Великокняжеская дружина в X – первой половине XI века была основным элементом государственного управления на Руси. Дружина принимала участие в осуществлении полюдья – сбора дани с восточнославянских племён, подвластных киевскому князю. Русское полюдье довольно подробно описано в трактате византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей» (середина X века): «Зимний и суровый образ жизни этих самых русов таков. Когда наступает ноябрь, князья их тотчас выходят со всеми русами из Киева и отправляются в полюдье, то есть круговой обход, а именно – в славянские земли древлян, дреговичей, кривичей, северян и остальных славян, платящих дань русам. Прокармливаясь там в течение целой зимы, они в апреле, когда растает лёд на Днепре, возвращаются в Киев, собирают и оснащают свои корабли и отправляются в Византию».

Существенную роль в становлении древнерусской народности сыграли многочисленные города и их обитатели. Древнерусские города с момента их основания оказывались весьма пёстрыми в этническом отношении, что способствовало стиранию межплеменных различий. Так, в конце X веке, когда киевский князь Владимир Святославич для защиты южных рубежей Руси «…нача ставити городы по Десне, и по Востри, и по Трубежеви, и по Суле, и по Стугне», для их строительства и проживания в них были собраны жители многих областей Руси: «И поча нарубати муже лучшие от словенъ, и от кривичъ, и от чюди, и от вятичъ, и от сихъ насели грады».

На всей территории Древней Руси имела место единообразная материальная культура. К примеру, металлическое убранство костюма горожанок не обнаруживало каких-либо региональных различий. Височные кольца, изготовленные городскими ремесленниками в разных стилях и технике, получили широкое распространение во всех городах Руси и из городов нередко поступали в сельские округи. Бронзовые браслеты и перстни из древнерусских городов составляли несколько типов, но все они в равной степени имели хождение по всему восточнославянскому ареалу. Ювелирные изделия, выполненные в сложной технике (зернь, скань, чернь, эмаль), также распространялись по всей Русской земле.

Огромное значение для цементирования древнерусской народности имело Крещение Руси. Церковь внесла неоценимый вклад в развитие просвещения, в создание литературных ценностей, произведений изобразительного искусства и архитектуры.

С принятием христианства связано становление литературного языка, который имел хождение на всей территории Древней Руси. Население, принявшее христианскую религию, в той или иной мере соприкасалось со старославянским языком, на котором была написана древнерусская литература и совершалось отправление церковных обрядов. При этом имело место сложное взаимодействие между письменным языком и разговорной речью. Постепенно разговорный язык впитывал в себя элементы письменного языка, что способствовало формированию языкового единства на Руси.

Одним из лучших русских литераторов Средневековья был туровский епископ Кирилл. Написанные Кириллом поучения, торжественные слова и молитвы многократно переписывались во всех без исключения княжествах Древней Руси. Как отмечал академик Карский, произведения Кирилла Туровского по своему языку ничем не отличались от сочинений других русских писателей того времени.

О высокой оценке современниками произведений Кирилла Туровского свидетельствуют строки из его жития: ««Съй бе блаженный Кирил рождение и въспитание града Турова, в Рустей стране тако нарицаема, богату родителю сын… Прийдете днесь, братие, похвалим своего святителя, глаголюще ему: Радуйся, святителю честный и учителю нашь, другий Златоуст, иже нам в Руси паче всех восиа, радуйся, святителю, иже пресветлым учением своим конца рускыа просветив».

Таким образом, государственные институты и культура Древней Руси стали тем плавильным тиглем, который преобразовал конгломерат разношёрстных восточнославянских племён, а также славянизированных балтов и финно-угров в единое этнокультурное сообщество – Русь. Границы Руси в период её рождения включали территории сегодняшних Российской Федерации, Республики Беларусь и Украины. Яркой иллюстрацией единства Русской земли поверх нынешних границ между восточнославянскими государствами является тот факт, что княжившая в Киеве Ольга была уроженкой Пскова и основательницей Витебска. Символом духовного единства восточных славян в древнерусский период можно считать строительство Софийских соборов в Киеве, Новгороде и Полоцке. Как заявил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл во время Первосвятительского визита в Беларусь, «София Киевская, София Новгородская, София Полоцкая – это как бы маяки, с одной стороны, освещающие наше общее пространство, а с другой стороны, как крепостные стены – свидетельствующие о единстве этого духовного пространства, о его силе и о его способности защищать свою самобытность. Сегодня сквозь толщу веков эти храмы напоминают нам завет предков о братстве, единстве, взаимопомощи, несмотря ни на какую политическую конъюнктуру. Всё вторично – первична наша общность, из неё должна вырастать политика»[19].

Белорусские историки националистического направления традиционно считают Полоцкое княжество суверенным государством и указывают в качестве одного из главных признаков полоцкой «незалежнасці» наличие у полочан «собственной княжеской династии», берущей начало от князя Изяслава Владимировича. Изяславичи якобы были обособлены от остальных князей Древней Руси и вели самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику. Рассмотрим, насколько данная концепция соответствует историческим фактам.

Повесть временных лет рассказывает, что в 980 году произошёл конфликт между новгородским князем Владимиром и полоцким князем Рогволодом. Причиной конфликта стало то, что дочь Рогволода, Рогнеда, отказала посватавшемуся к ней Владимиру, поскольку желала выйти замуж за его брата – киевского князя Ярополка. Вот как сию «мыльную оперу» описал древнерусский летописец: «И послал [Владимир] к Рогволоду в Полоцк сказать: «Хочу дочь твою взять в жёны». Тот же спросил у дочери своей: «Хочешь ли за Владимира?» Она ответила: «Не хочу разуть Владимира[20], но хочу за Ярополка». Этот Рогволод пришёл из-за моря и держал власть свою в Полоцке, а Тур держал власть в Турове, по нему и прозвались туровцы. И пришли отроки Владимира и поведали ему всю речь Рогнеды – дочери полоцкого князя Рогволода. Владимир же собрал много воинов – варягов, славян, чуди и кривичей – и пошёл на Рогволода. А в это время собирались уже вести Рогнеду за Ярополка. И напал Владимир на Полоцк и убил Рогволода и двух его сыновей, а дочь его Рогнеду взял в жёны».

Если не считать легендарного Радима, то Рогволод, Тур и Рогнеда – первые названные летописью исторические персонажи в западных землях Руси. Вероятно, сопоставлением Рогволода и Тура автор хотел подчеркнуть их одинаковый статус – оба были правителями крупных земель Древней Руси. Оба, согласно летописи, «пришли из-за моря» и, соответственно, были варяжского происхождения. По мнению белорусского историка Эдуарда Загорульского, Рогволод и Тур правили в Полоцке и Турове как назначенные туда киевским князем наместники. «Такое назначение, скорей всего, было сделано Святославом, о чём, впрочем, прямо говорится в Московском летописном своде конца XV века. По свидетельству этой летописи, Рогволод оказался в Полоцке «во дни Святослава Игоревича». Заметим, что Святослав княжил перед этим почти 30 лет. У него было только три сына, и потому во многие земли обширного государства были направлены наместниками верные ему люди. Такими, вероятно, являлись Рогволод и Тур»[21]

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».