К списку агентов прилагался пояснительный указатель адресов, содержания и вида «работы».

Рискнув сохранить этот документ без зашифровки, я спрятал его в потайном дне одного из чемоданов.

Итак, мне предстояло снять с работы уличенного в чем-то коммуниста и «командировать» его в распоряжение Соколова.

Лица, попадавшие в комендатуру пограничной ЧК, председателем которой состоял бывший зауряд-прапорщик Соколов, обычно арестовывались и препровождались в МЧК или ставились к стенке в особняке отдела Региструпа в Шувалове, по Финляндской жел. дороге.

В застенке шуваловского отдела в 1920 году были расстреляны прибывшие из Финляндии рабочие-коммунисты, так называемые «активисты», противники тактики подчинения Финкомпартии РКП. Их заманили товарищи Рахья и Сирола на конгресс «оппозиции». Девять партийцев — все участники 1918 года с большими трудностями перешли границу и были доставлены в кабинет Соколова для допроса…

Под прикрытием ночи китайцы-чекисты расстреляли их в бывшем павильоне яхт-клуба.

Там же, по слухам, окончил свои бурные дни бывший член финского совета народных комиссаров, дегенерат-алкоголик Хаапалайнен, расстрел которого скрывался несколько лет.

На второй день, утром, я направился в Катаянокка — «снимать» агента под номером 90.

В подчердачной каморке ютилась семья в пять душ…

Сам — «номер 90», его жена, двое рахитичных детишек и прикованный к постели, разбитый параличом старик — отец Уймонена.

Я вызвал его на улицу.

Назвал пароль и сообщил ему мотивы прихода.

Командировка по «важному делу» возымела свое действие. На его одутловатом лице пьяницы появилась счастливая улыбка.

— Когда надо ехать? — спросил он хриплым басом.

— Как только приедет проводник, — ответил я.

— Надолго? — спросил он снова и, кивнув головой на красное здание тюрьмы, мимо которого мы прошли, проворчал: — Вот тут и меня солили «лахтари».

Я не обратил внимания на его замечание и предложил прийти на Мункнесский пост сегодня же вечером за деньгами и письмом.

«Номер» дал согласие и попросил аванс сейчас же на хозяйственные расходы.

В одном малолюдном переулке я передал ему две тысячи марок и расстался.

«Снят», — подумал я, идя по деревянному настилу к сверкавшему в лучах солнца заливу.

Вдали маячили «Коркеасаари», направо — Бренде, налево — Свеаборг.

Спустился на лед и побрел к стоявшим в доках крейсерам.

Наши бывшие боевые единицы Балтийского флота.

Обогнул Свеаборгский порт и вышел на одну из пустынных улиц.

Пошел к городу.

Здание бывшего Морского собрания…

Клуб матросов-анархистов в 1918 году. На вышке белый с синим крестом флаг.

Скаттуденский мост. Русская церковь — на скале.

Отсюда, с этого моста, в первые дни революции опьяненные кровью матросы сбрасывали в воду расстрелянных офицеров.

На нем был убит «командующим Балтийским флотом», матросом Дыбенко, юный гардемарин попавшийся на глаза пьяной ораве главы «штаба».

Через него проехали залитые кровью сани с убитыми на Лоцманской улице одиннадцатью офицерами «Петропавловска». По приказу Раскольникова. И там, где теперь стояла заколоченная президентская пристань, брошены в прорубь…

Нанял такси и, поехав домой, всю дорогу думал о номере 90.

Верней, о тех, кто останется в той подчердачной квартире.

Первое задание центра было исполнено в точности.

Пришла очередная почта из центра: инструкции Разведупра, ВЧК и список лиц, за которыми мне предписывалось поставить наблюдение. Понятно, все было зашифровано и ключ к дешифровке мне надлежало получить в полпредстве, куда обычно он высылался в дипломатическом портфеле курьера Наркоминдела.

Инструкция «Разведупра» гласила сокращенно своими параграфами так:

«§ 14. Обратите внимание на всех уволенных с военной службы финофицеров, зарегистрируйте их по виду проступков или мотивов увольнения. Путем агентурных сведений составьте списки недоброжелательных к власти, претендующих на недополученные суммы, пособия, пенсии и т. п. офицеров и военчиновников. Необходимо через агентуру выяснить материальное положение вышеозначенных лиц на предмет дальнейшей возможности привлечь их на работу Разведупра. Если вы узнаете, что какой-либо офицер питает слабость к азартным играм, расточителен или ведет нетрезвый образ жизни, — войдите в его доверие, сами или через агента, вам подчиненного, и попытайтесь материально оказывать ему услугу, ссужая крупные суммы под векселя, а мелочь на слово. Растратчиков-казначеев, лиц, совершивших преступление по легкомыслию и осужденных военными судами надо привлекать к активной работе. Иногда из этой категории лишенных прав и преимуществ можно найти весьма полезных осведомителей нашему органу.

§ 15. Предписывается в интересах дела поддерживать связи с лицами, осужденными за политпреступления против государственной власти или строя, не важны их политические взгляды, партийность или отношение к РКП. Главное, они против существующей организации власти и государственного строя. Их сведениями надо умело приносить пользу делу обороны РСФСР и пролетаризации.

§ 16. Привлеките к работе нескольких молодых, красивой внешности агентш из среды местной эмиграции. Их необходимо приспособить для осведомительной работы в среде офицерства и местного чиновничества. Необходимо привлечь из министерств (военное, морское, внутренних дел и иностранное) машинисток, стенографисток, регистраторов и т. п. в нашу агентуру и поручать им задания, предусмотренные в циркуляре номер 449.

§ 19. Ввести агента в каждую единицу армии и флота. Оклад от 3000 марок до 7000 марок.

§ 20. Мы находим необходимым ввести агентуру в военных и морских офицерских собраниях и казино. Подыщите официантов, могущих работать по информации. Оклады XII степени положения. Необходимы: обязательная и точная сводка всех банкетов, раутов, собраний, конгрессов военного, академического, международного или политического характера. Имена ораторов или делегатов, выступающих против РСФСР, вносить в списки номер 31 и препровождать шифром регистротделу.

§ 23. Собирайте сведения о печатающихся изданиях, переведенных или переводимых сочинениях военного, мемуарного или антисоветского характера. Экземпляры книг приобретайте за счет расходов главе по IX инструкций номер 34-а и посылайте диппочтой через полпредство. Авторов выясняйте с указанием адреса. Это же предписание распространяется на периодическую печать.

§ 25. Членов Сейма (ФКП) и эсдеков поставьте под наблюдение надежных агентов и ежемесячными рапортами информируйте их деятельность, образ жизни, связи с другими партиями и взаимоотношения к Цека финпартии. Необходимо наблюдение за точным исполнением директив ИККИ и РКП и в случае отступления заданий, о которых вас будут извещать, вам предлагается немедленно доносить председателю.

§ 26. Наблюдение за деятельностью сотрудников полпредства и торгпредства, консульств и торговых отделений Внешторга, Нефсиндиката, Доброфлота и Хлебэкспорта возлагается на ваш отдел. Все рапорты направлять непосредственно, без доклада резиденту, военагенту или особоуполномоченным, телеграфно шифром «Менжинский»

§ 29. Введите агента в генконсульства Великобритании, Соединенных Штатов Сев. Америки, Франции и Италии. Необходимо знать все видоизменения виз (типы марок, штемпелей, подписей и секретных отметок)».

Это предписывал Разведупр, но ВЧК повторяла старую, трафаретную форму предписания:

«Немедленно установите адрес морофицера Седергольма Бориса, поставьте наблюдение. Повторяем наше предписание 19 467. Пришлите рапорт Ораса, дополненный вашими поправками. Юрисконсульт Горчаков, счетовод Соболев и Покровский будут отозваны. Соберите материал, уличающий вредительстве. Вашему запросу выдано 100 тысяч марок. Тринадцать семь один пять. Павлоновский. Орас».

Последняя подпись — Орас — напомнила мне тюрьму ВЧК.

Орас допрашивал меня.