- А здесь и мак выращивают? – задал вопрос парень, который любил высовывать язык не по делу.

- Выращивают, молодой человек, – многозначительно посмотрела на него женщина, которая отвечала за приемку студентов. – Вы интересуетесь ботаникой?

- Нет, я просто героин пробовал как-то раз…

Все резко притихли. Ну и дурак же!

- А что? – уставился на сокурсников парень. – Немного же… совсем каплю…

- Не увлекались бы вы этим! – грозно вставила экскурсовод и кивнула преподавательнице. – Вы же знаете дорогу, а мне нужно отлучиться и встречать ремонтников – сегодня как назло пробки повылетали!

- Не волнуйтесь – я всё помню! За мной!

Всех студентов затолкали в большой стеклянный лифт. Господи, да кто ж это придумал?! Банка с консервами и то просторнее! Хабаров втянул живот до предела, но все равно не смог шелохнуться. К тому же, Зора стояла спиной к нему и так близко, что одна лишняя мысль могла запросто вызвать… Судорогу!!! Вот блин! Не вовремя! Глеб скорчил рожу и постарался не застонать от боли, пронзившей ступню. На который этаж они едут?! На сто двадцатый что ли?!

- Так, что там опять? – недовольно проскрежетала бабуся, увидев гримасу на лице Хабарова.

- Ногу свело…

- Главное, что не руку! – лифт остановился. – На выход!

Сколько же тут коридоров! Просто лабиринт Минотавра! На каждой двери висела табличка с перечислением всех растений, выращиваемых за нею, и значился ответственный работник.

Снова стали выдавать скафандры, на этот раз уже серьезнее – с маской-респиратором и перчатками до локтей. Когда все оделись, то стали похожи на гуманоидов.

- Тебе идет! – рассмеялась Зора, взглянув на Глеба.

- Да уж, в таком хоть на подиум! Чтоб я в этом женился – мы же в отделе химической обработки! – воскликнул Хабаров.

Зора прочитала название комнатки, куда их привели. И правда.

- Так, парочка! – старушка огляделась, думая, какую же работу можно им доверить. – С химией-то дружим?

- Не-а…

- А любовь ваша разве не химия?

Глеб и Зора переглянулись. Она приняла их за парня и девушку. Ну а что? Любой бы так подумал! Глебу такая идея вполне понравилась. Он улыбнулся, посмотрев на Крылову. Определенно, было в ней что-то, от чего он уже не мог отказаться. Это своего рода наркота. Парень вспомнил их поцелуй на дискотеке. Это же было. И это был не сон.

- Мы не встречаемся! – выпалила цыганка, косясь на парня и злясь.

- Ясно! – старуха чуть скуксилась. – Тогда за мной!

Опять пошли по коридору. Ну вот кто её за язык тянул?! Глеб поспешил за женщинами и быстро, чтоб никто не заметил, ущипнул Крылову. Благо, халат и скафандр не сделали это движение таким уж болезненным. Цыганка зашипела, словно змея, развернулась и влепила Хабарову подзатыльник.

- Эй! – преподаватель обернулась. – Отставить свои брачные заигрывания! А ещё сказали, что не встречаетесь! Может, вас вообще по отдельным комнатам развести?

- Да! – выкрикнула Зора.

- Нет, ни в коем случае! – резко сказал Глеб и обнял девушку, не позволяя ей вырваться. – Она шутит! Правда, дорогая?

- Пошел ты! – Зора и правда разозлилась. Что он устроил?!!

- Пойдем только вместе! – заулыбался Хабаров, пытаясь усыпить бдительность старухи и проучить Зору.

- На месте стой! – бабулька сделала жест рукой.

Парочка остановилась напротив стеклянных дверей, где большими буквами было написано: «Наименование: Розы. Род: Шиповник. Вид: Махровые. Оттенок: Белая смесь. Количество: 5 тыс. экземпляров»****

А песня-то в холле пророческой была! Ни Зора, ни Глеб никогда не видели такого количества цветов. Это было похоже на огромные снежные поля. Если бы не зелень мелких листьев, то можно было бы подумать, что здесь разлились молочные сливки – бархатные и почти так же сладко пахнущие. Хабаров снял перчатку и хотел потрогать цветы, чтоб убедиться, что это не глюк.

- Осторожнее! – предупредила старушка. – Они очень хрупкие. Не так часто встречающийся вид. К тому же, их опылили. Может быть ожог, если трогать без перчаток, юноша! Обращайтесь аккуратно! Да смотрите не наступите! Подрезать-то хоть умеете?

Студенты покачали головами. Откуда им было знать, как подрезают розы?

- Ладно, смотрите и учитесь!

Гончаров готов был биться об заклад – этот Викторов нарисовался тут неслучайно. Проходя мимо конторки сотрудников ФСБ, следователь заглянул к старому знакомому и попросил порыться в базе. А вдруг это какой-нибудь засланный казачок из Министерства?!

Накопать про Викторова удалось немного – бывший спецназовец, был в горячих точках и имеет множество наград за отличные успехи в поимке преступников, однако слетел со своего места и распрощался с привилегиями ещё в 90-е, так как упустил некого Лексу Саппоро. Гончаров много слышал об этом цыгане, но не старался вникать. Теперь же стало ясно, что имел в виду Мыхалыч, когда сказал, что Викторов своё дело знает.

Они вышли из здания ОСО вдвоём. Гончаров молчал да и Викторов тоже. О чем было разговаривать? Нужно сперва понять, что на уме у этого старика. Григорий всегда работал в одиночку. Он любил взвешенные решения и логичную мотивацию к действию. Он был неплохим теоретиком и с практикой столкнулся лишь в СОРе. Незадолго до этих странных убийств Гончаров выслеживал карманников. Дело было закрыто в два счета – думать и продумывать возможные ходы, как преступники, майор умел. На задержании он почти никогда не присутствовал, поэтому, когда узнал, что Викторов отличается активностью и нестандартностью мышления, занервничал.

Что же касается их нового совместного дела о заказе мелкого сошки Рюмина – Гончаров вообще терпеть не мог, когда вскрывались политические дрязги. Капитан сказал, что мэр очень настаивал на том, чтобы ему позволили принимать участие в процедурах, необходимых для следствия. Это подозрительно, если учесть, что машина Бероева была замечена одним из жителей. Гончаров не знал, за что ему взяться в первую очередь. Кинуть монетку? Нет. Это же несерьезно. Нельзя так относиться к работе!

- Не ожидал я от вас такой прыти!

- В смысле? – Викторов, садясь в такси, не понял вопроса.

- Что вам за интерес таскаться за мной и совать нос в мои дела? – более жестко спросил Гончаров, тоже усаживаясь на пассажирское сиденье спереди. – Вы же здесь проездом, не боитесь домой опоздать?

- У меня нет дома.

- Вот как? – Гончаров вскинул брови и дал знак водителю.

- Вам не стоит думать, будто я хочу прибрать себе славу местного Жеглова. – Виталий потер лоб. – Дело в том, что я приехал сюда с надеждой нарыть фактов ещё в одном деле, а получилось, что стал невольным участником другого…

В отделе расследований кипела работа. Гончаров велел Викторову обозначиться в отделе кадров, чтоб работать на законных основаниях. Сам же вызвал лейтенанта к себе с докладом.

- Что там со вскрытием?

В своём кабинете, который недавно сдали с ремонта, Гончаров чувствовал себя уютно. Он вообще был домашним человеком, но дома у него, как и у Викторова, не было.

- Да ничего дельного, товарищ майор. Значит так: в желудке только парочка бутербродов в полупереваренном состоянии, а в легких только никотин, да и то немного. Никаких наркотиков или алкоголя, никаких седативов или лекарственных препаратов другого назначения тоже нет.

- А я надеялся на малюсенькую зацепку, – вздохнул Гончаров, закуривая. – Дальше.

- На ладонях есть микроскопические ссадины, на одном колене отчетливо виден след падения, то есть смело можно предположить, что жертва спасалась бегством.

- И правда – ничего интересного.

- А вот под ногтями всё не так плохо – обнаружены волокна искусственного газона. У Гончарова были дела и похуже этого, но здесь ему почему-то казалось, что всё безнадежно. К тому же, сам мужчина не горел желанием распутывать это дело. Хоть и многого насмотрелся за годы работы, но эта девчонка вызывала в нём какую-то безотчетную, почти отцовскую жалость. А жалость только мешает.