Они с Теем старались видеться и говорить поменьше, хотя это едва ли отвечало настрою ее нового друга. Однако Рей ясно видела, что темный рыцарь в глубине души опасается открывшегося у нее дара, ведь едва ли пугающая истина о Пробуждении Силы обошла его стороной.

Она и сама боялась. Ужасно боялась. Поэтому предпочла одиночество обществу чувствительного к Силе товарища. Рей ненавидела одиночество, но по крайней мере, она к нему привыкла.

Теперь, после побега из цитадели на Биссе, ее ментальный контакт с учителем восстанавливался, протекая все легче и дольше. Чему девушка, истосковавшаяся по советам магистра, была невероятно обрадована, тем более, что пережитое в резиденции Сноука порождало немало вопросов; хотя на многие из них у Скайуокера не было ответа иного, кроме как: «это — загадка самой Силы», Рей была довольна уже тем, что могла разделить с кем-то эту томительную ношу неизвестности.

Однажды в их мысленном разговоре она сказала Люку, что беспокоится и за него тоже, ведь он сам как-то говорил ей, что узы между учителем и учеником — одни из самых крепких. Он ответил общими фразами, из которых Рей поняла лишь то, что магистр готов пойти на риск. Это, сказал он с иронией, по крайней мере, лучше, чем влачить одинокое существование на Ач-То.

Люк вскользь рассказал новой ученице о Высасывании и Поглощении Силы — древнейших темных методиках, позволяющих ситхам выкачивать энергию противника. Чем могущественнее жертва — тем больше энергии примет в себя ее мучитель. Это как выпить человека, чувствительного к Силе досуха, оставив лишь пустое тело, лишенное огня жизни. Чем мощнее связь — тем быстрее и ощутимее протекает этот ужасный, губительный процесс.

Скайуокер, однако, подчеркнул, что прежде ему не встречалось ни единого случая, чтобы подобное происходило у кого-то спонтанно.

«Вероятно, это случается, когда ты напугана или разгневана?»

Ибо страх и гнев — это чувства, питающие Темную сторону Силы.

Рей была готова с ним согласиться. Она помнила, какой испуг вызвало у нее смертоносное существо в черной маске. Помнила и то, какую жгучую, отчаянную ненависть всколыхнул в ее душе убийца Хана Соло. Все это приводит к умопомрачительному выводу: это Кайло способствовал ее Пробуждению Силы. Сам того не ведая, монстр разбудил иного монстра — куда более свирепого и опасного.

Наконец, Рей стащила на лоб защитные очки, чтобы, приглядевшись тщательнее, оценить свою работу. Увиденное оставило ее довольной.

Мгновение спустя девушка выбиралась из-под панели, устало разминая суставы.

Теперь для Рей стало привычным созерцать во сне своего врага. Бессознательно украденные воспоминания раз за разом складываются в единую картину, открывающую ей тайны его былой жизни.

Она видит юного Бена, едва успевшего пробудиться от тяжелого полусна-полубреда, вызванного недавним поражением. Рей без труда может прочесть его ощущения: молодой человек чувствует себя так, словно его совсем недавно жестоко стегали кнутом, только вместо плоти — обнаженное сознание. Он кажется самому себе выпотрошенной оболочкой. Он весь на взводе, насторожен и пуглив, и прикосновение чужих холодных, костлявых пальцев, трепетно перебирающих его спутанные кудри, заставляет юношу вздрогнуть и открыть глаза.

— Ты очнулся, мой мальчик.

Забавно. Вчера Сноук был и вполовину не так ласков и добр. Когда сломил его волю, заставив разум Бена подчиниться себе.

Бессилие разрывает его изнутри. Юноша с глухим ужасом сознает, что отныне каждая его мысль видна Верховному, как на ладони, однако не может ничего поделать с этим. Неведомые злые чары сдерживают его ментальные способности, мешая противостоять вторжению извне.

Он по собственной воле явился сюда, в ловушку, которую Рэкс готовил для него много лет. И теперь не способен уйти, не способен даже выгнать из себя прочь эту мерзкую полумертвую сущность.

Но даже если бы ему удалось вновь обрести свободу, куда бы он направился? Назад в Академию? К Люку Скайуокеру, который и привел его в руки врага? Или — помилуй Сила! — к родителям, которые ни сегодня завтра вовсе позабудут, что у них имеется сын?

Нет, бежать некуда, и не у кого просить помощи. Остается один путь — только вперед. Он добровольно принял на себя эту ношу. Он дал обет пройти дорогой Избранного — и не должен был отступать, что бы не случилось.

Что ж, по крайней мере отрадно думать, что из Бена Соло никудышный заложник. Мать не поддастся на давление — не настолько уж она ценит его жизнь, чтобы поступиться своими принципами. Ведь именно за верность убеждениям, честность и несгибаемость большинство сенаторов, даже оппозиционно настроенных, уважают Лею Органу. А отец… тот ровным счетом ничего собой не представляет. Даже в рядах пиратов и контрабандистов его почитают за мелкую рыбешку, и вовсе не уважали бы, не ходи за ним слава героя Альянса. Ходят слухи, что свой знаменитый корабль «Тысячелетний сокол», и тот Хан ухитрился просадить — то ли отдал за долги, то ли проиграл в сабакк, то ли просто упустил по пьяни, позволив угнать его каким-то бандитам.

Бен молчит. В его глазах гордость то и дело сменяется растерянностью. Он не ведает, как теперь быть. Преданный последним человеком, которому доверял. Отданный врагу в качестве добровольной жертвы. Кто он сейчас?

«Собственность Галлиуса Рэкса», — Бен отвечает сам себе, зло скрежеча зубами.

Сноук, деловито ухмыляясь, поднимается на ноги и нависает над юношей всей своей громадой.

— То имя, которое ты назвал только что в своих мыслях, давно не имеет никакого значения. Я отказался от него, ибо это имя — имя поверженного, ничтожного человека, упустившего главный шанс своей жизни и погубившего множество людей ради своих амбиций. Что касается всего остального… ты можешь мыслить себя рабом, если тебе так понятнее, хотя это и не совсем верно. Ты принадлежишь мне. Но любой из рабов только позавидовал бы твоей участи. Уж в этом можешь мне поверить.

Кому больше впору рассуждать о тяготах невольничьей жизни — несведущему юному принцу, или тому, кто провел свое детство в незримых цепях нищеты и голода; тому, кто на собственной шкуре познал, что такое рабский чип, вживленный под кожу, и вечный страх смерти?

— Я… я ненавижу вас, — цедит Бен, вдруг понимая, что осип от недавнего крика.

— Вот как? — голос Верховного лидера полон притворного удивления. — А я наоборот, очень тебя люблю. Как мастер любит свое удачное изделие, в которое вложил немало усилий и времени.

— Я — ученик Люка Скайуокера.

— Разве? А не я ли наблюдал за тобой с тех пор, как тебе исполнилось восемь лет? Не я ли обучил тебя азам телекинеза, которые ты демонстрировал направо и налево к восторгу своего дяди и к ужасу матери? Признаться, я немного удивлен твоей неблагодарностью. Ты всегда был моим учеником, юный Бен Соло.

— У меня не было выбора…

— Выбор есть у каждого. Ты мог, например, рассказать обо всем дяде. Но вместо этого предпочел молчать, тайно впитывая мои знания для своего роста.

Бен умолкает, возразить ему нечего. Сноук прав, за все приходится платить.

— Мне было больно видеть, что с тобой происходит под боком у Скайуокера. Еще недавно ты был на грани безумия. Твой дядя заставлял тебя сдерживать Тьму, которая является неотъемлемой частью твоей личности. Я не стану делать этого. У меня ты сможешь без страха быть тем, кем ты рожден — воином Света и Тьмы; тем, кто приведет Силу к равновесию. Тысячи лет назад, еще до становления Республики, ситхи и джедаи были единым орденом, пока тот не треснул, как перезрелый фрукт, и не раскололся надвое. Ты должен знать об этом, Бен, хотя бы в общих чертах.

— Я знаю, — кивает юноша. — Но ситхи прельстились Темной стороной. Они черпали силы в собственных страстях, порождая вокруг лишь хаос. Они были эгоистичны и властолюбивы. И сами обрекли себя на вымирание.

— Равно как и джедаи, — усмехается Сноук. — Страсть столь же естественна для любого разумного существа, как и сама мысль. Впрочем, мы еще побеседуем с тобой на эту тему. Сейчас же я только хочу сказать, что поставил своей целью вновь возродить единый орден, чьи приверженцы могли бы одинаково пользоваться преимуществами обеих сторон великой Силы. И ты, мой мальчик, поможешь мне разрешить эту задачу. Путь равновесия крайне зыбок. Он требует особых усилий. Не каждому дано пройти по нему, но ты сможешь сделать это. Люк Скайуокер, он тоже сознавал степень твоих возможностей — оттого и решился отправить тебя ко мне.