Голозапись еще не достигла окончания, когда Финну пришлось довольно грубо прервать надоедливое брюзжание майора, поскольку в дверь постучали.

На пороге стояла Чала, которая, весело улыбаясь — «так и знала, что вы не спите» — сообщила, что им есть, о чем поговорить. Юноша обрадовался ее появлению, решив, что общество еще одной очаровательной девушки должно его развлечь.

Когда Финн взглянул на Чалу, расположившуюся на диване — зеленокожую и изящную, чьи движения были наполнены особой, волнительной грацией — то впервые подметил в ней сходство со змеей. Такой же прекрасной, как древнейшие в галактике рептилии, давшие жизнь многим подвидам на почти каждой из обитаемых планет, была эта очаровательница из тви’леков, чьи женщины славятся, как общепризнанный эталон красоты и обольстительности в большинстве цивилизованных миров, и нередко служат самым ценным товаром для сутенеров и работорговцев. Финну, прежде редко сталкивавшемуся с тви’лечками и вообще с инопланетными женщинами (поскольку Первый Орден, будучи верным наследником Империи, не жаловал иные расы, кроме человеческой), был поражен, почувствовав пьянящее обаяние Чалы так близко. Казалось, словно на нее можно глядеть бесконечно; ее облик завораживал, и даже более того — как бы гипнотизировал.

Каково же было удивление юноши, когда Чала, мило улыбнувшись, внезапно осведомилась, как поживают генерал Органа и пленник, которого та скрывает на Эспирионе!

— Майор Иматт рассказал мне обо всем, — пояснила тви’лечка при виде искреннего недоумения и испуга, отразившихся на лице Финна.

Вспоминая впоследствии этот разговор, молодой человек недоумевал, отчего ему не показалось подозрительным, что майор, отличавшийся особой скрытностью, внезапно решил посвятить инопланетную девчонку в свято оберегаемую тайну? Одно объяснение: Финн в это время был пьян и влюблен, и мог думать исключительно о собственных делах (что, впрочем, тоже характеризует его не в лучшем свете).

— Еще ваш друг просил приглядеть за вами, чтобы бы не сболтнули лишнего леди Антиллес, — продолжала Чала.

А вот это уже было вполне похожим на Иматта.

Пересилив себя, юноша осторожно кивнул.

— Я верен генералу и ни за что не предам ее, — пролепетал он, не представляя, что может сказать еще.

Чала расхохоталась хрустальным смехом.

— Ну разумеется… никто и не подумал бы, что вы способны на предательство.

Финн тревожно сглотнул.

Нахохотавшись вволю, гостья добавила немного серьезнее, хотя нежно-салатового оттенка ее глаза все еще блестели заговорческим азартом:

— Это ведь он, сын генерала, спас свою мать во время нападения?

И снова ее собеседник предпочел отделаться кивком.

— Если так, то Лее следует быть осторожнее, поскольку слухи о чудесном спасении благодаря неизвестно откуда взявшемуся джедаю уже достигли столицы. — Она помолчала. — Впрочем, учитывая… кхм… неприятную славу ее сына, полагаю, никого не удивит, если он, сохранив жизнь матери, сам же вскоре и оборвет ее. Надеюсь, генерал понимает это?

В ответ молодой человек промямлил что-то неуверенное. Откуда ему знать, какими поползновениями руководствуется генерал Органа? Сам бы он ни за что не решился держать при себе Рена, пусть даже на самой короткой цепи. Если этому зверю выпадет шанс освободиться, он будет так зол, что растерзает любого на своем пути. И, конечно, не пощадит родную мать, как совсем недавно не пощадил Хана Соло.

Помолчав немного, Чала произнесла задумчиво:

— Насколько мне известно, в Первом Ордене распространена информация, будто Кайло Рен погиб на «Старкиллере». А неуклюжий рейд Хакса на Ди’Куар списали на банальную ошибку генерала, который был сбит с толку и подавлен потерей своей драгоценной станции. Впрочем, я сомневаюсь, что кто-то всерьез верит этим отговоркам; даже Сноук не стал бы держать при себе настолько безнадежных идиотов.

Говоря так, она кусала губы с настолько очевидным, немного растерянным беспокойством, что после Финн опять-таки удивлялся, как это он оказался настолько слепым, что даже не подумал обеспокоиться, ведь поведение собеседницы было явно подозрительным.

— Рабы поверят любому слову хозяина, — печально промолвил бывший штурмовик, — из страха перед ним.

Это высказывание касалось не только его прежних собратьев, обыкновенных штурмовиком. Но также — и даже в большей степени — офицерский состав. Горемычных слуг системы, вроде лейтенанта Митаки, служившего на «Финализаторе» кем-то вроде распорядителя, и… да, капитана Фазмы, о дальнейшей судьбе которой бывший подчиненный мог теперь разве что догадываться — сумела ли он вылезти из мусорного пресса? выбралась ли со «Старкиллера», или погибла при взрыве? и если она осталась жива, какое наказание ее ожидало за отключение дефлекторов, на которое они с Ханом ее вынудили?

Погруженный в раздумья Финн вдруг язвительно хмыкнул. Кажется, за свою бытность на Эспирионе он истинно проникся духом демократии, коль скоро мысленно рассуждает о судьбах отдельных личностей, хотя человека, воспитанного на идеологии тоталитаризма, не должны волновать подобного рода мелочи.

Да, они были рабами, эти люди, и их доля гораздо хуже, чем у товарищей Финна, или у самого Финна. Штурмовиками руководят их начальники; но самими начальниками руководит безликая машина деспотии. И если до человеческих сердец, пусть даже отравленных жестокой идеологией, возможно достучаться, то машина лишена сердца вовсе.

Видя, что юноша задумался о чем-то своем, тви’лечка, деликатно опустив глаза, сообщила, что гость, вероятно, устал, поскольку день у него выдался насыщенным, а значит, ей пора уходить.

— Я рада за вас и за леди Антиллес, — сказала Чала вместо прощания, лукаво подмигнув, и один из ее леку вдруг загадочно шевельнулся.

Конечно, она догадывалась, какого рода отношения стремительно складывались между молодыми людьми. К тому же, на вороте куртки Финна — той самой, которую ему отдал По — отчетливо виднелся след от темной помады, которой пользуется Пола. Женский глаз достаточно наметан, чтобы приметить такие детали. Скорее всего, юноша, не найдя под рукой ничего более подходящего, наскоро вытер губы первым подвернувшимся куском ткани.

Страх, смущение, восторг, недоверие, упоение — все эти чувства промелькнули на лице Финна в одно мгновение, изменяя его выражение, словно кадры на голопроекторе. Мысль, что об их недавнем приключении с Полой знает (или во всяком случае догадывается) еще кто-то, понемногу доходила до разума юноши, ввергая его в замешательство.

Чтобы выйти из положения, он решил сменить тему.

— Надеюсь, Чала, вам не следует отдельно говорить, что правда о сыне генерала Органы должна остаться тайной. Даже для членов Сопротивления, кроме тех, кого выберет сама генерал, — сказал он, показательно выпятив грудь и придав своему голосу как можно более серьезные нотки — так что и сам, услыхав себя со стороны, рассмеялся бы в голос.

Салатовые глаза Чалы улыбнулись ему.

— Полно вам, Финн! Я служу генералу достаточно долго, она знает, что может доверять мне. И майор Иматт тоже знает. Не беспокойтесь на мой счет.

Она повернулась к двери, которая тотчас отъехала в сторону, чтобы выпустить посетительницу из гостевых покоев.

Подумав о чем-то, тви’лечка вновь поглядела на молодого человека — на сей раз с самым серьезным видом.

— У меня только одно условие: я бы попросила не отправлять меня на Эспирион. Мне трудно признаться в этом, Финн, но я смертельно боюсь этого человека, о котором мы говорили. Кайло Рен славится, как бешеный ворнскр на привязи у Сноука. Даже если ворнскру отрубить хвост*, я не рискну к нему приблизиться.

Подумав, насколько верно выбранное Чалой определение, юноша едва не засмеялся. Однако он продолжал героически хранить на своем лице суровое выражение, подобающее командиру Сопротивления и доверенному человеку генерала Органы, за которого его здесь повсеместно принимали.

— Не думаю, что генерал потребует от вас чего-то подобного, она ценит интересы своих служащих, — за деловитым тоном Финна скрывалось ощущение, знакомое всякому плохому актеру — будто он сейчас похож на дурака.