- Ты же не знаешь… – произнесла она, чуть нахмурившись. Эдмунд приподнял брови, ожидая продолжения. Чем ему не нравились долгие поездки, так это тем, что он надолго выпадал из жизни Нарнии и по возвращении понятия не имел, что происходило дома. О значительных событиях ему, конечно, докладывали, но вся соль кроется в деталях, а о них юноша как раз и был не осведомлен! Сьюзен разгладила подол платья, подбирая слова, и выдала наконец: - Питер расстался с той служанкой.
- Да? А что произошло? – изумился Эдмунд. Он не видел особых причин разрыва отношений, что длились целых два года! Весь Кэр-Параваль гудел, когда знаки внимания, оказываемые Верховным королем девушке с Одиноких островов, стали заметными и стабильными. Нарнийцы умилялись этой красивой истории любви, а другие девушки сгорали от зависти, что испытывали к избраннице государя, ведь на ее месте мечтала оказаться каждая! Эдмунд великодушно подменял брата на целый день, чтобы тот мог погулять по пляжу или свозить возлюбленную полюбоваться закатом. Свое согласие на дополнительную нагрузку младший король объяснял тем, что другой возможности покомандовать Сьюзен ему не представится. На самом же деле он думал, что Питер, убивавшийся в первый год правления Нарнией, вполне заслужил право на отдых, тем более, он выглядел таким счастливым… А когда Эдмунд досконально проверил удачливую служанку и удостоверился, что от нее не исходит угрозы, и подросток был рад за брата. Что же изменилось за месяц его пребывания в Тархистане?
- Ох, там такая история вышла… Неоднозначная… – вздохнула Сьюзен, изрядно заинтриговав и встревожив юношу. – Эта девица начала мечтать о свадьбе – и на Питера в этом плане давить. «Когда я стану королевой», «когда мы поженимся»…
- Что, прямо так внаглую? – вытаращился Эдмунд. Сьюзен пожала плечами и недовольно добавила:
- Я своими ушами слышала. Министры же просили Питера сто раз подумать перед принятием такого решения, ибо этот…
- Можешь не продолжать, я понял, - перебил ее Эдмунд и, удивительно похоже передразнив советников, закончил за сестру: – «Ибо этот брак повлияет на позицию Нарнии на мировой арене». Ясно…
Да, ситуация и впрямь неприятная. Младший король слышал обрывки подобных разговоров и догадывался, что Питер подвергается большому прессингу насчет личных отношений. Нарния – не единственная страна на материке, ее окружает множество соседей, отношения с которыми постоянно меняются. Рушатся одни соглашения, заключаются другие, невообразимые прежде союзы. Политика – дело тонкое, и браки в ней были обычным делом.
Разумеется, никто не посмел бы указывать Питеру, с кем связывать свою судьбу. На то он и государь, что над ним стоит только Аслан, - право принимать такие решения принадлежало лишь Верховному королю. Однако того, что его женитьба повлияет на расстановку сил в мире, нельзя было отрицать. Брак с нарнийкой укрепит его авторитет среди населения, хотя тот и так выше небес. Союз с девушкой из другой страны навеки скрепит Нарнию и родину невесты узами, что нерушимей любых подписанных бумаг и договоров. А так как порядки в волшебной стране не тархистанские и набрать себе целый гарем нельзя – хотя это было бы решением проблемы! – Питеру пришлось решать, рискнет ли он стабильностью Нарнии ради любви к смуглой служанке.
Эдмунд не сомневался: будь чувства брата всепоглощающи и сильны, он бы не колебался ни мгновения! Питер был честным человеком и поступал по отношению к окружающим благородно. Результат говорил сам за себя: уверенности не хватило, не зря два года не намечалось особого прогресса. Сомнения перевесили, и последовал незамедлительный разрыв, ибо Верховный король считал подлостью продолжать связь, в которой не было смысла. Младший подозревал, что в том сыграли роль и заявления девушки, что уже возомнила себя королевой, его законной супругой, и так усердно склоняла его к свадьбе. Эдмунд мог выяснить ее прошлое до мельчайших деталей, но в душу заглянуть не мог, а свет полон не только бескорыстных, но и меркантильных людей. С учетом того, на какие высоты вознесется супруга Верховного короля, какое влияние обретет в мире, риск нарваться на практичную особу возрастал во много раз… Возможно, девочка просто замечталась, а может, сама испортила свою игру, начав форсировать события. Теперь этого не узнает никто: вряд ли Питер поделится такими деталями. Во всем он был открыт для диалога, кроме личной жизни, и Эдмунд не мог с ним не согласиться.
«Эх, как же хорошо жилось раньше без всех этих сложностей…» - раздумывал он, шагая к себе в покои. Его в четырнадцать лет любовные драмы совершенно не прельщали, скорее, отталкивали связанными с ними проблемами, словно их и так было недостаточно. Питер оправляется после неудачного опыта первых отношений, Сьюзен, сама того не замечая, кокетничает со всеми, кто восхищается ее свежей, юной красотой… Что им всем в голову ударило? Или макушку жаркое нарнийское солнце напекло? Эдмунд передернул плечами. Нужно побольше в тени держаться, а то не приведи Аслан, и его это сумасшествие зацепит. У младшего короля есть множество других дел, за которые стоит поволноваться. Например, рыцарский турнир в Орландии! Съезд лучших воинов мира уж точно лучше всяких романтических причитаний.
При мысли о грядущем соревновании на душе у Эдмунда потеплело, ведь именно ему предстояло отстаивать честь Нарнии на ристалище. Получив приглашение – за целых полтора года! – они с Питером долго совещались, кого же послать на турнир от своей страны. Вся загвоздка состояла в том, что нарнийская армия состояла преимущественно из волшебных существ, участие которых в состязании будет не очень честным. Кентавра не то что трудно выбить из седла в конной сшибке – это невозможно! Да и в парных поединках сатир одолеет человека. В Нарнии было немного воинов, принадлежащих к людскому роду. В основном это были выходцы с Одиноких островов, но они не обладали рыцарским титулом, а это было обязательным условием. Вот и выходило, что представлять Нарнию придется кому-то из королей. Эдмунд использовал все свое красноречие, чтобы отстоять свое право вступить на ристалище.
- Сам посуди, Питер. Если, не допусти Аслан, ты проиграешь, это скажется на репутации Нарнии, ибо ты по определению сильнейший воин, - заметил он здраво. – Если же проиграю я, это будет не так критично, хотя и обидно донельзя… Но я не собираюсь проигрывать и докажу, что в Нарнии не только самые красивые королевы, но и короли не промах!
Питер все еще сомневался, ведь турнир – это дело рискованное. Немало воинов получали в ходе состязания травмы, а то и вовсе погибали, особенно в конном заезде, где выпавшего из седла легко могут затоптать. Однако младший король видел в этом еще один аргумент в свою пользу: государя никто не сможет заменить, и это дополнительная причина, чтобы удержать его от участия. Потому подросток использовал свой последний козырь. Он усмехнулся и добавил:
- Не лишишь же ты меня удовольствия побить Рабадаша на законных основаниях?
Со словами, что с этого и надо было начинать, Питер согласился. Воин, которому предстояло отстоять доблесть Нарнии в бою, был определен, и Эдмунд со всей серьезностью подошел к подготовке. В запасе у него был почти год, и он намеревался использовать это время с пользой. Мастерство младшего короля как всадника было широко известно, и за исход конного заезда он не особо волновался. С Филлипом никто не сумеет выбить его из седла, даже если вражеское копье достигнет цели! С парными же поединками дела обстояли хуже. Хотя Эдмунд постоянно совершенствовался в военном искусстве и стал достойным фехтовальщиком, орландские рыцари, взрослые мужчины, вполне могли одолеть его за счет габаритов. Много ли сумеет пятнадцатилетний юноша противопоставить неповоротливой горе доспехов? Тут бы пригодился как раз Питер, более крупный и тяжеловесный воин, нежели легкий и подвижный Эдмунд, но на турнире нельзя было поучаствовать лишь в одном виде противоборства и проигнорировать другой. Это было нарушением правил, а значит, надо было тренироваться особенно усердно, чтобы не оставить ни единой лазейки для врага.
