Его молчание побудило генерала Органу довольно улыбнуться.

— Тебе известно, что притяжение между одаренными усиливается, если между ними есть кровное родство. Или если они испытывают друг к другу сильную привязанность.

— О да, — ядовито ответил Кайло, — я в самом деле испытываю к этой девчонке определенную привязанность — я ее ненавижу! Сейчас так вовсе сильнее, чем кого-либо другого.

«Ведь ненависть, если подумать, обладает такой же силой, что и симпатия. И, по сути, ничем от нее не отличается».

— Только не дай себе запутаться, мальчик. Иной раз ненависть мешает увидеть другие, не такие губительные чувства.

Юноша, горделиво вскинув голову, спросил:

— Вы сейчас намекаете на девушку или на себя?

Лея с печальным видом пожала плечами.

— Так ты поможешь мне? Расскажешь все, что тебе известно о «Соколе» и о Рей?

— Если вы позволите мне выйти отсюда, — заявил Рен, и осознание собственного унижения заставило его стыдливо поджать губы.

— Я не могу этого сделать, — сказала мать, не моргнув и глазом. — Пока не могу. Ты ведь все еще способен разбить телекинезом камеры слежения, заморочить головы охранникам и попытаться сбежать.

Кайло с обессиленным видом рухнул на стул. Да, генерал была права, он все еще может сделать это. И обязательно попытается при первой возможности — не сидеть же в молчаливом ожидании, когда долг возобладает в героическом сердце генерала Органы над материнской привязанностью. Разбить камеры, пожалуй, можно было бы и сейчас — хоть не чувствовать себя рыбкой, запертой в аквариуме на потеху толпе. Вот только в боксе наверняка предусмотрена запасная, скрытая система наблюдения.

Что-то он по-прежнему мог. Вот только сам уже не ведал предела своих возможностей, не мог быть уверен, что Сила не оставит его безоружным в самый важный момент. Оттого вынужден был, подобно слепцу, ориентироваться наугад.

Сила мотала его, будто на детских качелях — то вверх, а то вниз. То дарила уверенность в себе и в своих возможностях, то вновь повергала в безысходность.

Удар кулака, пролетев рядом с Леей, громыхнул о стену. Бен ссутулил плечи, стараясь совладать с тяжелым дыханием, и бессилие билось в его груди, как волны в шторм.

Рука матери боязливо легла на его плечо. И тотчас снова упала вниз.

— Дай мне повод поверить тебе, примирись с самим собой. И я освобожу тебя.

Кайло отыскал ее глаза и огрызнулся:

— Только не радуйтесь раньше времени, генерал. Я лишился не чувствительности к Силе, а лишь возможности ее контролировать. Утратить способности к Силе невозможно, ведь они определены целиком физиологической особенностью. Когда-нибудь я сумею восстановить утраченное — и уж тогда берегитесь!

— Способности к Силе — это целиком физиологическая особенность? — с горькой усмешкой спросила Лея. — Где ты набрался этой ереси? Разве этому тебя учили всю твою жизнь? Сила — величайшая тайна мироздания, главный источник бытия — и что же? Ты черпаешь из этого источника и сам же плюешь в него? Способности к Силе — это, прежде всего, вера, вечный духовный путь.

Вероятно, понимая это, Лея и спасовала когда-то, не решившись посвятить жизнь учению джедаев, как ее брат. Она боялась, что не сумеет пройти этим путем, преодолеть все его тяготы и соблазны.

Ее сын деланно закатил глаза.

— Сделайте милость, избавьте меня хотя бы от проповедей магистра Скайуокера, слова которого вы сейчас повторяете, и который сам большую часть жизни бездумно повторял то, что успел вбить ему в голову тот джедай-отшельник, что предал вашего отца (и моего деда) и оставил его погибать на берегу огненной реки.

— Ты говоришь о человеке, который дважды спас жизнь мне и моему брату. В первый раз на Мустафаре еще до нашего рождения, потому что, не одолей он твоего деда в том поединке, вероятнее всего, мы с Люком — да и ты тоже — не появились бы на свет. И второй раз на «Звезде Смерти», пожертвовав собственной жизнью. Это — человек, именем которого ты назван, Бен. Изволь отзываться о нем поуважительней.

И вновь юноша сердито взлетел на ноги.

— Я не намерен вступать с вами в дискуссии!

— Ты сам — живое опровержение собственной теории, — грустно заключила Лея.

— Отчего же? — хрипло спросил он.

— Отчего? — генерал слегка приподняла бровь, изображая удивление. — Задай этот вопрос себе, а не мне. Погляди на себя в зеркало, если угодно. Разве ты увидишь в нем лицо злодея? Нет, это — лицо мальчишки, чей вид искалечен так же, как и его душа. Ты выбрал своим примером деда, но при жизни тот также не был злодеем, а только несчастным калекой…

— Вы или мало осведомлены о нем, или намеренно лжете, что, впрочем, вам не впервой. Вейдер был Избранным Силы…

— Да, но чего ему стоил тот путь, который он избрал! Желаешь пойти по его стопам? Не боишься, что и страдать будешь так же, как он? Ты ведь уже страдаешь, правда?

Она приблизилась и взяла его лицо в свои ладони.

— Ради своего деда — ради того, чьей памяти ты так яростно поклоняешься, откажись от Темной стороны, малыш, пока еще не поздно.

«Разве ты не видишь, куда ведут тебя твои разглагольствования? Откуда нет возврата, Бен. Темная сторона многолика и коварна. Она прожорлива, словно болото, и так же ненасытна. Один раз ступил туда — и пропал навек. Темная сторона лишает личности, она способна навсегда стереть тебя с лица жизни, как это и случилось с Энакином Скайуокером…» — все эти горестные доводы она желала, однако, не решилась высказать. Неощутимые, они проносились в ее мыслях и в ее взгляде, полном мольбы, но вслух так и не прозвучали.

— Будь и впрямь достойным внуком Вейдера. Огромной ценой тот положил конец заразе ситхов, добился баланса и покоя в Силе. Не позволь, чтобы жертва его жизни оказалась напрасной.

Искра какого-то мрачного прозрения — как ранее при встрече с Лор Сан Теккой, хотя в тот раз никто не увидел ее из-за маски — мелькнула на лице юноши. И сейчас же угасла.

— О нет, уж этого я не допущу, — произнес Кайло. — У вас все, генерал?

— Стало быть, ты отказываешься говорить то, что знаешь?

— Я рассказал все, что видел. Но если бы знал больше, то не стал бы говорить.

— Если на «Сокол» напали штурмовики Первого Ордена, что грозит его экипажу?

— Скорее всего, их расстреляли на месте, — немного помолчав, буркнул Рен. — Девушку, впрочем, наверняка забрали живой, Верховный лидер заинтересован в таких, как она. Неплохой расклад получился бы, не правда ли? Я здесь, тогда как ваша девка вновь угодила к моим соратникам. Вряд ли хоть одна из сторон согласилась бы на обмен пленными, но, по крайней мере, учитель не останется в накладе.

— Ты знаешь, где ее искать?

— В резиденции Верховного лидера.

— Где это?

— О нет, генерал, не так быстро! Этого я вам не скажу никогда. Разумеется, ваша воля приказать допросить меня, как должно. Но уверяю наперед, это ничего вам не даст.

«А мне даст лишний повод желать вам смерти».

«Кажется, этого он и хочет, — угадала Лея. — Вернуть все по своим местам. Чтобы враги оставались врагами — и только». Она четко увидела, что спорить сейчас бесполезно.

— Что ж, Сноук может гордиться учеником. Впрочем, тебе видней, воздает ли он тебе по заслугам.

Сказав это, она развернулась, чтобы уйти.

— Постойте! — вскричал вдруг Кайло и перехватил ее локоть.

Лея вновь взглянула на него — и ужаснулась выражению бархатных темных глаз, которые уже как будто не были ее глазами и не принадлежали ее чаду. В них таилось нечто глубинно-темное, обжигающе-лихорадочное, какое-то нездоровое, нечеловеческое торжество. Не Бен, а таинственное существо, которое притаилось за именем «Кайло Рен», взирало ей в самую душу.

Она отшатнулась от него. От вездесущей и всепроникающей Тьмы.

— Вы не верите, что я убил вашего сына? — вопросило существо, скаля зубы в усмешке. — Так поглядите же…

В один миг Лею накрыло видение небольшого пологого холма, густо поросшего кустами синелиста, что не оставило сомнений — действие происходит на Явине IV. Подобные растения встречались лишь в этом причудливом тропическом мире, который генерал Органа хорошо изучила в молодости.