Он хотел бы забыть это время. Он хотел бы забыть часть галлюцинаций, посетивших его, пока он был в коме. Но не мог.

Единственное, что было в его силах – не запачкать тем, во что он превратился, других. Грейсон знал, что глубоко обидел Тима. Знал, что наговорил лишнего и сорвался из-за пустяка. Из-за своих домыслов и мерзкого голоса в голове, который все пытался убедить его в том, что он приносит близким только боль. Из-за глупой обиды на Джейсона, который ушел, не предупредив. И это действительно казалось Дику побегом.

Он был сломлен. Разбит. Ему не хватало сил на борьбу с самим собой. И он все больше сдавался своей темной стороне, позволяя ей управлять своим разумом.

Единственное, на что Дик был способен – оттолкнуть от себя всех, чтобы не мучить. Чтобы им не приходилось каждый день смотреть на него, изможденного и бессильного. Чтобы они не просили от него того, чего он не мог им дать.

С Тимом вышло грубо. Но Грейсон оправдывал себя тем, что заботится о брате.

Он отоспался за день и сейчас ненавидел себя за это. Тело вновь отзывалось болью на каждое движение. Мысли заполняли голову, разрывая ее. Дик не мог сосредоточиться ни на чем, что могло бы помочь ему вырваться из отвратительного состояния. Вместо этого он только сильнее ощущал то, насколько ничтожным он стал. И сам топтался по тому, что не было разбито Ником Эдрианом и наркотиками.

До глубокой ночи Грейсон пытался разобраться в своей голове, а заодно – найти положение, в котором раны будут меньше беспокоить. Как оказалось, такого положения не было.

Мысли снова путались, раз за разом возвращаясь к происходившему на корабле. Несколько раз Дик замечал за собой, что ждет, когда откроется дверь, и в нее войдет Ник.

«Он не придет, – лихорадочно попытался успокоить себя Грейсон. – Я дома. Дома. Больше не будет побоев, наркотиков и издевательств. Больше никто не посмеет мучить меня. Я дома. В своей комнате. Никто не тронет меня здесь. Я дома».

Послышался легкий скрип двери. Дик вздрогнул.

- Грейсон, я…

- Что тебе здесь нужно? – зло крик вырвался из горла раньше, чем Дик вообще осознал, что говорит.

- У меня был кошмар, – немного удивившись такому приему, пояснил Дэмиен. – Я подумал…

- Проваливай! – Грейсон грубо схватил его за шиворот и попытался вытолкнуть из комнаты. – Меньше всего здесь сейчас нужен такой засранец, как ты.

- Что? – растеряно переспросил мальчик, с трудом осознавая услышанное.

- Ты здесь не нужен! – повторил Дик. – Убирайся!

Дэмиен вывернулся из руки Грейсона и, бросив в его сторону полный боли, обиды и гнева взгляд, резко хлопнул дверью.

Дик был окончательно измотан. Практически по стене он сполз на пол, чувствуя, как клокочет внутри злоба. Как хочется кричать, орать, уничтожать того, по чье вине он стал таким. Того, кто выпил из него весь свет, оставив озлобленную мерзкую тварь, от которой надо было защищать семью. Пусть даже это причинит им безумую боль.

Ситуация с Диком не давала покоя. Тим старался списать все на то, что брат не отошел после комы, что дают знать о себе дни мучений, что он действительно чем-то обидел Дика. Не выходило. Было больно и обидно.

За размышлениями Дрейк не заметил, что ноги принесли его обратно к спальне Грейсона. В нерешительности Тим замер, пытаясь понять, стоит ли еще раз лезть к немного неадекватному брату.

В практически полной тишине послышалось что-то, отдаленно похожее на всхлип. Дрейк насторожился и прислушался. Звук повторился. И шел он из-за чуть приоткрытой двери комнаты Дэмиена. Удивленный такому странному сочетанию, Тим вошел.

- Дэмиен? – тихо позвал он, глядя на ком одеяла на кровати, под которым явно кто-то прятался. – Все хорошо?

Теперь было отчетливо слышно сбившееся дыхание и попытки сдержать рвущиеся наружу всхлипывания. Мальчишка, видимо, стиснул зубы и громко зарычал, показывая этим свое отношение к визиту старшего братца.

- Свали отсюда, Дрейк. Я не разрешал заходить!

Попытка сдержаться закончилась тем, что Дэмиен зарыдал.

Отгоняя глупые мысли о том, что стоило бы записать все на видео и показать Брюсу, Тим почти мгновенно оказался рядом с мальчиком и, не обращая внимания на сопротивление, откинул одеяло.

- Что произошло?

- Уйди! Убирайся! Не трогай меня! – закричал Робин, пытаясь спрятать заплаканное лицо, пытаясь скрыть, что он лежит так уже давно, пытаясь безуспешно справиться со слезами. – Отвали!

Не слушая, подросток схватил младшего брата и притянул к себе. Дэмиен пытался сопротивляться, но делал это слишком неуклюже, слишком по-детски, словно он был не превосходно обученным бойцом, а обычным мальчишкой, слишком злым и обиженным на мир.

- Дэмиен, я тебе не враг, – Тим старался говорить спокойно. – Расскажи, что случилось?

- Почему он так сказал? – словно не слыша, выдавил Робин. – Я что-то сделал? Я что-то не то сделал?

- Кто сказал? – пытаясь немного привести мальчишку в чувство, Дрейк легонько потряс его за плечи. – Кто обидел тебя, Дэмиен?

- Я… я всегда думал, что он любит меня, – посмотрев брату в глаза, проговорил Уэйн-младший. – Но я… я не нужен ему. Он врал! Врал мне!

- Ты ходил к Дику, – догадался Тим, крепко обнимая младшего.

- У меня был кошмар, – наверно, впервые подросток слышал, как Дэмиен оправдывается. – Я только хотел побыть с ним, чтобы не было страшно. Но он… он сказал, что я ему не нужен. И выгнал. Я плохой, да? Это потому что я плохой?

- Нет, – прошептал Дрейк, чувствуя, как с новой силой закипает злость. – Ты не плохой.

- Тогда почему я никому не нужен?

- Ты нужен мне, – Тим ласково гладил брата по голове, пытаясь справиться с разрывающим на куски желанием.

- Неправда!

- Правда. Очень-очень нужен. И Дику нужен. Просто он не соображает сейчас, – попытался успокоить мальчишку Дрейк.

Дэмиен резко перестал плакать и поднял голову, глядя прямо в глаза Тиму.

- Если он не соображает, значит, он сказал правду, – тихо и твердо проговорил он. – А если это правда, то с сегодняшнего дня Грейсон для меня мертв.

Все летело к черту. Сейчас Тим осознавал это как никогда остро.

Дик определенно не соображал, если наговорил ранимому мальчишке, считавшему Грейсона едва ли не лучшим человеком в мире (после себя, разумеется), такие жестокие вещи. Дэмиен был оскорблен и озлобился на весь мир, если решил оборвать любую связь с Диком. А Тиму хотелось схватиться за голову и повернуть время вспять. И сделать ещё кое-что. То, что действительно было ему по силам.

- Посиди немного, – попросил он, выпуская младшего брата из объятий. – Я сейчас вернусь. Кое-что сделаю и тут же вернусь. И ты расскажешь мне о своем кошмаре, договорились?

- Договорились, – не слишком довольно пробормотал мальчик.

- Вот и славно. Я сейчас.

«Здесь недалеко», – мысленно дополнил Тим.

К его счастью, дверь оказалась не заперта. Точнее, к счастью Альфреда, потому как Дрейк вполне был способен снести ее, если бы потребовалось. Но он только резко дернул ручку на себя и ворвался в комнату. Соседнюю с той, из которой он только что вышел.

Дик сидел на краю кровати, уставившись на бинт под ногами, снятый с его изрезанной левой руки.

- Я сказал, что не хочу тебя видеть.

- Мне плевать, – яростно произнес Тим.

- Пришел накормить меня новой ложью? – безразлично поинтересовался Грейсон, поднимаясь.

- Пришел сказать тебе, что ты полный мудак, Дик, – задыхаясь, ответил Дрейк.

- А вот это уже интересно, – Грейсон задумчиво посмотрел на него. – Ты слишком долго доходил до этой мысли.

Вместо ответа Тим выбросил кулак, с наслаждением чувствуя, как он ударился о скулу Дика. С еще большим наслаждением наблюдая за тем, как Грейсон упал.

- Знаешь, я щадил тебя и думал, что ты несешь бред из-за того, что еще не полностью отошел, – говорил подросток, глядя на то, как Дик пытается подняться на трясущихся руках, но снова падает и стонет от боли. – Но сейчас, Дик, я вижу, что ты действительно жалок. Только жалкий человек мог разрушить мир ребенка. Только такое ничтожество может отвергать людей, которые его искренне любят. Ты хотел, чтобы я ушел? Я ухожу. Но больше я не вернусь, Дик.