Не обращая на нее внимания, я подошел к дверце, взялся за ручку. И стоял, не решаясь потянуть. «Я не хочу е*ать этих потаскух», – неожиданно волна возмущения прокатилась в моем сознании. Девушки удивленно наблюдали за мной, а я не понимал, что со мной происходит. Прошла целая минута, а я так и не смог открыть эту чертову дверь. Вздохнув, я развернулся и начал спускаться.
- Ты что, передумал? – огорчилась одна из блондинок. – Хочешь, пошалим в твоей машине, если тебе не нравится в комнате?
- Не сегодня, – бросил я, открывая дверцу и забираясь внутрь. Я отъехал метров на пятьдесят, завернул за угол и остановил тачку. «Какого хрена?!» – выругался я вслух. Я посмотрел на свое отражение в зеркале заднего обзора, будто ожидая увидеть там кого-то другого. «Что происходит-то, мать твою?! С чего это тебя теперь шлюхи не устраивают?» И вдруг я понял – почему. Как бы это парадоксально не звучало, все дело было в гордости. Это было похоже на то, как спортсмен, замахнувшийся на вес в сто килограмм, не захочет поднимать штангу в пятьдесят, как гурман, отказывающийся есть простую еду. И – да, причина была в той женщине. Замахнувшись на нее – на ее тело, такое манящее, но недосягаемое, недоступное по неизвестным мне причинам, из-за барьеров, принципов, которые я сам себе же и воздвиг, доступное перестало меня прельщать. «Ну ахренеть теперь».
«Мда, и как мы до этого докатились?» – подумал я, сидя на темном заброшенном складе за проржавевшим контейнером с машинным маслом, сжимая кровоточащее правое плечо. Я знал, что передышка моя временная, так как следы крови наверняка скоро приведут Моррини и его людей сюда. Я расстегнул плащ и уставился на диагональный разрез на груди, из которого, не переставая, лилась алая влага. «Чертова баба! Сколько еще ты будешь отравлять мне жизнь?!.. Хотя… Когда ты уже признаешься себе, что она не заставляет тебя совершать все эти безрассудства? Можно сколько угодно валить на нее все свои проблемы, но причина-то…», – не успел я додумать, как послышались голоса и звуки многочисленных шагов.
А начиналось все так хорошо. Я последовательно уничтожал вражеские базы одну за другой, с каждым днем приближаясь к своей главной цели. Я приехал в главный штаб к ночи, легко разделался с охраной, даже не подняв шума. Однако моя самонадеянность и желание поскорее расквитаться с Франко сыграли против меня – позабыв о камерах, я позволил противнику обнаружить меня раньше, чем я доберусь до него. В принципе, так и было задумано, ведь я был наслышан, что Моррини неплохо дерется на саблях, и перед его смертью я хотел с ним немного поиграть, но только на нейтральной территории. А посему следовало выманить Франко из его норы, что я и сделал. Но не думал я, что этот проклятый трус возьмет с собой всю свору – я гнал по шоссе под двести, а за мной неотступно следовало десять машин. В черте города, под утро, я понял, что надо с этим кончать, но под обстрелом сражаться с боссом смысла не имело. Я подпускал к себе по нескольку смельчаков, отстреливаясь в ответ, петляя по узким переулкам пустого города, стремясь только подобраться к Франко, зная, что как только я разберусь с ним, от смелости его людей ничего не останется.
И вот я в очередной раз свернул за угол, буквально протискиваясь между двумя плотно стоящими домами, как навстречу мне выбежала маленькая итальянская девочка. Понятия не имею, что ребенок делал в пять утра на улицах города – может, сам дьявол послал демона, притворившегося этой девчонкой, чтобы погубить меня. Она смотрела на меня своими большими карими глазищами, комкая в ручонках подол розового платьица. «Потерялась, может?..» Над правым ухом просвистела пуля, возвращая меня к реальности. Я обошел девочку стороной.
- Тебе лучше смыться отсюда, пока куча дядек с пистолетами не начали стрелять во все, что движется, – бросил я, выбираясь из переулка. Черт дернул меня обернуться назад – я увидел, что она так и стоит там, не двигаясь с места, а в конце просвета уже теснятся, толкаясь, люди Моррини. – Эй, ты что, не слышала меня? – прикрикнул я на ребенка. Она обернулась на мой голос, в глазах ее стояли слезы. Где-то я уже видел этот жалостливо-обреченный взгляд и глаза на мокром месте. Я вздрогнул, поняв, что девочка как две капли воды, должно быть, похожа на Рену Ринальди в детстве. В этот момент один из тех ублюдков начал стрелять. «Твою мать», – я метнулся назад, присев перед девочкой на колени, собираясь вытащить ее отсюда, и тут-то пуля и попала мне в плечо. Ненавижу огнестрельные ранения. Ненавижу детей. Ненавижу эту женщину. Поморщившись, я взял испуганного ребенка на руки.
Я протащил ее два квартала, и вдруг она спросила:
- Дядя, тебе больно? – «Нет, бл*ть, вообще ништяк!»
- Пустяки. – Я искал глазами людей, чтобы отдать им девчонку, но город будто вымер.
- Нужно плолаботать лану, – серьезно заявила маленькая брюнетка. Я уставился на нее, будто на привидение. «Уж не она ли это, в самом деле?..» Выкинув этот бред из головы, я усмехнулся.
- Не проработать, а обработать. Откуда ты знаешь это?
- У меня мама – влач.
- Кстати об этом, где она? – На очередном перекрестке я посмотрел по сторонам, не представляя даже, куда направляюсь.
- Она болеет, – грустно заметил ребенок, опустив голову. – Я хотела поплосить у тети в аптеке лекалства.
- А папа где, почему он не сходит? – Я решил свернуть направо, руководствуясь лишь интуицией.
- Папы нету. Он ушел. Я хотела его поискать и поплосить денежку, ведь тетя в аптеке не дает лекалства плосто так, а мама давно болеет и не лаботает.
- Ублюдок, – в сердцах выругался я. Девочка нахмурилась.
- Мама говолит, пло папу нельзя плохо говолить.
- Можно, поверь мне. Таких в детстве топить надо.
Наконец-то, я увидел дальше по улице какую-то влюбленную парочку и направился прямиком к ним. Увидев меня, девушка сжала локоть своего парня, а он встал перед ней, загораживая. Я бы посмеялся, если бы у меня было время, но я поставил девочку на ноги, достал из кармана пачку банкнот, несколько купюр протянул парню:
- Как только откроется аптека, купишь лекарства, которые девчонка назовет, а потом до дома ее проводишь. – Глаза его широко раскрылись от страха и удивления. – И только попробуй деньги себе забрать! – Для пущей убедительности, я приставил к его лбу пистолет. Девушка пронзительно заверещала. – Ты меня понял? – Парень побледнел и испуганно кивнул. – Не слышу!
- Д-да, дда, все понял.
- Это хорошо, потому что если не понял, я тебя из-под земли достану, – я убрал пистолет и протянул пачку денег девочке. – Держи. А с отцом твоим я попозже разберусь.
Я поспешил дальше по улице и вскоре услышал звонкий голосок:
- Спасибо большое, дядя!
Избавившись от балласта, я обогнул квартал, вернувшись назад, и столкнулся нос к носу с Франко Моррини. Радостно ухмыльнувшись, я направился прямо к нему, но его тут же окружила охрана, а сам босс поспешно ретировался за спины своих подчиненных. Они пытались взять меня в кольцо, и в это время этот трусливый подлец зашел со спины, однако я вовремя заметил его маневр. Все бы ничего, но драться на мечах, одновременно отстреливаясь от его людей, так и норовивших продырявить мою бошку, было делом нелегким. Поэтому в какой-то момент я и подставился под его удар. Сабля прочертила в воздухе дугу, отводя мой меч, а вторая располосовала накрест мою рубашку, добравшись и до тела. «Мразь», – я оттолкнул его мечом, собираясь угостить порцией взрывчатки, которая пришлась на ретивых охранников, кинувшихся прикрывать своего босса.
Еще минут двадцать скитаний по заброшенным кварталам, и вот я оказался здесь, на старом складе.
- Я знаю, что ты здесь. Твоя кровь привела нас сюда. – произнес Франко. – Суперби Скуало. О тебе ходят легенды, – он усмехнулся. – Непобедимый мечник Варии, – он произнес это слово как ругательство, и у меня зачесались кулаки начистить ему рожу. – Предлагаю тебе сделку. Мы сразимся с тобой, я отошлю своих людей. Если ты победишь, они тебя отпустят. – «Да-да, конечно. Перед кем ты строишь из себя рыцаря чести, мне интересно?» – У тебя ведь, в сущности, нет выбора.
