– Пошли, что ли… Чего зря время терять? – оОо –

Из подобия сна – если будучи во плоти в Тени вообще можно спать – меня вытягивает настойчивое потряхивание. Медленно открыв глаза, я понимаю, что надо мной нависает обеспокоенное лицо Лета.

– Что? – Вставай. Ты выбрал неудачное место, чтобы засыпать. Приди я в себя позже, Тень бы выпила тебя. – Она меня и так почти выпила, – с усилием провожу руками по лицу, разгоняя остатки туманной мути в сознании. Летис тем временем быстро осматривается: – Тем более. М-да, качественно мы тут…побуянили. Никогда не думал, что Тень можно настолько…изодрать. Впрочем, демоны с ней, с Тенью, нужно выбираться. Нас и так занесло к провидицам на огонек. – А конкретнее? – Не могу сказать. Этот участок Тени – отражение какого-то города у побережья, но какого – не знаю…Не Амарантайна, и не одного из портов Империума – точно. – Как ты это определяешь? – а вот это уже любопытно… – Смотри сам, – он подходит ко мне и встает со спины, прижимая кончики пальцев к вискам. Тень на миг рассыпается радугой красок и дыр, словно ривейнский ковер, поточенный молью, а потом в этом пестроцветье я начинаю различать смутные силуэты – смазанные, колеблющиеся сгустки…чего-то.

Пальцы исчезают – и Тень снова выгорает до призрачно-золотистого и мутной зелени.

– Это – спящие жители, – Лет всматривается во что-то, отвечая отстраненно, словно мыслями он где-то далеко. – В отличие от магов они не могут двигаться в Тени и привязаны к некоторым ее…участкам. А вместе с ними привязаны к этому месту и их сны. – И какая тут связь? – Среднестатистический житель Тедаса не бывал нигде дальше родного города или деревни, ее окрестностей и, в идеале, столицы. Сны таких обывателей волей-неволей наполнены знакомыми образами – будь то соседские фермы или главная увиденная им достопримечательность. Плюс – эмоциональные отпечатки в большинстве своем так же связаны со знакомыми местами. По этим образам и можно определить, в какой части Тени находишься.

Логично. Все, так или иначе, видят во сне свой дом. Или то, что считают домом… Впрочем, это уже о больном.

– Принцип одуванчика… – Что, прости? – я невольно хмурюсь, глядя на задумчивого Эльфика Второго. Мне не послышалось, нет? Тот пожимает плечами, повторяя: – Принцип одуванчика. Все крупные острова Тени привязаны Истоку, что в центре Черного Города. К ним в свою очередь привязаны те, что поменьше. К тем – еще более мелкие. И к каждому, вне зависимости от их локации, привязаны сны смертных. Как одуванчик. Черешок, семечки, на семечках – пушинки с перышками, каждое перышко с ворсинками…и так до бесконечности.

Нет, не послышалось…

– Долийцы все – ненормальные… – Можешь это повторить.

Хмыкаю. Он усмехается, выходя из состояния сосредоточенности, подбирает свой рюкзак, подтягивает все ремешки доспеха и протягивает мне руку:

– Держись крепче. Нам нужно добраться до мало-мальски знакомого участка, а там будет проще. – А ты не можешь найти путь по снам? – Могу, но не с тобой. Ты не умеешь скользить по нитям Завесы. Проще двигаться островами.

Киваю. Все же он знает о Тени куда больше меня – тут никто и спорить не будет. Крепко сжимаю его запястье в замок, ощущая на своем хватку его пальцев, и делаю шаг в сводящую с ума пляску цвета.

– оОо –

Коридор вывел их в довольно просторный то ли зал, то ли пещеру, тянущуюся в обе стороны на невероятное расстояние – дальние ее стороны терялись в абсолютном мраке, куда не доставал даже свет максимально усиленных светляков.

– Ну и куда нам? – Налево. – Всегда-то мы ходим налево…. Боюсь, мой Страж меня не поймет, – Зевран, переставший выглядеть призраком самого себя, снова оптимистично комментировал все происходящее, но все в отряде видели, чего ему это стоит – беспокойство, сменившее отчаяние, глодало Ворона похлеще огра. – Главное, чтобы на этом «лево» не наблюдалось пауков. А так я счастлив. – А почему именно пауков? – У Бьянки арахнофобия.

Андерс фыркнул, аккуратно пристукнув посохом по полу и привязав светляка к ограниченному ареалу движения, и тот принялся кружить над группой с удвоенной энергией.

– Далеко? – Две мили и еще один небольшой спуск. Все чисто. Можем идти, – Натанияль снова закрепил ремешок планшета на поясе и двинулся вперед. Алистер демонстративно скорчил угрюмую рожу, вызвав смешки спутников, и прибавил ходу, догоняя Хоу.

Подземные залы оказались естественными – и светлячок то и дело выхватывал из тягучей застывшей темноты огромные, тысячелетние колонны, у основания которых мерцал изумрудными искрами пещерный жемчуг, острые клыки капей, тонкие слюдянистые корки драпировок, затянувшие просветы между камней, словно чистейшее стекло. Андерс оглядывался по сторонам – великолепие этого природного дворца было невероятным и казалось вовсе невозможным. Щетки драгоценных камней и едва заметные, в волосок, нити лириума превращали серебристый известняк и мрамор – в воздушное, эфемерное плетение каменного кружева – и неяркий зеленоватый свет делал все окружающее похожим на Тень.

Где-то далеко, доносимый эхом, слышался дробный перестук капели, которому вторило едва уловимое пение неведомо как заблудившегося в милях под землей ветра, и путники невольно придерживали шаг, не решаясь нарушить эту странную мелодию, гуляющую по чертогу.

– Добро пожаловать, букашки, в тронный зал Древнего Бога, – шепот Варрика был тихим, но эхо разнесло его далеко в стороны, и все невольно обернулись. Гном тут же пожал плечами, – А что, разве нет?

Отражение голоса прозвучало прозрачным перезвоном где-то высоко под сводами пещеры, разрастаясь и ширясь, превращаясь в странную песню без слов. Она шептала и плакала, стонала в камнях и томным вздохом падала к самой земле, чтобы спустя миг вновь взвиться вверх пронзительным вскриком.

Натанияль прижал палец к губам и поспешил вперед, неловко дергая плечами – эта мелодия была ему знакома. Она была знакома всем Стражам.

Спустя полчаса они дошли до дальней оконечности пещеры и теперь искали вход в тоннель, отмеченный на карте, однако тот обнаруживаться не желал. Ровно до тех пор, пока Зевран не поднял голову вверх:

– Amigos, мы не там смотрим. Вон он.

Метрах в десяти над их головами был различим скальный уступ и темнеющий зев прохода. Алистер прищурился:

– Лезем? – А есть другой способ? – Натан пожал плечами и расстегнул ремни броневых пластин, снимая их, проверил крепления оружия, которое оставлять не решился, после чего выудил из-за пояса петлевые «кошки» для рук, – Я поднимусь и закреплю веревку.

Дождавшись согласных кивков, он примерился и резким движением кисти вбил острые шипы кошки в камень, подтягиваясь. За правой последовала левая, нашедшая свою трещину. Медленно и предельно аккуратно – хоть высота и была небольшой, но сорваться с нее явно оказалось бы весьма неприятным происшествием – Натанияль карабкался вверх, стараясь двигаться по прямой. Пару раз шипы почти сорвались, но не иначе как сама Судьба была на его стороне – до уступа он добрался в рекордный десяток минут.

Еще через некоторое время они уже мрачно смотрели вглубь темного провала.

– Идем все вместе? – Мы слишком далеко зашли, Блонди. Думаешь, я упущу возможность поглазеть на спящего Архидемона? – Ты? Да ты скорее туда рванешь, сверкая пятками, bueno? – Зевран тихо рассмеялся, не забывая при этом проверять кинжалы. – Ну… помолясь, как говорится, – Нат выдохнул и сделал шаг в проход. Светлячок метнулся вперед, освещая путь. – оОо –

Выедающее сознание мельтешение красок рассыпается золотистым песком, это красиво, когда видишь подобное в первый раз, ну, максимум, в пятый, но когда потеряешь счет таким переходам из зоны в зону – это приедается. Мы выходим из складок Тени в какой-то очередной мелкой лощинке, и Летис неожиданно отпускает мою руку:

– Нашли. Теперь отойди к самому краю полянки, я буду думать, как нам отсюда вылезти. – Осторожнее. Не хотелось бы распороть Завесу. – Нет, до этого, думаю, не дойдет…