горожан, и, что еще важнее, с вероятностью разоблачения видов. Но как именно это происходит? Вариантов, на мой взгляд, много. Не будет ли проблема решена по примеру зачистки катакомб? Когда по городу просто пройдет чья-то сильная рука и сметет неугодных без суда и следствия, а те, кто избежит участи, научатся таиться. Решение вполне в духе Совета - без лишних усилий и пыли избавиться от мороки. Лично меня подобное не
устраивало. Мы старательно обращали молодых, работали с ними, даря им новую жизнь и шанс не для того, чтобы после победы стереть с лица земли и забыть.
Еще, как вариант, бездействие Совета может привлечь в столицу охотников, а то и ведьмы с радостью посодействуют. В общем, как ни крути, а ситуация сложная. Ну, и в конце концов, это задело лично меня, что точно не оставлю без внимания. Едва не лишившись отца, я так и не умерил свой гнев, даже смерть американца не послужила утешением. Что же, теперь моему старику и из дома не выйти без опаски? У меня много друзей и знакомых в родном городе, никому из них не пожелаю окончить жизнь, напоив своей кровью таких упырей, как я, или быть растерзанными при полной луне на кровавые лоскутья когтями оборотней, плевавшими на запреты и правила. Соотечественники и так много потеряли в этой войне, страна зализывает раны, несмотря на триумфальную победу, а создания ночи, как стервятники, слетелись в ослабленные и безуправные города.
Могу ли я что-то изменить в свете сложившейся ситуации? Никогда не ощущал в себе тяги проявлять лидерство, привык заботиться лишь о себе и о членах семьи. По силам ли мне опека над целым Парижем? Не слишком ли я
замахнулся? Но и сторонним наблюдателем быть претило. Если уж имеешь в себе качества, способные принести пользу не только тебе, то стыдно отмахиваться от этого, отговариваясь несуществующими проблемами.
Конечно, о самовольном провозглашении себя кем-либо не могло быть и речи. Насчет Совета старейшин не обольщался, они только с виду скучающие и уставшие от жизни, но делить свои привилегии ни с кем не станут, и всех моих заслуг не хватит. Значит, нужно провернуть все так, чтобы они сами предложили мне некий неофициальный пост в городе и захотели дать карт-бланш на любую полезную для общества деятельность. Я говорил однажды Катри, что не имею желания прыгать выше головы и карабкаться наверх, и не соврал, что попирать чье-либо место в Совете не испытывал нужды. А вот создать себе автономную ячейку, почему бы нет? Париж - город бесконечных возможностей, в конце концов.
Обдумав и тщательно все взвесив, решил начать с визита к своей так называемой патронессе. По крайне мере, Женевьев нравилось считать, что у нее есть на меня особое влияние, а потому и оказывала покровительство. И
советы ее всегда приходятся к месту и отличаются мудростью и проницательностью. Необходимо разузнать о том, с чем собираюсь иметь дело в подробностях, а женщины, как никто, подходят для этой роли, пусть и очень умные женщины. Следующим в списке стоял министр Катри, попасть на прием к которому сейчас было не просто, но уверен, для меня он сделает исключение. Удастся ли связаться с остальными членами Совета, пока не знал, но надеялся на это, так как известная французская пословица гласит: «Ecoute les conseils de tous et prends celui qui te convient» - выслушай все советы и выбери тот, что тебе подходит. Именно этим и планировал заняться, попутно прощупывая почву и пытаясь заручится поддержкой глав сверхъестественной власти города.
Женевьев приняла меня приветливо, но довольно холодно и отстраненно. Причина известна, в последнюю нашу встречу я был неадекватен, если так можно выразиться, чем порядком разочаровал величественную вампиршу, хотя она и доверилась мне в сложное время последних военных судорог. После положенных приветствий, дозволения поцеловать руку и краткого вступительного разговора на ничего не значащие темы, я быстро перешел к сути своего визита. А именно, меня интересовало, когда же все-таки сильные мира сего проявят себя и установленные правила вновь заработают, положив конец произволу. Женевьев слушала молча, слегка склонив голову, но я видел, что мои слова вызывают у нее недоумение, граничащее с восхищением.
- Признаться, милый друг, весьма неожиданная причина твоего визита. Со дня нашей встречи в госпитале, меня не покидало ощущение, что мы потеряли того перспективного юношу, так триумфально заявившего о себе. Закономерная ситуация с неконтролируемым размножением вампиров для таких как ты должна скорее на руку быть, вызывая восторг, по крайней мере большинство молодых и горячих пользуются моментом в своих целях. Я слежу за тобой издали в своем эгоистичном интересе, и до недавнего времени все говорило о полностью противоположном тому, о
чем сейчас толкуешь, – женщина в порыве чувства взяла меня за руку. – Скажи же, Джори, не разыгрываешь ли ты меня?
Ее сомнения конечно справедливы. Со всей серьезностью заверив Женевьев в твердости своих убеждений, тут же получил от нее исчерпывающую информацию по своему вопросу, а так же заверение, что в случае успеха она
полностью поддержит меня на неизбежном в таком серьезном деле Совете. Итак, если все пойдет по плану, мне предстоит встреча со всеми старейшинами, которые должны сойтись во мнении относительно моего предложения. Вот уж не знаю, по силам ли выдержать подобный экзамен. Но колебаться и сомневаться в себе – не по мне. Тем более, выслушав патронессу, окончательно уверился, что решительные действия необходимы. Подозрения не обманули, не изменись ситуация в ближайшее время, вскоре по Парижу пролетела бы смертельная длань, сметающая неугодных.
Как и планировал, получив поддержку и одобрение Женевьев, встретился с министром Катри, назначившим аудиенцию в том же кабинете префектуры, где познакомил меня однажды с существованием высшей власти города. Несмотря на крайнюю занятость в период весьма неспокойный период для Парижа и правительства, префект готов был уделить мне столько времени, сколько потребуется. Очевидно, старый лис чувствует себя в неоплатном долгу. Хотя орден, выданный по тому случаю вполне уравнивал наши с ним взаимные обязательства. Как нетрудно предположить, после моего обстоятельного изложения сути просьбы и предложения, только многолетняя выдержка прожженного политика и профессиональное владение собой удержали Катри от явной демонстрации победоносных чувств.
Да он и так едва не издал торжествующий вопль, блеск глаз говорил, что я едва ли не все его мечты воплощаю. Сдается, он сам себе выпишет внеочередной орден, хотя бы и мысленный, за то, как проницательно поставил в свое время на серую лошадку, в лице моей скромной персоны. В общем, в министре я и не сомневался. Он не преувеличивал, заявляя при первой встрече, что интересы города и граждан для него не пустой звук. Префект, в свою очередь, как обычно, дал мне пару весьма дельных подсказок.
Для начала он предложил устроить встречу с отцом Боливаром Дюбуа, уверяя, что и в лице умного священника я найду поддержку своей идеи. К тому же, он посоветовал намекнуть настоятелю храма донести мое предложение и до трех оставшихся членов Совета. Объяснял он это тем, что мадам Летайя – ведьма, скорее всего и вовсе не станет принимать участия и вообще интересоваться нашими телодвижениями, но как одну из старейшин известить ее все же обязаны. И лучше, если это сделает человек, а не вампиры или оборотни. Практически то же касалось Жана-Баттиста Лазара и Эйдриана Толе. Если бы меня направила к ним Женевьев, это выглядело бы как попытка продвинуть своего фаворита, и никакие заверения бы не помогли, особенно для женоненавистника Эйдриана. Стоит ли говорить, что выдвини мою кандидатуру сам Катри, мои заслуги и вовсе рассматривались бы как попытки предательства и шпионажа в пользу оборотней. В мире сверхъестественных существ, царила та же банальная гнилая система, что и в мире людей.
Однако свои планы мне пришлось немного попридержать, ведь помимо личных интересов, вновь накопились обязанности в конторе. Не знаю, зачем я до сих пор занимаюсь этим, скорее всего из уважения к отцу и его
