— Мам, это я.

— Домой приедешь, собери вещи и попытайся успокоиться; как врачи скажут, что с ней, папа тебе позвонит, — предупреждает она. Боже, ну конечно же папа, кто же ещё, она не в силах будет что-то говорить.

— Хорошо, мам. Через полчаса я буду дома. На машине Дэвина это быстро, — говорю я и кладу трубку.

Миссис Белгольц, даёт мне пропуск на вахту, и я прочитала: «Просьба пропустить Эмму Коулман и Дэвина Албертона на выход. Причина экстренная. Заявление будет представлено». Когда я направилась к выходу, миссис Белгольц остановила меня.

— Эмма, береги себя и свою семью. Вам сейчас много сил надо! Всё будет хорошо. Завтра, если не придёте вместе с Дэвином, пусть ваши родители напишут заявление. Прогулом, это считаться не будет, у Дэвина тоже причина достойная, — предупреждает мой самый любимый учитель. Я благодарю её. Боже мой, ну за что ты так, а? Что мы тебе сделали?!

Я подняла голову наверх, и из моих глаз опять полились слёзы. Сначала дедушка, сейчас на грани бабушка. За что?

Я спустилась вниз и показала пропуск на вахте. Дэвин взял верхнюю одежду и сидит уже готовый к выходу.

— Ты предупредил родителей? — спросила я. Он кивнул, и я обула сапоги. Пальто он сам на меня одевает, так как у меня уже просто не было сил.

— Я хочу, чтобы ты не отходил от меня ни на шаг, ни сегодня, ни завтра. Ты мне нужен, я не справлюсь одна, — выражаю просьбу я, выйдя на улицу.

Мы шли в сторону выхода, где стояла его машина.

— Что случилось? — спрашивает он с каменным выражением лица. Я просто не представляю, что с ним сейчас творится, но мне кажется, что он понимает и чувствует мою боль.

— Бабушка в больнице. Врачи не говорят, что с ней. Мама обещала позвонить, как только будет что-то известно.

— Боже мой, — он остановился и обнял меня за плечи, а потом его руки оказались у меня на спине, и я начала реветь ещё больше, когда парень прижал меня к себе.

— Напиши сообщение кому-нибудь из группы, чтобы сказали, куда ты ушёл, — проговорила я кое-как.

Он достал телефон и начал набирать. Мы подошли к калитке, и он открыл машину.

Дорога до дома заняла около часа. Я просто поверить не могу, как такое могло произойти ещё раз! С бабушкой такое уже случалось и она очень долго лежала на лечении, но видимо её образ жизни довёл её до такого состояния.

Я не смогла выдавить из себя ни слова, только набрала смс Миле и написала: «Мил, я ушла домой. У меня проблемы в семье, нужно вещи собрать и… в общем, бабушка попала в больницу, и Дэвин меня везёт домой. Скажи Бренди или лучше Софи, что я не приду завтра. У меня будет заявление».

Ответ пришёл, но я не стала смотреть. Отец забрал вещи, и вот сейчас на часах три часа дня, и мы с Дэвином лежим в кровати. Он меня обнимает, и я вроде как успокоилась. И тут раздался звонок. Я резко встаю с кровати и сдвигаю зелёную трубку.

— Папа, да, ну что, врачи сказали, что с ней? — Дэвин повторяет за мной мои действия. Я уже чувствую его руку на своей ладони.

— Да… Инсульт правой стороны, — раздаётся в трубке жёсткий голос отца, и я слышу всхлипы мамы.

Парень сжимал меня в объятиях, не давая упасть. Я плакала словно мне разбили сердце на миллионы частей. Я ужасно боялась. Боялась, что лишусь бабушки, друга, очень близкого человека. Сердце колотится, как ненормальное. Дыхание сбилось. Мысли путались в голове, не давая возможности оправиться от услышанного. Я чувствовала себя абсолютно беспомощной.

— Она поправится, вот увидишь! — успокаивал меня Албертон, с силой сжимая в своих объятиях. Я не в состоянии стоять.

— У неё уже был инсульт и после первого, она выздоровела. Сколько процентов людей выживают после второго инсульта? — он сжал меня сильнее, и я уткнулась ему в шею. Но когда прошло некоторое время, парень отстранился, и я почувствовала его губы. Вот самое лучшее лекарство!

====== Глава 12. Эмма. ======

Первое знакомство. Часть 1.

На улице 14 декабря. Бабушка уже две недели в больнице. Это были самые худшие две недели в моей жизни. Но, слава Богу, дело пошло на поправку. Она стабилизировалась. Осталось только давление и язык; ещё, правда, она не может ходить и двигает только левой ногой. Я приходила к ней в больницу один раз. Меня подвозил Дэвин, но я заставила его сидеть в машине. Бабушка пыталась мне сказать, что ей разрешили отправиться домой, но только с сиделкой. А по-другому мы не можем. Я учусь с утра и до вечера, когда как получится. После той трагедии Дэвин уговорил меня ходить два раза в неделю на настольный теннис. Я говорила ему, что хочу начать, но никак не могла собраться. И вот я хожу на него уже две недели. Он научил меня играть. В конце декабря у нас будет турнир.

Завтра бабушка вернётся домой и с ней будет сидеть Наташа, сиделка.

— Привет, бабуль, я пришла. Наталия, она ела сегодня? — я снимаю куртку и сапоги, прохожу босиком в комнату к бабушке в комнату.

Наталия говорит, что она ест, но мало и только жидкую пищу. Она пытается заставить бабушку говорить, но та мало поддаётся.

— Эмма, — говорит она моё имя за одну минуту. — Я хочу увидеть твоего парня, — прошло около десяти минут. Она очень медленно говорит. Это понятно, очень трудно говорить, когда у тебя отказывает язык. Мне очень больно об этом думать.

— Хорошо, бабуль, сейчас уже поздно, на улице вечер. Он завтра придёт. Кстати, за эти две недели я поправилась на несколько килограмм и вернулась к старому размеру, — бабушка замычала, и я поняла её.

— Да, он очень добрый, но я отказалась, завтра попрошу его приехать к нам. Ладно, я пойду: надо уроки сделать. — Не могу видеть бабушку в таком состоянии, это очень тяжело морально.

Я выхожу из бабушкиной комнаты и захожу к нам с Софией.

— Ну, как у тебя дела, говори! Опять заигралась в пинг-понг с Дэвином? — спрашивает сестра.

— Да, есть немного. Он накормил меня после игры, и вот я пришла делать уроки. Я поговорила с бабушкой. Как же тяжело её видеть такую! — высказываю я свои впечатления.

— У вас был секс после твоего Дня рождения? — я закатываю глаза, скрещивая ноги на своём раскладном диване.

— Тебе не терпится, я смотрю, да? — улыбнулась я.

В последнее время я разговаривала с семьёй только об учёбе и о новостях. И, кстати, на День рождение мне подарили планшет. Это просто самый идеальный планшет. Правда, у него большой экран. А так он плоский. У него большая клавиатура и это очень удобно. У меня, кстати, поменялась учительница информатики. Элла — наша заведующая журналом; в общем, она случайно вписала меня в их подгруппу по информатики, и теперь я хожу в другую подгруппу по английскому и по ИКТ.

София садится на мою кровати и тонко намекает на свой заданный вопрос интересующимся взглядом серых глаз.

— Да, был, перед тем, как я узнала, что бабуля попала в больницу. Мы обедали, а потом позвонила мама, — отвечаю на вопрос сестры. Она же не отвяжется от меня!

— Подожди, вы что это делали в колледже? Вы в курсе, что это противозаконно? Ну, вы даёте! — сколько эмоций! А ещё меня называют эмоциональной.

— А как у вас с Кайлом, вы гуляли? — спросила я у сестры, и та смутилась. — Та-ак, — протяжно говорю я, выражая свой интерес к изменившемуся цвету лица сестры.

— Мы не гуляли. Просто после того, как бабушку забрали в больницу, я то и дело сидела в компе. Даже писали жалобы, почему я не работаю, но потом, когда ей стало лучше, я начала работать и несколько дней работала без обеда, но потом… В общем, я не знаю, кто мы друг другу, но мы пообщались в скайпе всю неделю, и я просто офигела, когда он пришёл ко мне на работу с букетом цветов, у нас был обед и свободный час. И тогда я увидела его тело. Боже, как можно быть таким сексуальным. У них вся семья такая?

Я подтверждаю кивком и говорю сестре о том, что завтра к нам приедет Дэвин, а София говорит, что у Дэвина лучше тело, чем у Кайла. Интересно, когда она успела сравнить, что-то она мне не договаривает!