Минула неделя.

***

Как-то поутру к генералу пожаловала с визитом здешний губернатор. Райла появилась в дверях апартаментов генерала, веселая и сильно надушенная, со своей неизменной улыбкой — следом былых острот на губах — и плавностью движений; и вместе с нею к Лее, которая в то время едва успела подняться, ворвалась особая райская легкость, нежный весенний ветерок.

— Моя дорогая кузина! — госпожа Беонель расцеловала Органу. Затем отстранилась и критически оглядела лицо генерала и ее фигуру. — Как же ты ужасно изменилась за эти дни! — вынесла она вердикт. — Похудела и как будто даже постарела.

Лея кисло усмехнулась в ответ. Чем тут оправдаться? Остатки былой женственности в самом деле подсказывали ей, что в последнее время общественные дела и беспокойство о сыне выпивали из нее силы и все больше ввергали в старушечью немощь.

— Не всем же быть молодыми целую вечность, как тебе, Райла, — парировала генерал с улыбкой.

— Тебе надо расслабиться, дорогуша. Обещай, что найдешь время навестить меня в резиденции. Уж тогда мы с тобой повеселимся на славу!

Взмахнув краем своей широкой, цветастой юбки, словно крылом, губернатор уселась на лавку подле окна.

— Как поживает ваш темный принц? — с улыбкой осведомилась она, и от этих слов Лея едва не подпрыгнула на месте.

Нет, «кузина» никак не могла узнать о происхождении пленного рыцаря. Она, конечно, наверняка слышала, что прежде у Леи и Хана имелся общий ребенок, но на этом знания дома Беонель относительно Бена и заканчивались. Вероятнее всего, Райла полагала, что, коль скоро Лея до сих пор не представила ей своего сына или дочь, стало быть, ее дитя нет в живых. Подобное не являлось редкостью для Эспириона; детская смертность среди населения была здесь, к сожалению, высока. Большинство обитателей планеты привыкли относиться к этому спокойно, даже с определенной философией. Они говорили: «Природа забирает слабое, оставляя жизни только лучшее — и в этом ее мудрость».

Заботясь о чувствах Леи, Райла никогда за прошедшие годы не задавала ей вопросов на данную тему. Но как же славно совпала сейчас с действительностью ее изящная шутка! В устах Райлы слово «принц» означало всего лишь игру слов, неуклюжий намек на особую ценность этого молодого человека, во благо которого «кузина» решилась на невероятный риск. Губернатор не знала о другом, более конкретном значении — ведь Бен в самом деле являлся сыном той, перед кем знакомые до сих пор волей-неволей иногда запинались, прерывая свою речь на полуслове, чтобы только ненароком не назвать ее «принцессой».

Лея, борясь с волнением, кивнула, как бы сообщая «все хорошо», и на этом разговор о пленнике завершился, а Райла перешла к насущной теме, которая и привела ее в гости к генералу.

— Вчера ко мне прибыл один человек, бывший сенатор. Вообрази, он, можно сказать, официально запросил политического убежища на Эспирионе, а также спрашивал меня о скорейшей встрече с тобой. Он назвался Эрудо Ро-Киинтором.

Органа, услыхав имя давнего недруга, неприятно поморщилась.

Бывший представитель сектора Хевурион в галактическом сенате Эрудо принадлежал к партии центристов и одно время даже возглавлял ее — как раз тогда, когда леди Синдиана, дальняя родственница Леи, раскрыла общественности правду об ее истинных родителях. А спустя несколько лет стало известно, что сенатор Ро-Киинтор тайно информирует агентов Первого Ордена о действиях правительства Республики; предположительно, он и сообщил противнику, что сенат негласно потворствует деятельности Сопротивления. Еще он активно лоббировал снижение финансирования республиканского флота.

После того, как вследствие боевой операции «Удар сабли» под руководством По Дэмерона данные с бортового компьютера личной яхты Ро-Киинтора «Хевурион Грейс» попали к Сопротивлению, Лее удалось доказать его двойную игру. Эрудо был удален из сената и обвинен в измене Республике. Власти обязали его не покидать родную планету до окончания следствия.

«Что же теперь могло заставить его нарушить запрет?» — подумала генерал с долей брезгливого изумления.

— Он не сказал, что ему нужно?

— Нет, но утверждал, что дело весьма спешное. Сейчас наш гость в отеле «Кимо» под охраной, в обществе Охара. Если угодно, я могу проводить тебя прямо сейчас? Заодно научишь меня, как быть с ним. Признаться, я побаиваюсь предоставлять убежище подобному типу без твоего одобрения.

Подумав с пару мгновений, Лея все же согласилась, решив, что эта встреча, хотя вряд ли принесет ей что-нибудь приятное, может, однако, оказаться важной.

***

Высокий, худощавый мужчина с заметной сединой в блеклых, пшеничного цвета волосах, с крупным горбоватым носом и слегка раскосыми карие глазами предстал перед генералом Органой в домашнем одеянии, состоявшем из штанов с цветастой бахромой, едва прикрывавших щиколотки, и тонкого жилета. На каждом его пальце блестело по увесистому драгоценному перстню, а на шее висела цепь с медальоном. Увидев Ро-Киинтора, Лея критически хмыкнула. Его манера одеваться, крайне экстравагантная даже для вольных нравов Хевуриона, не первый год являлась предметом ее смущения.

— Генерал, — Эрудо приветственно кивнул. — Прошу, располагайтесь.

Он отошел на шаг и широко раскинул руки, как бы говоря, что весь простор его гостиничного номера — надо сказать, недешевого, с окном во всю стену и роскошной отделкой — целиком в ее распоряжении.

— Смею выразить надежду, что наш с вами разговор не продлится долго, — сказала Лея, пройдя все же внутрь.

— Поверьте, сенатор Органа, мне столь же неприятно ваше общество, как и вам — мое.

— В таком случае, изложите ваше дело без долгого вступления, чтобы я могла поскорее вас покинуть, что, в свою очередь, должно доставить удовольствие нам обоим.

Эрудо предупредительно вскинул руку.

— Не так быстро, генерал. Для начала попросите этих милых вооруженных людей оставить нас наедине.

— Если вы еще не в курсе, эти милые вооруженные люди подчиняются не мне, а губернатору Эспириона. Если госпожа Беонель сочла, что вас опасно оставлять без охраны, я не имею права спорить с ее решением.

Сказав это, она многозначительно взглянула на напряженно стоявшего рядом Охара. Органа, конечно, понимала, что, стоит ей в самом деле попросить обеспечить им приватность, секретарь Райлы не станет отказывать.

— Ах, Лея… — Ро-Киинтор снисходительно улыбнулся. — Поверьте моему слову, разговор с глазу на глаз необходим вам в той же мере, что и мне.

На миг в груди у Леи похолодело. Ее затопил страх — что, если этот скользкий тип прослышал о Бене и явился сюда, чтобы ее шантажировать, отомстив тем самым за свою недавнюю обиду? Это вполне возможно, если Эрудо не прекратил связь с Первым Орденом.

Впрочем, она тут же напомнила себе, что любой, кто хоть раз слышал о рыцарях Рен, а тем более тайный подельник Сноука, должен бы многократно подумать прежде, чем угрожать самому Кайло Рену, ученику Верховного лидера. Да и на какую практическую выгоду может рассчитывать бывший сенатор, отлично зная, что она, Лея, временно отошла от дел?

И все же, она, порывисто развернувшись к Охару, попросила с шопотливой кротостью, негромко и крайне вежливо, чтобы его люди покинули комнату на время и дожидались у дверей.

Пятеро крепышей в светлой форме личной охраны губернатора — таких же молчаливых и расторопных, что стерегли в изоляторе медицинского центра один из боксов с раненым преступником внутри — во главе с фаворитом Райлы, чеканя шаг, удалились. Их тяжелая поступь эхом разнеслась по коридору.

Как только они остались вдвоем, Эрудо вдруг изменился в лице — так, словно в одно мгновение прибавил добрый десяток лет. Он судорожно подскочил к Лее и, улыбаясь нездоровой улыбкой, иронически произнес:

— Я здесь, чтобы сообщить вам, генерал — нас обоих в ближайшее время могут убить.

Лея хмуро свела брови.

— О чем вы говорите, Ро-Киинтор? Может, расскажете толком?

— На мою жизнь покушались, — сказал он. — Пара сорвиголов в мандалорской броне — мне так и не удалось выяснить их имен — варварски подорвали мою усадьбу в пригороде столицы. Я чудом остался жив.