в кабинете раздаётся голос Дамблдора:

– Северус, они вернулись.

*

Я в жизни так не радовался поражениям. Да, группе волшебников Ордена во главе с Ремусом удалось попасть в Лион благодаря портключу, они добрались до собора Сен-Жан, где через десять минут должен был раздаться бой астрономических часов. На их счастье, посетителей практически не было, и им вполне удалось бы наложить чары невидимости на участок вокруг часов до появления заветных фигурок.

Всё полетело к чертям на барабан, когда появился Реддл, чего никто не ожидал. Впрочем, Реддла одолевала та же проблема.

Том в одиночку напал на группу из пятерых волшебников и каким-то чудом одерживал верх, а время летело с сумасшедшей скоростью. Когда раздался бой часов, он оглушил всех и бросился к часам. Он разнес часы вдребезги, ловко поймал фигурку ангела и уже хотел броситься на волшебников с заключительной смертельной атакой. Один ярко-изумрудный луч пролетел прямо над головой Люпина, когда Реддл вдруг остановился, будто к чему-то прислушиваясь. В следующий миг его лицо исказилось от ярости, и он растаял в воздухе. Как говорит Ремус, всё произошло крайне быстро, но он успел заметить негодование на лице Тома, как будто ему не хотелось оставлять их, но пришлось.

– Что-то отвлекло его, заставило покинуть город! – воодушевлённо восклицаю я, выслушав рассказ вымотанного Люпина.

Мы вновь обосновываемся в круглом кабинете директора: Ремус почти сразу падает в гостевое кресло, я от волнения хожу вдоль края подиума, Снейп замирает возле одной из колонн, поддерживающих свод потолка. Директор останавливается возле большого глобуса: он повёрнут ко всем спиной, отчего складывается впечатление, что ему нет дела до происходящего, но я уверен, что это не так.

– Это стало нашим спасением, – устало выдыхает Люпин, проводя ладонью по волосам, и добавляет уже мрачным тоном, – только мы упустили крестраж. Неизвестно, куда Реддл спрячет его на этот раз, но можно быть уверенным: новое место будет куда более надёжным.

Со стороны Снейпа раздаётся короткий смешок.

– Поверь, Ремус, вряд ли всё было так просто. Реддл наверняка оградил часы несколькими кругами защитных заклинаний, на разрушение которых понадобилось бы приличное количество времени. То, что ему удалось разбить часы рядовым заклинанием, только подтверждает всем известную гипотезу: защитные чары оказываются бессильны перед создателем.

Повисает напряжённая тишина, я перестаю мерить шагами кабинет и останавливаюсь с другой стороны колонны, к которой прислонился Снейп. Дамблдор медленно отходит от глобуса, водит подушечками пальцев по пушистым усам, принимая решение. Наконец, он поворачивается так, чтобы видеть меня, Снейпа и Люпина одновременно, и уверенно произносит:

– Ремус прав, мы не знаем, где теперь будет храниться медальон, но мы можем решить дальнейшую судьбу кольца. Я вынужден согласиться с тем, что его необходимо вывезти из Хогвартса.

– Но куда? – откликается Снейп, критично вздёргивая бровь, но Дамблдора нисколько не смущает подобная реакция профессора.

– К Николасу Фламелю, моему давнему другу. У него есть множество редких артефактов, которые могут представлять внушительную угрозу для крестражей. Он как раз живёт во Франции, но чтобы попасть туда, нам необходим портключ.

Директор замолкает и обводит нас пытливым взором, пока Ремус с готовностью не поднимается с кресла:

– Портключом могут заняться Кингсли с Артуром, а мы должны быть наготове, время не ждёт. Пока мы сидим здесь и размышляем, Реддл наверняка продумывает план похищения утерянного крестража.

Снейп цокает языком, что слышно только мне, и терпеливо произносит, хотя по нему видно видно, что он едва сдерживает себя, чтобы не поморщиться от досады:

– Хочу напомнить о том, что говорилось в письме: не стоит прибегать к помощи Министерства. Да, наша охота на крестражи больше не является тайной, но зачем рисковать лишний раз?

Оттолкнувшись от колонны, профессор делает несколько шагов в направлении директора, заключая с лёгким нажимом:

– Альбус, вам под силу создать портключ самостоятельно и переправить нас прямо к Фламелю.

Дамблдор обдумывает слова Снейпа, а потом соглашается, добавив при этом:

– Только мне необходимо связаться с Николасом прежде, чем мы появимся на пороге его дома без приглашения.

Странное волнение поднимается внутри меня: такое всегда бывает, когда на горизонте появляется опасное приключение.

– Постойте! – восклицаю неожиданно даже для себя самого, и трое волшебников разом оборачиваются ко мне. – Я тоже поеду.

– Это исключено, — с нажимом произносит Снейп, готовый кинуться ко мне, но Дамблдор останавливает его движением руки. Убедившись, что профессор не решится на крайние меры, которые смогут удержать меня в Хогвартсе, директор делает шаг вперёд и осторожно интересуется:

– Позволь узнать причину подобного решения?

Я переминаюсь с ноги на ногу, проводя влажными ладонями по бокам, и как можно увереннее отвечаю, стараясь не обращать внимания на испепеляющий взгляд Снейпа:

– Я уверен, Реддл не посмеет притронуться ко мне, пока не узнает, как извлечь из меня часть собственной души. Вряд ли это знание придёт к нему в ближайшие дни, поэтому моё присутствие может стать гарантией того, что он не тронет остальных. Фактически, я – ваш спасательный круг.

Незаметно выдыхаю, изо всех сил борясь с желанием провалиться сквозь землю, потому что лицо Снейпа внезапно каменеет, но во взгляде потемневших глаз плещется обещание растолочь меня в порошок сразу, как мы останемся наедине.

Ремус качает головой, не в силах противостоять моей настойчивости, а Дамблдор не спешит радовать меня положительным ответом. Подойдя ещё ближе, он опускает ладони мне на плечи, закрывая собой фигуры Снейпа и Люпина, вглядывается в моё лицо и спрашивает, выделяя интонацией каждое слово:

– Ты осознаешь, на что решаешься?

Я недолго смотрю в его невероятно-синие глаза, сжимаю челюсть и уверенно киваю, считая, что этого вполне достаточно. Директор кивает в ответ и тут же отходит от меня, продолжая что-то говорить Ремусу, а я спешу смыться из кабинета, внезапно вспомнив про друзей, которые наверняка волнуются за меня.

Меня совершенно невежливо хватают за едва заживший локоть и бесцеремонно разворачивают вокруг своей оси, как только я проскакиваю мимо каменной горгульи. Я только хочу открыть рот и возмутиться, но сильные руки вцепляются в свитер на груди и безжалостно встряхивают, рассерженный взгляд чёрных глаз ввинчивается в меня.

– Ты безмозглый идиот, раз решаешься на подобное! – шипит Снейп прямо мне в лицо, отчего меня на мгновение обдаёт ледяным испугом, но я быстро подавляю это неприемлемое чувство. Собрав в кулак всю волю и наглость, вскидываю голову, достойно встречая натиск и совершенно не заботясь о последствиях:

– Называйте меня, как угодно, я своё решение не изменю, и вы мне не помешаете.

Он на миг застывает от такой наглости, изумлённо приоткрыв рот, даже ярость тухнет на дне зрачков, и этого оказывается достаточно, чтобы я резко вырвался из захвата и тут же поморщился от боли в районе ключицы. Видимо, недавняя травма всё же даёт о себе знать, только мне сейчас не до неё. Мне нужно, чтобы Снейп понял: я устал прятаться за чужими спинами, потому что действительно могу быть полезен. От всплеска адреналина сердце бьётся как заведённое, пока мы буквально прожигаем друг друга непреклонными взглядами. Не знаю, как долго это могло бы продолжаться, но вдруг Снейп закрывает глаза на несколько мгновений, а когда открывает их вновь, всем своим видом он начинает излучать поразительное спокойствие.

– Иди за мной, – твёрдо, но без угрозы, произносит он, хоть я и сомневаюсь, стоит ли доверять ему в данный момент. Не дожидаясь, профессор разворачивается и уходит в неизвестном направлении, а мне ничего не остаётся, как повиноваться.