— Ты просто пытаешься заставить меня признать, что у тебя классная задница?

Но когда его единственным ответом становится лишь порочный смех, я осознаю свою ошибку. Он не повелся — почему я думала иначе? — и теперь я сама загнала себя в угол. В прямом и переносном смысле. Пока я говорила, Ной медленно наклонялся ближе, постепенно, пока я не почувствовала его дыхание на своей коже.

Внезапно остро осознавая, как между нами накалилась атмосфера, я отступила назад.

— Не должны ли мы вернуться? Невежливо заставлять мисс Осборн ждать.

Ной так настойчиво смотрит на меня, что я не в силах отвести взгляда.

— Единственная женщина, которую мне интересно сейчас развлекать — это ты.

Нужно уйти, но так хочется остаться, и я понимаю, что мои трусики промокли насквозь. Все, что я никогда не позволяла себе раньше чувствовать или думать о Ное, вырывается наружу. Тело не волнует, что он незрелый придурок. Я ненавижу, что мое либидо полностью взяло контроль надо мной. Ненавижу, что всегда была так влюблена в Ноя. Судьба, должно быть, повернувшись ко мне задницей, смеется прямо сейчас.

Ной наклоняется еще ближе, останавливаясь лишь в миллиметре от соприкосновения. Я почти ощущаю прикосновение его губ к моим, и мой желудок сжимается от желания.

— Все еще на первой базе? — шепчет он напротив моей кожи. — Или хочешь большего?

Я не отвечаю. Я даже не уверена, что могу говорить. Просто облизываю губы.

Это крошечное движение словно дает сигнал к действию. Ной бросается вперед, жадно впиваясь в мои губы. Ноги слабеют от такого натиска. Он обнимает меня сильными руками, касаясь пальцами всего, до чего только может добраться, лаская каждый миллиметр обнаженной кожи. Я чувствую вспышку разочарования от того, что мое платье такое скромное; я желаю ощутить его прикосновения на всем своем теле.

Он рывком соединяет наши бедра вместе, и я чувствую, как его эрекция прижимается к моему животу. Какое-то дикое чувство пронзает меня изнутри, я жажду получить удовлетворение. Эта твердость — для меня. Не для Эстель, не для других девушек из прошлых завоеваний. Я — та единственная, кто заставляет его чувствовать это прямо сейчас. Такая мощная, необузданная необходимость направлена прямо на меня и только на меня.

Он весь мой. Эти непрошеные мысли где-то глубоко внутри пробуждают во мне животные инстинкты, о которых я раньше и не подозревала.

Сгорая от желания, я провожу рукой по выпуклости на его брюках, желая самоутвердиться и показать свою сексуальную силу. Но это оказывается большой ошибкой. Именно большой. Я возбуждаюсь еще больше, чувствуя, насколько он впечатляющий и твердый, словно сталь. Я стону и сжимаю его в своей ладони.

— Если ты не прекратишь, у нас возникнут проблемы, — рычит Ной.

Я хихикаю, чувствуя себя почти опьяненной от похоти.

— Уверен, что это наша проблема, а не только твоя?

Он резко отстраняется, вырывая невольный стон разочарования из моего горла. Но страсть снова завладевает мной, когда он берет мою руку и тащит в сторону туалета. Он тянет меня внутрь и запирает дверь. Я бросаю свою сумочку в угол, когда он прижимает меня к стене.

Наши рты снова сплетаются друг с другом, губы и язык двигаются так, словно были созданы лишь для этого. Наша страсть разгорается еще сильнее в тот момент, когда пальцами он начинает возиться с платьем на моей спине. Он находит молнию, наполовину расстегивает ее, затем оставляет, чтобы спустить рукава вниз по моим плечам, придерживая их.

Я вскрикиваю от изумления, затем быстро закрываю рот ладонью, когда он немного приседает, чтобы обвести языком сосок, с силой сжимая в это время другой.

— Сегодня без лифчика? — бормочет он в перерывах между нежными покусываниями и поцелуями. — Непослушная девочка.

Я хочу объяснить, что под это платье не требуется бюстгальтер. Хочу сказать, чтобы он заткнулся и трахнул меня. Но все, что я могу делать, это трепетать от искр, стремящихся из моей груди прямо к клитору.

— Боже, они прекрасны, — говорит он со стоном, взяв сосок в рот.

Я в отчаянии, могу лишь смотреть, как он целует мою грудь, отчего издаю беспомощный стон.

— И так чувствительны, — он переходит к другому соску, даря ему влажный поцелуй, который завершается громким всасывающим звуком. Он поднимает вверх подол платья и пробегается пальцами по центру трусиков. — Как я и думал, — бормочет он. — Манящая и влажная.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Ной выбирает именно этот момент, чтобы снова поцеловать меня.

Затем он отодвигает в сторону мои трусики и пальцами касается разгоряченной плоти. Никаких поглаживаний, дурачеств, поддразниваний — он точно знает, что я на пределе. Одним длинным пальцем он раскрывает меня, ласкает, потирая опухший клитор с нужным давлением. Я издаю какой-то невразумительный стон. Язык Ноя продолжает кружить напротив моего. Затем двумя ловкими пальцами он скользит глубоко в меня, лаская большим пальцем мой чувствительный, опухший клитор. Тепло разливается из самого моего центра, и я вскрикиваю от облегчения. Да…

Ной собственнически удовлетворенно рычит:

— Вот, что я хотел услышать, детка. Эта киска теперь моя, и мы оба это знаем. Я собираюсь хорошенько позаботиться о своей жене…

Его развратные словечки одновременно бесят меня и разжигают в теле пламя. Я не знаю, что чувствовать. Не могу мыслить. Я просто держусь за Ноя, пытаясь устоять на ногах, в то время как раскаленное добела удовольствие стягивает внутренности все туже и туже. Я прикусываю губу в попытке заглушить стоны.

— Черт… Ной… — стону я, двигая бедрами напротив его руки. Еще чуть-чуть. Всего несколько секунд…

А затем я слышу, как кто-то стучит в дверь.

Мы вдвоем застываем на месте: я обнаженная по пояс держусь за плечи Ноя, Ной с рукой под подолом моего платья. Абсурдность данной картины поражает меня. Я бы посмеялась, если бы не была в таком ужасе, балансируя на краю умопомрачительного оргазма. От страха быть пойманной стынет в жилах кровь, но я до сих пор вся горю.

— Если двинешь пальцами — убью, — лихорадочно шепчу я Ною. Я не в состоянии пережить этот оргазм молча. Последние долгие шесть месяцев прошли в напряженной работе. Поэтому этого я хочу больше, чем следующего вдоха.

— Эй? Здесь есть кто-нибудь?

О, Боже. Это Эстель. Наш клиент стоит меньше чем в метре от нас, а рука моего глупого сексуального бойфренда по-прежнему находится в моих трусиках.

— Здесь Ной и Оливия, — говорит Ной небрежным тоном. — Мы обсуждали кое-какие важные проблемы.

— В туалете? — спрашивает она с явным скептицизмом.

Она подозревает нас или просто в недоумении? Черт возьми, я просто выброшусь прямо сейчас в окно.

— Семейные дела, вы же понимаете. Мы будем через минуту.

После паузы, от которой сердце перестало биться, я, наконец, слышу ее отдаляющиеся шаги.

— Прекрати лапать меня, — шикаю я.

Ной смотрит на меня «эй, это не честно» взглядом.

— Ты сказала не двигать своими…

— Ты знаешь, что я имела в виду, умник! А теперь убирайся из моих трусов!

Посмеиваясь, он отходит от меня.

— Кажется, впервые женщина просит меня об этом.

— Если хочешь услышать кое-что похуже, я могу это устроить. Теперь помоги мне застегнуть молнию.

После того, как Ной помогает мне с платьем, я смотрю на себя в зеркало над раковиной. Иисус, я выгляжу так, будто пережила крушение поезда. Помада размазана, волосы растрепаны. Мой внешний вид практически кричит: я только что трахнула парня в туалете! С одной большой поправкой… Это был публичный унизительный секс без пункта «достигла оргазма».

Я поднимаю сумку из угла, поправляю руками волосы, а затем смываю помаду с губ. Нанося свежий слой губной помады, я замечаю, что Ной даже не сдвинулся с места. Он поправил галстук и застегнул пиджак, а сейчас просто терпеливо ждет меня.

Он может, по крайней мере, быть более порядочным, и стыдиться, что вовлек меня в этот кошмар…