– Все, давай! Действуй! – Виктор Абрамович заметно повеселел и легким движением руки отослал подчиненного перекраивать сценарий произошедшего ЧП.

После работы Алла заехала в ИВС, но там у нее передачу не взяли, сказав, что ее мужа здесь нет. «А где же он?» – удивилась Алла. «Не знаю, – ответил чиновник изолятора, – спрашивайте у своего адвоката». Адвокат по телефону сообщил, что он больше не работает по делу Максима, тому назначен новый адвокат.

Оксану из садика забрала поздно. По дороге домой девочка без умолку рассказывала маме, как она играла в группе с ребятами, за что воспитательница наказала противного Антона, и что они ели на обед. Алла слушала девочку вполуха, размышляя о новом странном факте. Вдруг она услышала, что дочь рассказывает о каком-то дяде, приходившем к ней в детский садик.

– Он был с такой болодой и в челных очках. А потом он высыпал из пачки все жвачки, написал что-то на обелтке и велел пеледать маме записку.

– Какую записку? – навострилась женщина.

– Я не знаю. Воспитательница отоблала записку у меня и сказала, что у чужих дядей никогда не надо ничего блать.

– Он тебе ничего не сказал больше?

– Нет.

– А как ты с ним разговаривала? Он что, заходил в садик?

– Нет. Он подошел с улицы к огладе и позвал меня «Оксана, Оксана!». Я подошла, а он еще сказал: «Девочка моя, пеледай маме записку». Я записку взяла, а потом подошла воспитательница, велела, чтобы он уходил. Он потом ушел. И он был такой… ну, как Дед Молоз, и у него голос был как у папы.

– О господи, это он! – воскликнула Алла, и слезы брызнули из ее глаз.

Странности на этом не закончились. Поздно вечером, когда она уже уложила Оксану спать, ей неожиданно позвонил Плешкунов и попросил, чтобы она вышла на улицу к его машине.

– Так зайдите ко мне, Ростислав Аверьянович, – предложила она бывшему начальнику Максима.

– Алла Викторовна, будет разумней, если вы сами подойдете ко мне. Моя машина стоит через три дома от вашего, напротив аптеки.

– Ну, хорошо, сейчас подойду.

Одеваясь, женщина недоумевала: в чем секрет такой конспиративной встречи с генералом ГРУ?

Плешкунов был сдержан, но встревожен, это Алла почувствовала сразу.

– Какие новости, Ростислав Аверьянович? – спросила Алла, сев в машину.

– Новость одна, Максим исчез, – тихо сообщил Плешкунов.

– Как исчез, куда исчез?!

– Его потеряли, когда перевозили из ИВС в следственный изолятор. Это все, что мне удалось узнать. Подробностей пока никаких.

– Как можно потерять человека, тем более в автозаке с решеткой? Это что, кукла какая-то?

– Алла Викторовна, я действительно ничего не знаю. Из того мизера информации, что у меня есть, я могу строить только туманные версии.

– Какие версии?

– Его могли похитить, он мог сбежать. Его могли куда-то спрятать для своих целей фээсбэшники. На такие штучки они мастера.

– Ну, а вы-то что, ГРУ? Такая мощная структура, и не можете в своей собственной стране защитить своего сотрудника.

– Мы не сидим на месте. Шеф сейчас вентилирует вопрос по Максиму через свои каналы в ФСБ. Мы нашли хорошего адвоката. Я через свои связи выясняю, что там произошло в ИВС, где содержали Максима.

– А в чем вообще обвиняют моего мужа? Какое он мог совершить преступление?

– Ему инкриминируют хищение государственных денег в размере одного миллиона долларов.

– Чушь какая-то. Откуда он мог их похитить?

– Это деньги по девятой статье. Ну, в общем, для оперативных расходов.

– Вы сами-то в это верите? – Алла повернулась к генералу и со злостью посмотрела на него.

– Нет, не верю, – произнес Плешкунов и взглянул женщине прямо в глаза. – Алла Викторовна, если он с вами свяжется, скорее всего по телефону, скажите ему, чтобы он вернулся в следственные органы и не натворил никаких глупостей.

– Каких еще глупостей?

– Я не знаю, что он еще может сделать. Предполагаю, что он самостоятельно хочет доказать свою правоту, но использует при этом неоднозначные методы. А это может обернуться против него.

– Господи, да за что же его можно наказывать?! Он был в нескольких горячих точках. Никогда не отказывался от командировок, мне всегда говорил: «Такая у меня работа, Родина требует». А теперь из него лепят преступника, – Алла всхлипнула.

– Успокойтесь, Алла Викторовна. Мы приложим все силы, чтобы восстановить справедливость. У меня к вам просьба или совет, расценивайте, как хотите. Смените симку в своем телефоне.

– Зачем? – Алла недоуменно посмотрела на генерала.

– Так надо. И еще. Если вам позвонит Максим, скажите ему, чтобы он ни в коем случае не подходил к своему дому.

– Вы считаете… – Алла с тревогой посмотрела на генерала.

– Я ничего не считаю. Просто… береженого Бог бережет.

– Хорошо, я сменю сим-карту, и вы получите мой новый номер телефона.

– Вот и прекрасно. Если появится что-то новое, я вам сообщу.

– Спасибо. – Алла вытерла слезы и вышла из машины.

Генерал Каретников въехал на подземную стоянку под домом, поставил свою «Ауди» на привычное место. Он был в приподнятом настроении и напевал мелодию, которую недавно слышал по радио: «Папп-па-пара-папа, папп-па-пара-па…» Генерал не помнил, как называется эта опера, помнил только, что там что-то про сердце красавицы, которая всем изменяет.

Причина хорошего настроения была весомая. Сегодня встречался с Пашкой Неверовым, бывшим сокурсником по училищу. Этот в молодости залетный курсантик, оказывается, дослужился до генерала и занимает сейчас нехилый пост – начальник строительного управления Нацгвардии. Встреча была деловая и проходила в его кабинете.

Неверов сделал конкретное коммерческое предложение: необходимы строительные материалы для какого-то важного объекта и бригада строителей на этот объект.

– Понимаешь, Игорь, – объяснил в начале беседы Неверов, – объект особо режимный, кого попало мы туда на работу взять не можем. Кроме того, надо очень срочно. А у тебя такие ресурсы: и стройматериалы, и строители проверенные. Вот я и решил: что я буду бегать искать кого-то? Заключим договор подряда, и нам дело сделать, и тебе премиальные. – Неверов хитро подмигнул ему.

А чего? Сидеть у реки и не напиться? Подряд солидный, тянет миллионов на сто. Если сделать стандартный откат, два процента, то уже пара миллионов. Деньги сами плывут в руки. Лови момент, Игорь!

Игорь Вениаминович вышел из машины и уже собирался нажать кнопку на пульте, чтобы заблокировать дверцы автомашины, как вдруг сзади метнулась тень, и в спину генерала уперлось что-то твердое.

– Одно неосторожное движение или писк, и я пристрелю тебя, – раздался сзади зловещий шепот, от которого у Игоря Вениаминовича все внутри похолодело.

– Что вам надо? Забирайте деньги, их, правда, у меня немного, тысячи две…

– Садитесь в машину, – приказала «тень», – только медленно, медленно… Не оборачиваться!

Желание обернуться у Игоря Вениаминовича действительно возникло, но он не посмел ослушаться: голос «тени» парализовал волю, к тому же этот голос показался ему знакомым. Они сели в машину: Игорь Вениаминович на водительское сиденье, неизвестный – сзади.

– Дайте мне ваш телефон, – приказал незнакомец. Игорь Вениаминович выполнил требование. – А теперь поговорим.

И тут он узнал его!

– Вы что, сменили профессию, стали грабителем? – Генерал хотел произнести эту фразу саркастически, но вместо сарказма в голосе прозвучали испуг и удивление.

– Угадали, но не совсем, – ответил Иконников, – практикуюсь как стажер-киллер.

После этих слов Максим накинул на шею Каретникова шнур, который медленно стал впиваться в толстую шею жертвы.

– Что вы делаете? – захрипел Игорь Вениаминович и вскинул руки к шее.

Шнур стягивал его все сильнее. Лицо Игоря Вениаминовича пошло красными пятнами, он стал задыхаться, и ужас с новой силой объял его. Однако вскоре шнур ослаб, и Каретников стал жадно глотать воздух ртом.