- Эдмунд! – юноша вздрогнул, с заметным трудом открывая глаза. Онур окликал его уже не в первый раз, судя по встревоженному взгляду. Тело короля сковало странное оцепенение, словно кораблекрушение лишило его последних сил и желания что-либо предпринимать. В душе царило непривычное равнодушие как к собственной судьбе, так и к участи выживших подданных. Все, что хотелось Эдмунду, - это закрыть глаза и уснуть. Больше ничего. – Что делать будем?

- А?.. – концентрация давалась юноше с огромным трудом. Сонливость все усиливалась, голову так и тянуло вниз. Усилием воли он заставил себя выпрямиться, даже специально пошевелил раненой рукой, чтобы боль помогла проснуться. Он король Нарнии, он лидер и должен вести за собой людей, а не отсиживаться в стороне. Мысли неохотно заворочались в голове, подгоняемые мощными пинками со стороны чувства долга и совести. – Надо… Надо послать гонца…

- Меар не может лететь. Наяды крыло ему разодрали, - Онур оглянулся и заметил: - Люси как раз его лечит. Что бы мы без нее делали, верно?

Эдмунд кивнул, хотя на самом деле просто уронил голову на грудь. Желание поспать становилось непреодолимым. Глаза слипались, как ни пытался он сопротивляться несвоевременному сну. Вот Онур, он прошел через тот же кошмар, но держится куда бодрее и готов действовать! Это должен делать и младший король, но у него не осталось ни капли сил. Даже моргание давалось ему с диким трудом, веки не желали подниматься. Юноша клевал носом, пока помощник капитана рассуждал вслух:

- Кроме Меара птиц у нас нет. Да и неизвестно, смогут ли корабли с Одиноких островов причалить без риска быть потопленными. Вдруг их ждет та же судьба, что и нас… Эдмунд? Эд!

Юноша не откликнулся. Его выдержке пришел конец. Тело не подчинялось приказам разума, он даже рукой не мог пошевелить, настолько сильная дремота его сковала. Король глухо застонал, когда Онур схватил его за плечи и встряхнул. Это не принесло никакого результата, и моряк поспешил к Люси, на ходу замечая, что Эдмунд не один такой. Мало кто из выживших держался на ногах. Кто-то заснул сидя, а кто-то рухнул прямо на песок. Даже Меар, и тот раскинул крылья, погрузившись в сон. Юная королева, узнав, что брату плохо, тут же вскочила. Несмотря на усталость, она работала не покладая рук и только-только закончила бинтовать последнего раненого. Что самое странное, ни она, ни сам Онур не испытывали сонливости. Конечно, они были дико вымотаны, но чтобы падать замертво… Такого не было.

Люси подбежала к брату, который уже заваливался набок. Докричаться до него было очень трудно, но Эдмунд явно пытался сопротивляться неестественному сну. На взволнованный вопрос сестры, как он себя чувствует, юноша слабо ответил:

- Рука болит… – и это окончательно исчерпало его силы. Король закрыл глаза и вырубился прямо на руках у девочки, которая подняла на Онура испуганный взгляд. Она не понимала, что происходит и стоит ли будить брата так же, как и других отключившихся моряков. Парень тем временем, о чем-то явно догадавшись, осматривал остальных выживших. Пока его не было, Люси прислушалась к дыханию Эдмунда. Оно было ровным, спокойным, хотя и неглубоким. Сердце билось мерно, нарушений ритма не наблюдалось, но состояние, в котором пребывал брат и которое обошло стороной саму королеву, ее несказанно пугало. Это походило на заклятье, поразившее всех, кроме счастливчиков, словно судьба продолжала выявлять из них самых везучих.

- Ну что? – воскликнула Люси, когда Онур вернулся. Она не боялась разбудить короля, ибо тот не пошевелился бы, даже если бы морской змей вынырнул из темных глубин с диким ревом. Парень, мрачный донельзя, пожал плечами.

- Всех, кто уснул, укусили наяды. Нас с Вами эта напасть обошла… И мы бодрствуем.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Что клыки у русалок не простые, - ответил Онур тихо. – Мне кажется, они ядовитые.

- О, Аслан… – выдохнула судорожно Люси и обняла спящего брата. Она готова была расплакаться, ведь при себе она не имела ни целительного бальзама, ни других средств помощи, кроме тех, что дает бедная природа Мьюла. Моряк поспешил утешить ее:

- Я не думаю, что он смертелен! По-моему, он сродни снотворному.

- Но в чем тогда его смысл? – растерялась юная королева. Онур помолчал, пытаясь оформить свои смутные догадки в слова. Его опыт рыбака был богат: у Одиноких островов водилось множество рыб, в том числе и хищных. Природа наградила их оружием против своих жертв, и оно далеко не всегда ограничивалось сильными плавниками и острыми клыками. Наяды, судя по всему, здесь были не слишком разумны, и о них можно было судить, как об очень умных, но все же животных.

- Далеко не всегда русалки попадают на такой пир, - произнес он негромко. – Редко добыча заплывает сюда, и потому она вдвойне ценна. Если наяда наткнется на живую еду в одиночку, то разве отпустит ее? А если та сильна и даст отпор, не позволит утащить себя на дно? Им достаточно одного укуса, чтобы жертва не смогла сбежать, далеко уйти. Наяде требуется лишь держаться поблизости и ждать, когда та уснет и перестанет сопротивляться.

- Но почему… – во взгляде девочки читалось невероятное облегчение вкупе с вопросом, который парень прекрасно понял. Он нахмурился и ответил коротко:

- Русалки не едят мертвечину.

Люси не выдержала и сморщилась. Она испытывала двойственные чувства на этот счет, но все же была рада, что гастрономические изыски наяд не сделали их яд смертоносным. Хвала Аслану, Эдмунд просто спал, сморенный усталостью и клыками русалки. Девочка вспомнила легенду о прекрасных созданиях, что своим поцелуем увлекают моряков на дно океана. Кто бы мог подумать, что эта история настолько приукрашена? Дикие наяды были вовсе не красивы, а отвратительны в своем безумном голоде, да и губы их скрывали ряд острых ядовитых зубов. Зато становится понятным, почему рыбаки не сопротивлялись такой убийственной любви. Они просто не могли вырваться из цепких объятий, влекущих их навстречу смерти. Моряки были романтиками и любили все преувеличивать, хотя их сказания о том, что воды подле Мьюла прокляты, оправдали себя. Да и то, что на борту Рассвета находилась королева, когда он, прежде такой удачливый, угодил в беду, наталкивало на мысли о том, что далеко не все предания морских волков надуманны. Может, и правда женщина на корабле привлекает невзгоды и отвращает фортуну…

От воспоминания о ночных посиделках на Рассвете, таких веселых и увлекательных, в глазах предательски защипало. Сколько славных нарнийцев сгинуло из-за жуткого змея и сопровождающих его наяд! Сколько жизней оборвалось в ясный солнечный день, утро которого не предвещало никакой беды… Люси сглотнула подступающие к горлу слезы. «Аслан, как ты мог такое допустить?» - спрашивала она у шипящих в вечерних сумерках волн, у моря, кажущегося таким теплым и безопасным. Великий Лев не отвечал, и юной королеве оставалось только верить в то, что он их не покинул. Ведь что они могут сделать? Единственный крылатый друг, Меар, не может лететь. Его крыло разодрано жадными до пищи русалками, а значит, нет никакой связи с окружающим Мьюл миром. Люси чувствовала себя такой маленькой и беззащитной перед могущественной морской стихией, населенной не самыми безобидными существами. Рыдания, которые она сдерживала столько времени, просились наружу. До сих пор королева не позволяла себе плакать, ибо следовало сначала позаботиться о раненых, развести костер, чтобы не замерзнуть ночью. Эти срочные дела отвлекли ее, но сейчас, когда все кроме нее и Онура крепко спали, скорбь по погибшим, страх за брата и их будущее возобладали над стойкостью духа. Люси всхлипнула и тихо заплакала, уткнувшись лицом в грудь спокойно спящего у нее на коленях Эдмунда.

Моряк робко положил руку ей на плечо, не зная, как утешить, чем помочь. Он также не был готов вести за собой людей, хотя и дослужился от простого матроса до помощника капитана. Парень понятия не имел, что предпринять в сложившейся ситуации, а с женскими слезами и вовсе дел прежде не имел. Все, на что хватило его красноречия, - это на заверение, что все обязательно наладится. Они что-нибудь придумают, ведь утро вечера мудренее… Люси кивнула, вытирая мокрое лицо. Она и не думала унывать, просто события, одно за другим, навалились целым скопом, и нервы начали сдавать. Конечно, они что-нибудь придумают! Не станут же сидеть на скалистом, полупустом острове и ждать, пока их найдут. Это целая вечность может пройти!..