— Бен Соло… — Вейдер повторяет вслух имя, которое ему удалось выдавить из мыслей пленника. — Бен… Интересно… так звали одного джедая, которого я ищу много лет, чтобы спросить с него старый должок. Ты знаком с ним?
— Нет… — цедит Кайло сквозь зубы. Из-под плотно сомкнутых его век сочится влага.
Он не врет.
— Но ты о нем слышал? — стальной голос доносится до его слуха сквозь вокодер, жестоко пронзая разум.
— Да, слышал.
Хозяин замка отдает приказ своим воинам:
— Поднимите его.
Пленника вздергивают на ноги, и в следующий миг черная маска — не те обгоревшие ее остатки, что Кайло много раз держал в руках, а настоящая, сверкающая черная броня — оказывается прямо перед его лицом.
— Ты чувствителен к Силе и, похоже, неплохо обучен. Кто был твоим учителем?
И вновь Кайло не издает ни звука. Он не достаточно сосредоточен и уверен в себе, чтобы лгать, а правдивым ответам владыка все равно не поверит.
Он ощущает себя беспомощной мошкой, увязшей в паутине — в паутине нескончаемого кошмара. Да, он прикоснулся к прошлому, о котором грезил все последние годы, но каждое прикосновение заставляет его разум кровоточить.
— Юный джедай не мог не знать, что, отправляясь сюда, он идет на верную гибель.
— Я — не джедай! — с горечью рычит Бен. — Джедаи давно мертвы…
— Мы с тобой оба знаем, что это не так. Они ушли в подполье, затаились до поры. Они копят силы, готовясь нанести ответный удар. Но я не позволю им сделать этого. Я своими руками вытащу каждого из них из тьмы на свет, как ничтожную кровососущую букашку, а затем уничтожу.
Черные пальцы червями проскальзывают к горлу пленника, и на долю секунды Бена парализует страх. Он слишком хорошо представляет себе, что сейчас произойдет.
Однако затем рука Вейдера уходит выше и, зарываясь в волосы пленника, оттягивает его голову назад. И этот миг — Кайло готов поклясться — в душе темного лорда что-то вздрагивает от изумления и если не испуга, то, по крайней мере, отдаленного его подобия. Это чувство между просветлением и ожесточением, слишком хорошо знакомо и самому юноше.
Сила Вейдера начинает вибрировать сильнее и тревожнее, выдавая беспокойство ученика-ситха, который явственно видит в этом пойманном юнце что-то странное — необъяснимую общность и, быть может, даже родство. Острое хитросплетение странных чувств и подозрений обуревает темного владыку. Этот мальчик сумрачно напоминает ему супругу, дорогую Падме, скончавшуюся здесь, на платформе вблизи главного здания горнодобывающей фабрики, всего в нескольких километрах от того места, где теперь стоит Святилище Вейдера; и одновременно напоминает другого человека, похороненного в глубинах его памяти, навек запертого в искалеченном теле. Человека, которого впору считать умершим. Эти черные кудри, этот полный огня взгляд бархатных глаз… так мог бы выглядеть Джинн — их не рожденное дитя; сын, умерший вместе с Падме, которого он… нет, не он, а тот другой человек мечтал назвать в честь своего первого наставника*.
Черная рука напрягается и, едва заметно вздрогнув, отпускает пленника.
— Ты — набуанец, Бен? — в судороге сомнений он цепляется за самое простое объяснение этому потрясающему сходству.
Возможно, парень всего-навсего доводится какой-нибудь родней Наббери. Набуанская кровь хорошо заметна в нем.
Но юноша слабо качает головой.
— Нет, — едва слышно отвечает он.
— Ты лжешь мне, — бесстрастно заключает Вейдер. — Хотя, возможно, не во всем. Но определенно не договариваешь что-то важное… Впрочем, это не уже не имеет значения, — обрывает он сам себя и отворачивается от пленника чуть поспешней, чем привык. — Ты знаешь, как молва отзывается об этом месте? Люди говорят: «Это место, где секреты не живут долго, а джедаи отправляются сюда, чтобы умереть». Ты пришел по собственной воле, Бен, но это не значит, что тебе удастся избежать общей участи. Рано или поздно я заставлю тебя раскрыть все свои тайны, а потом… впрочем, вероятнее всего, ты к тому времени будешь сам умолять меня о смерти, как об избавлении.
Он говорит эти слова, стараясь не замечать внезапного чувства, которое изумительно напоминает родительское чувство и которому владыка не способен отыскать объяснения.
— Увести, — дает он отмашку солдатам.
Те скручивают пленнику руки за спиной и тащат его в направлении дверей.
Только сейчас в сердце Бена просыпается непримиримая ярость, ужасное неистовство, за которым стоит отрицание.
— Нет! — кричит он, теряя человеческий облик и, вырвавшись на секунду из рук конвоиров, падает на пол. — Я — не джедай!..
Он простирает дрожащие руки к человеку в черном, но не находит у него отклика.
— Я — не джедай… не джедай… — продолжает твердить он, почти плача, когда клоны остервенело хватают его, прижимая к полу. Исхудавшее тело страшно сотрясается под их ударами….
… — Я — не джедай… не джедай… — бессмысленно лепечет Бен, не открывая глаз, сжавшись в комок у стены в своей камере. — Я не джедай… поверь мне, владыка!.. — в последний раз повторяет он прежде, чем открыть глаза. Однако, не приходя в сознание, закрывает их вновь — и кошмар продолжается.
Комментарий к XXXXI
* Люк воскрешает Бена при помощи Темного проникновения (Dark transfer). Подробнее тут: http://starwars.wikia.com/wiki/Dark_transfer
и для не владеющих языками вот тут в самом конце: https://www.jcouncil.net/topic32190.html
По версии РВ Люк, вроде, оной не владел. Но у нас тут не РВ.)))
* Сержант Лис (Фокс) — один из солдат-клонов, участвовавших в нападении на храм джедаев на Корусанте. Впоследствии служил на военной базе на Центакс-I. Подробнее о нем: http://starwars.wikia.com/wiki/CT-0000/1010
* О том, что Энакин мечтал назвать сына в честь Квай-Гон Джинна, говорится в серии комиксов «Дарт Вейдер и пропавший командир».
Святилище Вейдера: http://source.superherostuff.com/wp-content/uploads/2017/01/AN1-CA-001425.jpg
P.S. Поздравляю всех женщин детского, юного, зрелого и пожилого возраста с надвигающимся праздником женской красоты и весны! Да пребудет с вами настоящее весеннее настроение!)
========== XXXXII ==========
— Чего ты от меня хочешь?
«Чего ты от меня хочешь? Ты явился ко мне, а не я к тебе, Бен».
— Зачем мучаешь меня? За что наказываешь?
«Потому что шпионы и предатели заслуживают наказания».
— Я всегда был предан тебе!
«Мне? Или своему паршивому тщеславию; своей смешной гордыне и спеси?»
— Я любил тебя!..
«Не меня, а лишь себя самого».
Он молил, чтобы владыка дал ему ответы — и теперь он получил, что хотел. Но таких ли ответов он ждал? Правдивые, прямолинейные и беспощадные; они всякий раз режут его душу, будто ножом. Вновь и вновь он слышит только их — и каждое слово заставляет его болезненно вздрагивать.
Ему страшно, и спрятаться некуда. Кругом одно и то же: вездесущая, всеобъемлющая мощь темного владыки, которая проникает в самые отдаленные, самые сокровенные мысли пленника, чтобы узнать все его тайны. Вновь Кайло переживает то же чувство, что некогда в юности при первой встрече со Сноуком: выпотрошенная оболочка; разодранная, обнаженная в клочья душа… сколько раз он сам проделывал это с другими! И мог ли представить, что сам претерпит подобную пытку от того, кого любил все эти годы и кому поклонялся? Сама эта мысль для него нестерпима. Худшее, что могло случиться с ним; неизмеримо страшнее, чем страдания плоти, головные боли от наркотиков и галлюцинации.
Прежде тишина, молчание его кумира сводили юношу с ума; но в молчании, по крайней мере, можно обрести покой, можно провалиться в пустоту, когда тебя в очередной раз накачают лекарствами, и хотя бы на короткое время сбежать в забвение. Сбежать от реальности — от боли, от постоянного напряжения, от необходимости ежесекундно напоминать самому себе, что нужно держаться до последнего; держаться, даже окончательно пав духом и разуверившись во всем, если он не желает самой позорной и отвратительной участи.
