За ужином отправились в Этнос. Сев в любимом ресторанчике за столик и заказав еду, сосредоточенно молчали. Первой нарушила тишину девушка.
— Итак, Дарниэль, нам надо вернуться к первому нашему разговору. Я говорила о том, что нам необходимо научиться ладить, чтобы выжить. Мы вместе уже два месяца, на носу проверка на совместимость, а я ничего о тебе не знаю, впрочем, как и ты обо мне.
Недовольное сопение и взгляд в окно.
— Кем ты был? Почему ты не хочешь общаться с теми, кто знает, кто ты?
Ответа не последовало, лишь желваки на скулах да маска презрения в ответ. Рика ожидала подобного и не отступала. Подозвав к столу официантку и уже знакомого Лима, обедавшего по соседству, задала вопрос склонившимся в поклоне:
— Вы знаете, кто он? — указывая на Дара.
Парочка затряслась под быстрым и злым взглядом юноши – и лишь огромные глаза и дрожь в ответ. Подождав немного, обратилась к Дару:
— Почему ты с ними не общаешься?
— Недостойны внимания, — прошипел в ответ Маэлт.
— Недостойны внимания? — изумилась Рика. — Ты кто? Бог? Царь? ТЫ РАБ! Сейчас ты ниже их всех, однако одного твоего взгляда хватило, чтобы они не издали и звука! Так ты ценишь тех, кто защищает тебя? В чём ценность внимания РАБА?
Рика распалялась. Стоящие рядом боялись шелохнуться. Дар метал молнии и после гневной тирады госпожи вскочил и направился к выходу. В один прыжок, неразличимый для окружающих, Рика встала у него на пути. Сквозь стиснутые зубы прошипела:
— Ты можешь попытаться уйти от меня, но от себя тебе не сбежать. Ты не нужен себе, а тех, кому нужен, презираешь. Далеко ли уйдёшь, маэлт?
Взгляды схлестнулись подобно стали. Между ними как будто пролетали молнии. Окружающие молчали. Вскоре Дар отвёл взгляд и сел обратно за стол. Рика тоже вернулась на место. Кивком отпустила парочку, дрожащую, как осиновый лист, – те растворились в секунду.
— Начнём сначала. Я не спрашиваю, кто ты, что делал в прошлом, но настоящее пока не кажется мне радужным. Я устала предлагать тебе помощь – ты отвергаешь её. Но я не позволю тебе по глупому упрямству всё испортить. Ты можешь продолжать хранить свои тайны – твоё право, но пускать пыль в глаза окружающим тебе придётся научиться.
— Зачем?
Устало прикрыв глаза рукой, вздохнула:
— Затем, что нас подозревают. Первые два месяца паре необходимы для «притирания» – это известный факт, но после становится странно, почему госпожа довольна жизнью, когда её раб ведёт себя так подозрительно холодно.
— Ты о чём? — не подымая глаз, спросил Дар.
— Ты не ведёшь себя как раб, в тебе нет даже элементарной вежливости, не говоря уже о покорности раба. Вспомни, за всё время, что мы вместе, ты хоть раз открыл передо мной двери? Помог снять одежду или спуститься по лестнице? Ты донёс сумки или хотя бы долил воды в стакан за обедом? НЕТ! Ничего! Это что за воспитание?
Помолчав немного, Рика продолжила нежно, стараясь поймать взгляд собеседника:
— Я ведь не пытаюсь унизить тебя, прошу играть роль на публике, объяснила причины такого поведения. Что не так?
Ответа не было. Молча расправившись с едой, вставая из-за стола, она сказала:
— Завтра надо купить продукты. Поедешь ты. Тебе придётся общаться с Лимом – хочешь ты того или нет.
До дома ехали молча и, прибыв, разошлись по своим комнатам.
День прошёл как обычно. На работе в обеденный перерыв Рика задумчиво пережёвывала безвкусную пищу и смотрела в планшет. С недавних пор заставкой в рабочее время там была фотография Дара. Точнее, его часть. На фото сильно приближался окат скулы и шея, краешки губ слегка приоткрытого рта, острое ушко с пирсингом и длинные пряди волос, спадающие на серый шёлк рубашки. Лица не было видно, только часть профиля. За этим занятием её и застала Дора.
— Любуешься на своего задохлика? — насмешливо бросила она, глядя через плечо Рики в планшет. — Чем он тебе нравится?
— Дора, тебе не понять. Не надрывай голову, она тебе ещё нужна будет, — парировала Рика.
— Когда покажешь его публике? Он настолько плох, что тебе стыдно?
— Специально показывать не буду, а насколько он «хорош», судить, знаешь ли, не тебе.
— Да я всего лишь за тебя беспокоюсь!
Рика прищурилась.
— С каких пор ты стала заботиться обо МНЕ?
— Ну, мы же коллеги, — заботливо заворковала девица, захлопав длинными ресницами, — я понимаю всю важность твоего психологического здоровья. К тому же шеф меня не погладит по головке – я ведь была тогда в инкубаторе с тобой…
Не верил в её слова никто, даже она сама.
— Не стоит беспокоиться, я более чем довольна, — не менее заботливо оскалилась Рика. — И с шефом сама разберусь. Дора, — она вдруг спохватилась, — а тебе не пора пойти обедать? Вдруг не успеешь, тогда уже твоё физическое здоровье пострадает, и я буду винить себя в этом.
— Я уже ухожу, меня и вправду ждут.
С видом победительницы Дора удалилась.
— Приятного аппетита! — усмехнулась Рика.
Девушка тяжело вздохнула. Вот только Доры ей для полного счастья и не хватало. С момента их знакомства, три года назад, когда взяли новую работницу для военных сортировок, черноволосую Дориану, они были в состоянии холодной войны. Дора хотела безоговорочной власти над коллегами, и если по статусу они были равны, то вне работы Дора предпочитала льстивое подобострастие со стороны коллег. У неё всегда были рабы, и ни один не продержался долго. Она их не убивала, но ломала. Через полгода она возвращала в инкубатор сломленных и покорных рабов. На это закрывало глаза начальство, так как никто, кроме неё, не мог работать с тупыми и упрямыми солдафонами и их железной логикой. Рика не соглашалась с царственным положением коллеги, и однажды Дора спровоцировала драку. Рика ответила ей. На глазах всего координационного центра она дала отпор нахалке, не признавая над собой власть. Дора отступила. С тех пор они исправно играли свои роли: Рика не мешала Доре упиваться властью, а та в ответ не пыталась сломить непокорную. Иногда возникали словесные дуэли, но Дора побаивалась и всерьёз соперницу не трогала. Это знали все, признавали свободу одной и лебезили перед другой.
День шёл к концу. Довезя Рику до дома, Лекс отправился за Дарниэлем, который в это время был в магазине, как велела госпожа накануне. Спустя час на пороге стояли двое – Дар и Лим. Первый вошёл в дом и направился в кухню, неся небольшую сумку. Лим застрял в дверях, не решаясь войти и со страхом взирая на госпожу маэлта, сидящую у барной стойки.
— Проходи, Лим, здравствуй, — с улыбкой поприветствовала та, жестом приглашая войти. — Спасибо за помощь.
Осторожно ступая босыми ногами по полу (обувь он снял за дверью), грузчик внёс два огромных пакета с продуктами. Наблюдая, как мужчины молча разбирают покупки, обратилась к Дару:
— Боялся не справиться, Дарниэль? Зачем забрал Лима из магазина?
— Он предложил привозить продукты домой. Ходить за покупками больше не надо. Ты ведь хотела, чтобы я научился общаться? Вот. Что, не устраивает?
— Вполне устраивает, но это не спасёт тебя от посещения Этноса.
Фыркнув что-то в ответ, раб отвернулся. Рика решила не мешать им и встала, намереваясь уйти к себе. Пройдя половину пути, услышала странный звук. Обернулась. Лим достал из пакета небольшую коробочку, в которой кто-то шевелился. Передавая её Дарниэлю, зацепился за край барной стойки, и коробочка, выскользнув, упала на пол. Крышка открылась, и оттуда выпрыгнуло небольшое членистоногое, размером с кулак. Покрытое короткими волосками тело больше всего напоминало краба, но у этой твари были толстые лапки, вместо передних конечностей – клешни, и двойное тело, как у паука. Рика вскрикнула и отпрыгнула в сторону. Серая тварь побежала к ней. Споткнувшись о диван и упав на пол, Рика не остановилась, а стала пятиться, с ужасом взирая на существо. Оно не останавливалось. Спина девушки ткнулась в стену, и, закрыв лицо руками, Элен закричала. В следующее мгновение раздался металлический звон. Приоткрыв лицо и открыв лишь один глаз, она осмотрелась. Перед ней на коленях стоял Дар и прижимал к полу железную кастрюлю, в которой готовил еду. Краба видно не было. Бледная, с трясущимися руками, Рика встала. На подкашивающихся ногах она пошла в свою комнату. Остановившись перед ней, ломким голосом сказала:
