Хицугая поднялся с насиженного места, подошел к окну в свою комнату и нахмурился – выход на крышу был закрыт изнутри. В авторстве каверзы капитан ничуть не сомневался – кроме Карин в комнату Ичиго никто не заходит. Тоширо вздохнул и, спрыгнув с навеса веранды, позвонил в дверь.

– Тоширо-кун? Разве ты уже не пришел? – Иссин, открывший дверь, слегка опешил.

– Я пришел ещё раз, – раздраженно ответил Хицугая, проходя внутрь.

– Тоширо, ты не должен гулять так поздно! – принял наставительную позу названный отец. – В твоём возрасте опасно ходить по тёмным улицам.

Глаз Хицугаи нервно дернулся.

– В моём возрасте? – прохрипел он сквозь зубы, и Иссин осёкся. Пусть Куросаки-старший и в самом деле годился ему в отцы, но говорить так не имел никакого права. – Лучше бы за своей дочерью смотрели. А то гуляет допоздна неизвестно с кем, – холодно бросил Тоширо, поднимаясь наверх.

– Как это, неизвестно? – Иссин довольно скрестил руки на груди, – Катами-кун всегда провожает её с танцев, – блеснул он своей осведомлённостью, и Хицугае ничего не оставалось, как безразлично удалиться.

– Тоширо, ты где был? – Карин завалилась в комнату без разрешения. – Я заходила – тебя не было.

– Куросаки, тебя стучаться не учили? – хмуро осведомился Хицугая. Он лежал на кровати, согнув ноги в коленях, и листал учебник по английскому.

– Ты стесняешься? – наивно поинтересовалась брюнетка и села рядом, облокотившись на его колени, как на спинку кресла. – Так куда пропал?

– На звёзды любовался, – процедил Тоширо и распрямил ноги, так что Карин едва удержалась.

– А чего меня не позвал?

Капитан цыкнул, ну что за особа! Ни слов на неё не хватает, ни нервов.

– Хицугая! Хватит меня игнорировать! – разозлилась брюнетка. Черт, кажется, она о чем-то говорила. А впрочем, ну её.

Да не тут-то было. Куросаки забралась на кровать с ногами, сев на Тоширо верхом в районе пояса, выхватила из его рук книжку и приласкала ею по лбу.

– Забываешься, Куросаки! – взъелся парень, выкидывая книгу куда-то в сторону. Он перехватил девушку за запястья и чуть развел руки в стороны. Потеряв равновесие, Карин упала вперед, а поскольку сидела она достаточно высоко, то уткнулась носом в белые вихры. Но это была только половина беды, поскольку её грудь с большим вырезом женской футболочки оказалась напротив лица парня. Его горячее дыхание щекотало чувствительную кожу сквозь ткань.

Хицугая выдохнул сквозь зубы и вытащил нос из ложбинки между грудей. Впрочем, ему не привыкать. Он заметил, как застыла и напряглась Карин, ощутил, как по его телу прошла волна непонятной дорожи. Не привыкать? Это он погорячился – с Мацумото почему-то такого не было. И это надо было срочно прекращать!

Поскольку Куросаки практически лежала на нем, вытянувшись, то ему не составило труда освободить свои ноги. Хицугая обвил ими ноги брюнетки и резко крутанулся, подмяв девушку под себя. Ситуация поменялась: теперь он сидел на брюнетке верхом, прижимая её руки к кровати. Карин, пребывая в шоке, смотрела на Тоширо широко раскрытыми глазами, сейчас практически чёрными, и Хицугая почувствовал, как его затягивает в омут. Он чуть согнул руки в локтях, не в силах сопротивляться притяжению...

Вспышка. Кажется, это начинает становиться традицией. Пара резко повернулась к двери, чтобы увидеть Куросаки-младшую, медленно заливающуюся румянцем.

– Простите, – пискнула Юдзу и вылетела из комнаты.

Хицугая ошарашено смотрел на открытую дверь, мысли, успевшие разбежаться, не желали возвращаться на своё законное место. Из ступора его вывел довольно спокойный голос снизу:

– Могло быть и хуже. Нас мог застукать отец.

– И хорошо, что здесь нет Мацумото, – добавил Тоширо, освобождая Карин из собственного плена, – они определенно стоят друг друга.

Карин встала и оправила одежду, хмыкнула, глядя на Хицугаю:

– Знаешь, а ты не такой уж мелкий, Ка-пи-тан, – выделила она последнее слово, хитро улыбнулась и, чмокнув парня в губы, выпорхнула из комнаты, оставляя его в ещё более ошарашенном состоянии.

Коридор на втором этаже. Дверь в комнату Ичиго. По одну сторону двери стоит Иссин в домашних вытянутых штанах и футболке неопределенного цвета. Мужчина стоит, закрыв глаза и скрестив руки на груди. По другую сторону двери стенку подпирает Юдзу в домашнем кремовом платьице прямого кроя. Заведя руки за спину, она смотрит в одну точку на полу.

– Папа? – наконец несмело произносит русоволосая и получает в ответ мычание. – А ничего, что они там вдвоем?

– М-м-м, – неопределенно повторяет отец, – я доверяю Тоширо... и Карин тоже.

– Выглядишь неубедительным, – хмыкает Юдзу и невольно замирает, слыша натужный скрип кровати.

– Ну, всё, – сдают нервы у Иссина, – я сейчас пойду и...

– Пап, – останавливает его маленькая ладошка дочери, – лучше я пойду.

Она нервно улыбается, перехватывает фотик, до этого болтавшийся на ремешке, и, провожаемая подозрительными взглядами отца, тихо проскальзывает в комнату. Юдзу поднимает фотоаппарат к глазам, жмёт кнопку затвора и уже после того, как погасла вспышка, до её сознания начинает доходить ситуация, которая предстала перед ней в комнате. Очень однозначная ситуация.

– Простите, – выдавливает из себя блондинка и пулей несется к себе в комнату. "Боюсь, отцу этого лучше не видеть, – с этой мыслью девушка прячет фотик под подушку и только потом позволяет себе отдышаться, прикладывая прохладные ладошки к горящим от смущения щекам. – А что со мной сделает Карин-тян..."

Юдзу подняла голову, глядя, как в комнату зашла сестра. Та села на свою кровать и тоже приложила сомкнутые пальцы к розовеющим щечкам. Закрыла глаза и глубоко вздохнула. "Я совсем не хотела целовать его в губы, – успокаивала себя брюнетка мысленно, – это случайно получилось... А стесняющийся Хицугая действительно милый". Карин открыла глаза и посмотрела на притаившуюся сестру.

– Юдзу! – Карин встала и пересекла комнату, – Отдай фотик!

– Неа, – замотала головой блондинка, – Ну, Карин, ты только представь, как будет весело смотреть эти фотки через пару лет.

– Угу. А представь, что через пару лет эти фотки увидит мой парень, – Карин нависла над сестрой.

– Какой парень? Ты же говорила, что у тебя нет парня?!

– А вдруг, появится? Не все же одной куковать?

– Ай, не надо! – Юдзу залилась смехом и задергалась, пытаясь избавиться от щекотки сестры.

Хоть суббота считается у японских школьников рабочей, тем не менее, каждая вторая суббота – свободная. Сегодня – именно такая, и это замечательно, поскольку в доме Куросаки стоит особенный бедлам. Не смотря на довольно ранее для выходного дня утро, вся семья уже проснулась. На кухне стоял дым коромыслом, хотя вытяжка работала на полную мощность. Близняшки в четыре руки жарили блинчики, заворачивая в них творог. В гостиной шебурчал телевизор, на фоне которого выясняли отношения Куросаки-отец и Куросаки-сын. В обеденной за столом сидел капитан десятого отряда и пил зелёный чай. Поскольку кухня, столовая и гостиная имели лишь условное разделение, то все происходящие сливалось в общий гвалт и казалось, что такой бардак стоит во всем доме. "Кстати, – подумал Тоширо, стараясь не выйти из себя, – а что тут забыл Куросаки?" Впрочем, надолго терпения ледяного капитана не хватило.

– А ну заткнулись оба и прижали свои пятые точки к дивану! – наконец рявкнул Хицугая. – Включили телек, так смотрите молча!

Мужчины Куросаки замерли, а потом мигом выполнили приказ.

– Суров, – прошептал сквозь зубы Иссин, старательно пялясь в экран.

– И не говори, – так же подтвердил Ичиго.

– Тоширо, – раздался от плиты голос Карин, – мне, конечно, это тоже надоело, но блины нужно жарить на горячей сковородке.

Брюнетка повернула утварь "лицом" к Хицугае и продемонстрировала прилипшее к покрытой инеем сковородке тесто.