- И ты говоришь мне об этом только сейчас?! – вскочил физрук, кривясь и просто давясь возмущением. – Только сейчас?!

- А что я должен был делать?

- То есть, ты хочешь сказать, что замял поножовщину на сцене?!

- Объясняю для особо одаренных, – Лапин тоже поднялся. – На кону была репутация не только моего филфака, а всего университета!

- Ты знал об этом дерьме и промолчал, – снова с упреком сказал Иванов. – Такими темпами выяснится, что ты и о готовящемся убийстве знал…

- Заткнись! – Лапин не мог допустить такого тона по отношению к себе.

- Что не поделили Жданов с Бероевым?

- Я не вдавался в такие подробности. Но зачинщик – Бероев.

- Опять ты выгораживаешь Жданова? – прищурился Ивушка. – Колись, в чем дело.

Лапин замолчал на некоторое время.

- У парня и так судьба не слишком…

- Ты о чем?

- Он на волоске висит. – Лапин очень хотел, чтоб Иванов ему поверил.

- Он висел на волоске ещё два с половиной года назад. Я его хорошо знаю – накосячит по полной, а потом расхлебывать сил не хватает.

- Что верно, то верно, – улыбнулся самыми уголками губ профессор.

- Ты знал об их отношениях с Камоловой?

- В общих чертах. – Лапин не хотел поднимать эту тему. – Да и с чего ты решил, что он виновен?

- Я ещё ничего не решил. – Иванов прошелся по кабинету. – Но подозревать никто не запрещал.

- Подозревать можно в таком случае кого угодно…

- Мне интересно, а почему Мальков не предпринял никаких действий в субботу, хотя видел, что за бардак у тебя творится на сцене?

- Ты думаешь, что ему мало проблем с пиротехникой?

- Да к черту эту пиротехнику! Где рапорт о происшествии на глазах трехсот с лишним человек?! Где?!

- А ты бы на его месте что делал? – Аскольд знал, что Ивушка не сможет однозначно ответить.

- Ну уж не сидел бы сложа руки, мать его!

- Послушай, я рассказал тебе это не для того, чтобы ты возмутился его бездействием.

- Да, прости, – стушевался физрук, глянув на часы.

Стрелки показывали полшестого утра. Ничего себе поговорили.

- Ты сам-то что думаешь?

- Я не знаю, – помотал головой Лапин.

- Если допустить, что Жданова и вправду хотел завалить Бероев, то можно допустить, что и Камолову тоже он пришил…

- За что?

- Черт его знает! – Иванов побарабанил пальцами по столу. – Может, она за мудака Жданова заступилась?

Аскольд Прокофьевич потер лоб, покрытый холодным потом.

- И он её убрал, как свидетеля?

- Да.

- А остальные?

- Ты о ком?

- Обо всех.

- Ты забываешь, что за Жданова так переживать могла только она.

- Переживать? – переспросил Лапин.

- Это я образно. Она могла видеть или слышать что-то, угрожающее ему, – физкультурник угостил гостя крепким зеленым чаем. – Кто видел её на дискотеке последним?

Мужчины поняли, что зашли в тупик – на самих танцульках ни Лапина ни Иванова не было. Однако Лапин промолчал о том, что после дискотеки видел Камолову, разговаривавшую с Милехиной.

- Никто?

- Почему же сразу никто, – натянуто улыбнулся Лапин, отметив, что нужно обязательно поболтать с Милехиной. – Есть круг личностей, которые могли её видеть.

- А Бероева после спектакля кто видел?

- По-моему, этот субчик слинял гораздо раньше.

- Ты уверен?

- Если бы я был уверен хоть в чем-то…

- Допустим, что Камолова и Бероев ушли одновременно.

- И что? – не понял профессор.

- Значит, всё сходится. Он видел её последним, и он же её пристукнул!

- Это же бездоказательно.

- Ничего, – равнодушно сказал Иванов. – Ничего. Найдутся и доказательства. Надо звонить в ментовку.

- Стой! Мы же договорились!

- Аскольд, я не знаю, чего ты ещё собираешься ждать, но лично я желаю оказать посильную помощь в расследовании. Раз появилась версия, то её надо отрабатывать!

- Так не пойдет.

- Ладно, какие у тебя предложения?

- Нам нужен мозговой штурм.

- Ха! – Иванов сел и откинулся на спинку кресла. – Начинай тогда…

СОЧИ.

Мне осталась одна забава –

Пальцы в рот да веселый свист,

Прокатилась дурная слава,

Что похабник я и скандалист.

Ах, какая смешная потеря!

Много в жизни смешных потерь,

Стыдно мне, что я в бога не верил,

Горько мне, что не верю теперь.

Дар поэта – ласкать и карябать,

Роковая на нем печать.

Розу белую с черною жабой

Я хотел на земле повенчать.

Золотые, далекие дали!

Все сжигает житейская мреть.

И похабничал я и скандалил

Для того, чтобы ярче гореть!

Пусть не сладились, пусть не сбылись

Эти помыслы розовых дней.

Но если черти в душе гнездились –

Значит, ангелы жили в ней!**

Даня едва смог оторвать голову от подушки – пьянка удалась. Если бы не отчисление, то ему было бы не добраться до университета, и он бы по привычке остался валяться и прогуливать пары. Однако теперь все изменилось.

Будильник сработал в самую рань, но Даня помнил о том, что ему нужно сделать. Нелегальный заезд, обещающий хорошие деньги в случае победы, заставил парня довольно быстро проснуться. Обычно Даниил не запомнила сны, но в этот раз в его голове отчетливо возникла картинка, которую он видел на протяжении всей ночи – они с Кирой. Жданов ловил себя на мысли, что слишком много думает о ней и пытался найти объяснение своему поведению. За вечер он позвонил ей больше десятка раз, накатал кучу сообщений и дико бесился от того, что она не реагирует. Что бы это значило? Даня сообразил, что все его проблемы могут усугубиться, если он не изменит отношения к этой девчонке. Но больше всего он не хотел, чтоб она изменила своё отношение к нему. Даня сделал последнюю попытку дозвона, но услышал лишь: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети…». Он отбросил телефон и, подгоняемый запахом съедобного, направился в кухню.

Глеб уже успел принять душ, одеться и даже наварганить что-то наподобие бутербродов. Жданов ценил хороший завтрак, а с Кексом это было практически невозможно. Увы. Хотя... бутерброды это тоже еда. Даниил выполз, зевая и на ходу размахивая руками, изображая зарядку.

- Доброе утро алкашам!

- И вам не кашлять! – поприветствовал друга Даня.

- Кофе будешь? – Хабаров сочувственно, но в то же время с долей иронии посмотрел на друга. – Или чего покрепче?

- Не издевайся, – Жданов потер виски. – Слушай, у меня к тебе будет дело государственной важности.

- Ну и что на этот раз?

- Мне нужна машина. Позарез. Завтра.

- Даня, блин, ты прекрасно знаешь, что меня её лишили.

- Знаю. Но мне очень надо.

- Понятно. – Глеб сел за стол и сделал маленький глоток кофе. – Опять проблемы.

- Для того чтобы их решить, мне и нужна машина.

- Нет, Даня, так не пойдет. Выкладывай.

- Хорошо, – вздохнул блондин. – Завтра заезд.

- Какой заезд? – Хабаров поставил чашку. – Ты опять с Маликом спутался?

- Кекс, давай сейчас не будем об этом. Мне край как нужны деньги, а эти нелегальные гонки – единственный способ быстро их раздобыть.

Глеб знал, что Малику плевать на жизни «гонщиков», которым зачастую нет и восемнадцати. По сути, такого как Малик, пора бы посадить.

- Тебе прошлого раза мало?

- Много, – Жданов перехватил чашку с кофе и жадно выпил её. – Но других вариантов я не вижу. Если не нарыть денег, то наш дом точно перейдет в чужие руки.

- Ты так говоришь, словно наперед знаешь, что выиграешь. Откуда?

- Кекс, вот не сыпь мне соль на рану, а! – Даня отошел к окну. – Я должен выиграть. И я выиграю.

- Не лез бы ты в новые неприятности.

- Не лезу – вот со старыми пытаюсь разобраться, – Даниил почесал затылок.

- Не пора ли начать новую жизнь?

- Новую?

- Ну, старая-то вчера могла закончиться, – невесело усмехнулся Глеб, вспомнив, что было бы, если б не то самое чудо, спасшее их. – Я до сих пор поверить не могу. Выходит, что Зора права была, когда сказала, что я везунчик…